Марк Леви — один из лучших современных писателей во Франции и во всем мире. Его книги и романы имеют огромное влияние, благодаря чему у него появилось множество фанатов-читателей, от которых он получил огромное признание. Он один из немногих писателей, чьи книги захотели экранизировать в фильм. Так самым популярным фильмом стал фильм Между небом и землей. Марк Леви — цитаты и афоризмы в данной подборке.
Будь жизнь долгим сном, чувство стало бы её берегом.
Слушай, что я тебе говорю, а не то, что ты желаешь услышать.
Слыша, как колотится в груди сердце, я подумал, что от поцелуев, возможно, умирают.
Снег имеет свойство скрывать всю грязь города, и даже самые унылые кварталы, укрытые снегом, обретают подобие красоты.
Грубость — только следствие досады, невозможности выразить гнев словами. Поэтому вместо слов говорят кулаки.
Сейчас вечер, льёт как из ведра, и лучше я отправлюсь спать, а то плету невесть что, лишь бы заставить тебя ревновать.
Должно быть, человечество сошло с ума, раз оно способно до такой степени испортить окружающую среду.
Без экрана все даже куда подлиннее — когда драма разыгрывается в соседней комнате.
Возможно, пора задуматься о будущем.
Надо относиться к жизни проще.
Три года я только и слышу от тебя: «любовь», «любовь». Что толку от твоих сказок, если ты сама в первый её день съёмок отказалась от роли сказочной принцессы.
Стареть не так уж весело, ко всему прочему и дни становятся длиннее.
Мужество одного порядочного человека перевешивает жестокость тысячи других.
— Я слыхал, что наш мозг обладает способностью предвидеть будущее событие. — Наоборот, это одно из проявлений нашей памяти. — Но если нечто еще не прожито, как же мы можем это вспомнить? — А кто вам сказал, что вы этого еще не прожили?
Она по-особому завязывала волосы в хвост, движения ее были просты и грациозны, а ее улыбки хватало, чтобы озарить самые унылые осенние дни, когда дождь льет без продыху, ботинки хлюпают на мокром тротуаре и уличные фонари освещают темноту по дороге в школу и из школы, что утром, что вечером.
Когда человек употребляет сложные слова, чтобы сказать о простых вещах, как правило, это значит, что он набивает себе цену, а этой слабостью страдают те, кто желает понравиться.
— И кто этот твой друг в печали? — Некий Давид. — Никогда о нем не слышал! — Ты уверен? Странно… Неужели я никогда не говорил о Давиде? — Матиас… у тебя помада на губах! Если ты не прекратишь делать из меня идиота, я заново выстрою перегородку между нашими квартирами.
Невнимание выросших детей к родителям граничит с чистым эгоизмом.
— Родители любили друг друга, и дома было весело. — Вам повезло. — Да, это правда, но, когда видишь рядом такую любовь, начинаешь стремиться к недостижимому идеалу.
Чтобы в городе, где семь с половиной миллионов жителей, такие люди, как ты и Матиас, оставались холостыми или незамужними, — вот это действительно ненормально.
— А мы, дети, совсем другие? — Да! Мы, большие, испытываем тревоги, которых детство не знает; ты можешь назвать это страхами.
Вера, моя дорогая, — вопрос религии, и ничего больше.
Несправедливость и зло распространяются тогда, когда хорошие люди опускают руки. Истинная мерзость – в притворстве и в терпимости к подлости.
Жизнь — это не современное устройство, на котором достаточно нажать кнопку, чтобы еще раз проиграть выбранный кусок. Невозможно вернуться назад, и некоторые наши поступки влекут за собой непоправимые последствия.
— Значит, он меня любит? — спрашивала Клара, сидя напротив Питера за кухонным столом. — Снова здорово! Я провожу ночь над облаками, два часа мчусь в машине, руль в которой расположен не там, где положено, я все вам подробно растолковываю — и вы ещё спрашиваете, любит ли он вас? Да, он любит вас, вы — его, я тоже его люблю, а он — меня, все друг друга любят, что не мешает всем тонуть в трясине!
Эйнштейн говорил, что бесконечны лишь Вселенная и глупость человеческая, при этом относительно бесконечности первой у него имеются сомнения.
Иногда расстояние мешает подобрать нужные слова.
