- Её почти не бывало дома. «Время, отданное приходу», - говорила она возводя
глаза к небесам. Она из кожи вон лезла, поносила каких-то придуманных ею благочестивых
дур, входя, устало снимала перчатки и бросала их, точно фартук, на консоль в прихожей, вздыхала, вертелась, трещала без умолку, лгала и путалась. Мы ей не мешали. Поль называл её Сарой Бернар, а мой
отец, стоило ей выйти из комнаты, возвращался к чтению «Фигаро», не утруждая себя комментариями Ещё картошки?…