— Знаешь, сколько времени ты провел сегодня вечером вот с этой штукой в руке? — поинтересовалась Софи ровным голосом, помахивая губкой. Антуан нахмурился. — Ты беспокоишься о том, что Матиас одинок — продолжила она, — а о собственном одиночестве ты никогда не думал? Она бросила ему губку, которая приземлилась точно посередине стола, и вышла из дома.
Мы не убивали ни одного невиновного, не трогали даже тех, кто творил зло по глупости.
Каждый из нас строит и разрушает своё существование в присущем ему ритме. Мы стареем не потому что время течёт, а в зависимости от потребляемой и частично возобновляемой нами энергией.
— И на какой предмет поцапались? — Не важно, плюнь. — Лучше б ты плюнул, судя по твоей физиономии.
Принуждение отнюдь не всегда даёт лучшие результаты.
Мы в ее глазах мерзавцы, малыш, просто потому, что мы — мужчины.
Каждая минута с тобой украдена у вечности. Ничто не сможет лишить меня её. Заставь двигаться мир, Лорэн, твой мир.
Думаю, что смысл жизни придает не то, к чему стремишься, но и то, каким способом этого добиваешься.
– У меня есть идея, — сказал Матиас. — Давай присядем на эту скамейку, квартал такой красивый, нам ведь много не надо, будем сидеть здесь, и все. – Хочешь сказать, что мы будем сидеть здесь и не двигаться? – Именно это я и имел в виду. – Сколько времени? – уточнила Одри усаживаясь. – Столько, сколько нам захочется. Поднялся ветер, она зябко поежилась. – А когда наступит зима? – спросила она. – Я обниму тебя покрепче.
Любовь с первого взгляда бывает только в книжках. В настоящей жизни чувства рождаются постепенно, как строится дом, камень за камнем.
— Если бы ты знала, Клеа, что для меня ты самая красивая девочка на свете, что от твоих хриплых криков голубеет серое небо, что твой голос звучит как виолончель. Если бы ты знала, что ни одна девочка в мире не умеет запускать воздушного змея так, как ты. Эти слова я прошептал тебе в спину, чтобы ты не услышала. Перед тобой я сам стал немым.
При желании, даже совсем небольшом, можно в чем угодно вокруг найти повод для веселья.
– Вы правы, дочка – это не плюшевая игрушка, на ней не так-то просто будет зашить прорехи, сделанные жестокой рукой!
— Я плакала над письмами матери в первом. — Честно? — Не стану же я здесь плеваться в доказательство своей искренности! Это было бы верхом неприличия.
— Одна женщина может освободить от обещания, данного другой женщине, если они хорошо ладят друг с другом и если это не принесет им вреда. Ты этого не знал? — Вы это только что выдумали? — Секунду назад. — Так я и думал.
И чем дальше переворачивались страницы жизни, тем понятнее становилось, что прозрение только отдаляется, как бывает в кошмарах, где каждый новый шаг вперёд отбрасывает тебя все дальше назад.
У борцов за мир всегда много врагов.
Я хочу навсегда остаться той, кто наполнил тебя любовью. Пусть этой любви будет столько, что лучшим твоим умением в жизни останется именно умение любить. Знаешь, в конечном счёте всё сводится к двум чувствам: страху и любви. После моего ухода, когда тебя отпустит страх, у тебя останется одна обязанность – любить изо всех сил, без передышки, каждый подаренный тебе день. Хочу, чтобы ты обещал мне это, потому что это – единственная вечность, в которой я уверена.
— На что ты смотришь? — спросила Джулия. — На тебя. — И о чём же ты думаешь, глядя на меня? — О том, что ты очень хороша и похожа на свою мать, — ответил он, едва заметно улыбаясь.
Жизнь любит играть с нами в кошки-мышки, преподнося неожиданные сюрпризы.
«Серьёзная авария», попавшая на первые полосы газет всего мира, оказалась причиной беби-бума девять месяцев спустя.
Я не могу себе позволить потерять работу, никто не ляжет со мной в постель сегодня вечером, работа — единственная страсть всей моей жизни.
Иногда после завтрака Клеа засыпала, положив голову мне на плечо. Это, наверно, было лучшее время дня, когда она всецело доверялась мне. Потрясающее чувство, когда вам кто-то доверяется.
Любить, ненавидеть – это создавать жизнь вместо того, чтобы её созерцать. Чувство никогда не умирает, Джонатан.
Не стану утверждать, что я в этом разбираюсь, но думаю, мы далеко не всё знаем о том, что прилетает к нам из космоса.
— Нажать на клавишу клавиатуры и смотреть, как будущее стирается, подобно страницам рукописи… – пробормотала Миа.
— По-твоему, напиваться — это признак храбрости? — Я не знаю, никогда не думал об этом. — А стоило бы. Когда человек пьян, он становится глупым и распущенным.
Зачем еще нужны чиновники, как не затем, чтобы к ним обращаться за помощью!
— Надежда причиняет больше всего страданий. — Болван, крушение всех надежд – вот истинное несчастье.
Алиса почувствовала, что Долдри разжал объятия. — Разве вы этого не хотите? — Хочу, конечно, но вы-то? Вы еще не знаете всех моих недостатков. Может, со временем у вас не останется сил их терпеть. — А что, если я еще не знаю всех ваших достоинств? — Ах да, об этом я не подумал…
Ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня. Есть места, бередящие память. С ней я пережил самые счастливые мгновения своей жизни. Вот и шатаюсь у неё под окнами, посиживаю на лавочке, предаюсь воспоминаниям. Иногда вижу нас вдвоём — две тени, входящие в дом с покупками, сделанными в магазинчике на углу. Слышу её смех, её шутки, смотрю на то место, куда она всегда ставила пакет, ища ключи. Бывает, даже встаю с лавочки, вроде как поднять её пакет, — в сумасшедшей надежде, что дверь откроется и жизнь продолжится с того момента, когда прервалась… Идиотизм, конечно, но мне от этого так хорошо!
Иногда мне кажется, что ты выходишь замуж за кольца для салфеток.
Я никогда больше не хочу слышать этого голоса подруги, которая уверена, что она тебе помогает, когда говорит, что тот, другой, возможно, просто ошибся, и не исключено, что он был вполне искренен; а главное, никогда, никогда не слышать, что так будет лучше!
Наплевать мне, что думают другие! Раз уж мы женимся, я должен сделать важное признание: твой макияж меня мало волнует, по утрам, любуясь тобой, когда ты еще не проснулась, я нахожу тебя бесконечно красивее, чем когда ты прихорашиваешься вечером. Утром, в нашей уютной постели, я смотрю на тебя, не боясь, что за нами подглядит еще кто-нибудь. Мне бы хотелось, чтобы с течением времени мы сближались все теснее.
Брачные союзы порой таят много секретов, стоит только изучить свою родословную.
Археология — наука, где каждый своими знаниями способствует достижению общей цели, приближая долгожданное открытие. Успех раскопок зависит от профессионального мастерства всей команды, это результат совместного труда.
Погоди-ка, дай сосчитать, я ведь всегда отличался математическими способностями: возьмём три маленьких лжи в неделю, два жгучих воспоминания и три сравнения Томаса с Адамом — это нам даст… три плюс два плюс три, да помножить на пятьдесят две недели, да ещё на тридцать лет супружеской жизни — да-да, на тридцать, может, я чересчур оптимистичен, но пусть будет тридцать… Итого, двенадцать тысяч четыреста восемьдесят случаев лжи. Недурственно для такой дружной супружеской пары!
Сомнение и связанный с ним выбор – это две силы, заставляющие звучать струны наших чувств. Запомни, что важна только гармония этого звучания.
Мы договаривались, что обсуждать с ней это буду я. Что ты ей наплёл? — Ничего конкретного, так, общая беседа про то, что меня интересует больше всего. — Вы не обсуждали ничего, кроме секса? — Ты бываешь таким болваном, Люк! Представь, обсуждали, и много чего!
Интернет! С тех пор, как я познакомился с этой штуковиной, я на ней просто помешался. Знали бы вы, сколько времени я в нём провожу.
Пора было забыть детство и вести себя по-взрослому.
Молодые негодяи нарываются на драку.
Когда слишком много заботишься о других, можешь навлечь на них несчастье.
Да, самое унизительное для ученого — признать, что все возможно.
Будущее, слава богу, не высечено на мраморе. Твое будущее — это тот выбор, который ты делаешь.
Меня одолевают совсем другие мысли. Что поделаешь, жизнь художника тяжела, иллюзии и разочарования, думаешь, что ты мастер в своем ремесле, а на самом деле всем управляют эти чертовы кисти, которые ведут себя как им вздумается. Впрочем, ведут себя так не только они…
Трудно сказать, какова доля истины в каждой легенде.
Всего больнее мне видеть, как ты одинок, когда я с тобой.
Дни становятся бесконечными, когда рядом нет любимого человека.
Поразительно, на какие подвиги способно вдохновить желание угодить дружественной стране и экономическому партнеру.
Став оседлым, человек принимается улучшать свой повседневный быт, именно тогда и начинается развитие цивилизации.
Проходят тысячелетия, и положение Солнца в зените меняются. Сегодня Солнце стоит в полдень на несколько градусов восточнее, чем в доисторические времена.
Есть люди, которые видят вещи такими, какие они есть, и задаются вопросом «почему?». А я вот вижу их такими, какими они могли бы быть, и говорю себе: «Почему бы и нет?»
Осторожно, ты никогда не была в ладах с одиночеством. Я слишком давно тебя знаю, чтобы ты смогла убедить меня в обратном.
В снах времени не существует.
Она ценила этот мир незрячих, казавшийся таинственным тем, кто воображает себя всевидящим, хотя и упускает из виду столько важного.
Не будем лицемерить, ты же говорил мне, что твои родители действуют тебе на нервы. Так почему же родители не имеют права испытывать то же самое по отношению к своему потомству?
Я вообще никогда ни в чем не уверен, я зарекся от этого.
Начало любовных историй странно и парадоксально. Оба испытывают страх, боятся признаться в том, что думают только друг о друге. Они готовы отдать себя целиком, но при этом берегут силы, экономят счастье, не желая его расходовать. Новорожденная любовь безрассудна и ранима.
Дело критика — критиковать, не более того.
Ведь мужчина никогда не должен ранить розы, правда? А думает ли кто-нибудь о том, что ранит мужчин?
Его самолёт поднялся так высоко в небо, что остался на звёздах.
Хочешь оказать своему отцу большую услугу? Не расти слишком быстро.
Даже те дети, которые никогда не знали своих биологических родителей, рано или поздно испытывают желание найти свои корни. Это жестоко по отношению к тем, кто их растил и любил, но такова уж человеческая природа. Человеку очень трудно идти по жизни, не зная, кто произвел его на свет.
История любви – это встреча двух дающих.
Я предпочитаю личную беседу телефонному разговору.
Помнишь анекдот о подсудимом, который убил обоих родителей и просил о снисхождении по причине своего сиротства?
Если бы все этим занимались, хотя бы по одному разу в день, — позволяли себе улыбку — то ты только представь невероятную эпидемию счастья, охватывающую землю!
Восток или Запад, союзники или противники — это уже не важно. Остановить их — единственный способ положить конец уже начатому ими наступлению.
Я только тень в твоей жизни, а ты в моей — нечто большее, и мне от этого больно.
Когда у неё пробуждался аппетит, всё остальное уже не существовало. А её аппетит чаще всего походил на волчий голод.
Жизнь — смертельная болезнь со стопроцентной летальностью.
— Я не посещаю психотерапевта! — Советую начать.
У всех людей на Земле есть общий ген. Какой бы ни был у нас цвет кожи, мы все происходим от одного существа.
Достаточно крохотного кончика, чтобы вытянуть всю нить событий.
Там была очаровательная юная девушка — знаешь, она немного похожа на тебя, только улыбается…
Зачем ты впустил меня в свою жизнь, если я в ней всего лишь гостья?
Страх — одно из самых естественных человеческих чувств.
Искусство рождается из чувства, это и делает его вневременным, бессмертным.
Нам всем в жизни кто-нибудь нужен, никто не может сделать что-то значительное в одиночку.
Я провожу время так, как хочу, а хочу я одного: быть с тобой каждую секунду, ни одной не потерять, наполниться твоим ароматом, теплом твоей кожи, твоим взглядом, биением твоего сердца. На свете нет места, где бы мне хотелось быть так, как в этой разобранной постели.
Падая в пропасть, надо быть начеку, потому что внизу тебя ждет следующая пропасть, глубже первой. Поневоле задаешься вопросом, где дно.
Ты ехала в другое детство, где тебя уже не будут больше окружать смерть, одиночество и горе.
С человеком делишь жизнь не потому, что он любезный, а потому, что рядом с ним ты вибрируешь, хохочешь, паришь в воздухе, забыв о силе тяжести. Потому, что тебе его не хватает, даже когда он в соседней комнате, потому что его молчание для тебя так же красноречиво, как его слова, потому что он любит твои недостатки не меньше, чем твои достоинства, потому что, засыпая вечером, ты боишься смерти и успокаиваешься, только когда думаешь о его взгляде поутру, о тепле его рук. Вот почему ты строишь с кем-то жизнь!
Джош шагнул к ней и обнял её. Хоуп никогда ни к кому не лезла с поцелуями, и первые её поцелуи бывали по большей части неудачными, она встречала то вялые, то слишком резвые губы, но то, что получилось с Джошем, было… Она искала правильное слово, чтобы описать волну дрожи, пробежавшей по её спине и разбившейся на бесчисленные брызги внизу затылка. Этот поцелуй был воплощением нежности. А именно нежность дарила ей величайшее счастье, потому это качество она ценила превыше всего, ибо оно обещало безупречное равновесие ума и чувств. Джош посмотрел на неё. Она мысленно умоляла его молчать, не портить словами опьянение первого поцелуя. Он прищурился — и стал совершенно неотразимым — и погладил её по щеке.
Когда я увидел страдания матери, то понял, что для мужчины любить означает сорвать цветок женской красоты, поместить в оранжерею, где она будет чувствовать себя в безопасности, и бережно хранить ее… пока время не заставит ее поблекнуть. Тогда мужчины отправляются рвать другие цветы.
Ты вошла в мою жизнь, как входят в лето.
Кейра предупреждала меня: самая незначительная деталь вызывает сильную боль.
— Вы флиртуете с женщиной-боксером? — Нет, ко мне проявила излишне пылкие чувства мотоциклетная коляска.
Когда сердце вот-вот разорвется от страха, трудно вести себя разумно.
— Вы разговариваете с белками? Я тоже люблю смотреть, как они подбегают и вертят головками во все стороны. — Да, знаю, женщины находят их прелестными, а ведь это всего-навсего близкие родственники крыс…
Всегда можно решить, как противостоять жестоким ударам: цинично, со злостью, смиренно. Мы выбрали юмор.
Главное, чтобы люди, которые хотят прожить вдвоем весь свой век, твердо знали, что им не будет скучно вместе. Нет ничего хуже скуки в семейной жизни — она-то и убивает любовь.
Душа рождается из нашего сознания, из того, кем мы себя мним.
Невестка и племянница по дороге засыпали бы ее тысячью вопросов обо всем на свете. А когда приехали домой, отец и мать стали бы спрашивать, как у нее дела, и она скорее всего разрыдалась бы. Как сказать им, что вот уже три года она ни разу не засыпала в объятиях мужчины? Как объяснить, что по утрам, глядя в чашку, она иногда сдерживала рыдание? Как описать всю тяжесть собственных шагов, когда вечерами она возвращалась к себе? Единственной передышкой был отпуск, когда она уезжала к друзьям; но отпуск всегда заканчивался, и одиночество вступало в свои права. Что ж, плакать так плакать, но лучше уж это делать здесь, где ее никто не видит.
Ты пожелала, чтобы я научил тебя злу, София? Достаточно одного-единственного урока, чтобы ты постигла его во всей полноте и навсегда себя запятнала. Ступай туда и не вмешивайся! Ты увидишь: ничего не предпринимать – это так просто! Делай, как они, иди своей дорогой, не отвлекаясь на чужое горе. Я подожду тебя на той стороне. Ты придешь туда преображенная. Это переход между двумя мирами, пройдя его, теряешь надежду на возвращение.
У каждого осла свой характер, и, если вы хотите, чтобы он вез вас в нужном направлении, вам следует найти с ним общий язык.
А десятилетняя девочка на 6 этаже дома в Тулузе глядит, как навсегда уходит её мать. Она понимаем, что мать не вернётся, отец давно объяснил ей, что арестованные евреи никогда не возвращаются назад, вот почему она должна крепко-накрепко запомнить своё новое имя, чтобы не ошибиться, когда нужно будет его назвать…
В супермаркете её охватило чувство страшного одиночества. Но Мэри не пожелала поддаваться эмоциям и быстренько провела ревизию своей жизни: все, кого она любит, живы и здоровы, у неё есть крыша над головой, муж, который почти никогда не сердится, так что нечего скулить из-за незадавшегося воскресенья.
…нет ничего более тревожащего, чем неведение.
Возьмись я перечислять всё, что считалось невозможным и стало реальностью, мы составляли бы список много ночей подряд.
Память ленива и коварна, она хранит только самое лучшее и самое худшее, только потрясения, но не мелкие повседневные события — их она стирает.
— А почему вы так верите в то, что она в итоге добилась бы своей цели? — У нее есть ценный козырь. — Какой же? — Удача!
Быть с женщиной, любящей другого, и прикидываться, что ничего не замечаешь. Когда влюблён, это как ножом по сердцу. Знаешь, но делаешь вид, будто не знаешь. В конце концов это становится невыносимо — или она выставляет тебя за дверь.
Ты не обязан утолять боль всех, кого встречаешь на своем пути.
— Это ты будешь давать мне уроки любви? Энтони пристально взглянул на дочь и подвинул ближе свое кресло: — Ты помнишь, что делала почти каждую ночь, когда была маленькой, — я хочу сказать, до того, как тебя одолевал сон? — Читала под одеялом при свете фонарика. — А почему ты не зажигала верхний свет в комнате? — Чтобы ты думал, что я сплю, в то время как я тайком глотала книжки… — И ты никогда не задавалась вопросом: что за волшебный у тебя фонарик? — Н-нет… а почему я должна была?.. — Погас ли твой фонарик хоть один раз за все те годы? — Нет, — озадаченно произнесла Джулия. — А ведь тебе никогда не приходилось менять в нем батарейки.
Охранник убивает трех негров и выходит сухим из воды, охранник найден мертвым — и трех чернокожих сажают на электрический стул. Что это, как не пародия на правосудие?
— Срочный случай! — Какого типа? — тут же отозвалась она с некоторой расслабленностью в голосе, хотя тон Пола ясно свидетельствовал о его нетерпении и нервозности. — Того типа, который сидит вон там! — Нет, я спрашиваю, в чем причина срочности? — Черепная травма! — Как это случилось? — Любовь слепа, а посох слепого все время бьёт по голове, вот в результате голова и не выдержала!
Во-первых, с чего ты взял, что у нее кто-то есть? Во-вторых, даже если это так, почему ты считаешь, что она с ним счастлива? Можно прибиться к кому-то, спасаясь от одиночества, проводить время с другим, чтобы пережить разрыв, но постоянно вспоминать любимого человека. Можно, говоря с другим, слышать твой голос, смотреть другому в глаза и видеть твои.
Если женщина по ходу беседы несколько раз обращается к тебе по имени, значит, она хочет тебя в чём-то упрекнуть.
Знание никогда не остается без последствий.
— Иногда невозможно объяснить, что ты к кому-то чувствуешь, просто знаешь, что этот человек заводит тебя туда, где ты никогда не бывал. — А где ты никогда не бывал до знакомства со мной, Джош Кеплер? — Рядом с тобой, Хоуп, а это прекраснейшее место, где я бывал за всю жизнь.
В каждом из нас живет Робинзон, жаждущий открыть новый мир и встретить своего Пятницу.
— Тебе нравится этот молодой человек? — Какой? — Не придуривайся! Тот, что прислал кувшинку, тот, с которым ты провела вечер. — Выпили по рюмочке, только и всего. А что? — А то, что он мне не нравится. — Мне тоже, уверяю вас. Он отвратительный! — Вот и я говорю: он тебе нравится. — Ничего подобного! Он вульгарный, заносчивый, самоуверенный. — Боже, она уже влюблена! — воскликнула Рен, воздевая руки к потолку.
Человек может не задумываясь извратить благое слово, злоупотребить им, чтобы незаконно завладеть властью и добиться от своих приверженцев чего пожелает. Священные писания не пугают, не повелевают, они лишь указывают путь и оставляют человеку право выбрать того, кто поведет его — но не по жизни, а к жизни. Тот, кто утверждает, будто способен проникнуться словом Божьим и пронести его через века, часто неправильно его понимает и злоупотребляет простодушием тех, кем управляет.
У меня было желание стать твоей женой, а не изображать Золушку в бальном платье.
Ты дал мне то, о чем я даже и не подозревала, благодаря тому, что ты дал мне пережить, я поняла, сколько самых простых вещей может подарить любовь. Все, что у меня было до тебя, не стоит и одной секунды, которую мы провели вместе.
Свет первого дня летит из глубин Вселенной, он летит к нам. Сумеем ли мы уловить и распознать его, сумеем ли понять, с чего всё начиналось?
Все краски мира не смогли бы выразить его несчастье.
Нельзя говорить «слишком поздно», когда любящий вас человек готов доказать свою любовь.
Увидеть своего отца — это не то же самое, что узнать его.
Ах, возраст наших первых воспоминаний! Они ведь, знаете, ко всем приходят в разное время. Одни помнят больше, другие меньше. Да и настоящие ли это воспоминания, или они состоят из чужих рассказов?
От свечей гораздо больше толку, когда они горят.
Сто раз я хотела тебя бросить, но сама никак не могу. Прошу тебя, окажи мне услугу, сделай это для нас обоих или, если ты думаешь, что у нас найдется нечто общее, пусть даже ненадолго, дай нам возможность прожить эту любовь.
— Ваша сестра любит женщин? — Да, и, как бы это ни противоречило морали ограниченных людей, так все же лучше, чем совсем никого не любить.
— Давно вы с Люком знакомы? — Мы познакомились ещё в школе. Тебе-то что? — Каким он тогда был? — Немного чокнутым — это как раз то, что мне сразу в нём понравилось. — Всё мы отчасти со сдвигом. Сдвиг — это щёлка, через которую проникает свет. — Ну, значит, он весь светился.
Афишировать все, что делаешь, значит доказывать другим, что твоя жизнь лучше, чем у них.
— Ваша цена неприемлема. — Ваша просьба за пределами стандартной нормальности.
Знаешь, каждому свой мир! Главное — пустить корни в подходящую почву.
Каждодневность — источник взаимопонимания, даже соучастия, и, в отличие от привычек, именно она позволяет нащупать сочетание блеска и банальности, обособленности и близости.
У каждого человека свой дар.
Если в своём стремлении к могуществу человек питается ложью, то в живописи властвуют противоположные законы. Искусство в моменты слабости может разве что приукрашивать действительность. Разве судьба русского народа меньше достойна изображения, чем сам царь?
Простую, но восхитительную еду могут подавать в скромных стенах…
— Кстати, может, выпьем, чтобы это отпраздновать? — Что отпраздновать? — Не знаю. Разве обязательно нужен повод?
— …раз уж мы напились, может, совершим путешествие на край ночи? — А где он находится, ваш край ночи? — На дне следующей бутылки, которую я закажу, или на дне второй, это уж как пойдет.
Осталось взять всего несколько Бастилий.
Надеждою живёт любовь, и вместе с нею погибает.
Думать, что у тебя нет права на грусть, потому что ты не самая несчастная на свете, так же глупо, как запрещать радоваться на том основании, что кто-то радуется ещё сильнее тебя.
Счастье делает человека рассеянным.
Каждый археолог пытается воплотить в реальность мечту об открытиях.
большинство людей довольствуются работой, крышей над головой, недолгим воскресным отдыхом и полагают, что это и есть счастье; они счастливы оттого, что спокойны, а не оттого, что живут! Пускай соседи страдают — пока беда не коснулась их самих, они предпочитают на всё закрывать глаза, делать вид, будто зло в мире не существует. И это не всегда можно назвать трусостью. Для некоторых людей сама жизнь уже требует немалого мужества.
В свадебные путешествия надо отправляться до свадебной церемонии. Уверяю вас, суды сэкономили бы целое море бумаги.
— Ты пришлёшь мне весточку? — спросил он тоном маленького мальчика. — Нет! — Будешь мне писать? — Интересно, у них здесь есть мороженое?
Правда в том, что ты боишься жить и, чтобы преодолеть этот страх, отправилась помогать другим. Но так ты себе не поможешь, Сьюзен, ты отстаиваешь не свою жизнь, а чужую. Какой странный выбор — пренебрегать теми, кто тебя любит, и отдавать свою любовь тем, кто тебя в жизни в глаза не видел! Я знаю, тебя это поддерживает, но ты-то себя не знаешь!
Желаю вам стать счастливой. В конце концов, мы все гоняемся за счастьем, хотя совершенно не способны понять в чем оно состоит.
А что до французского квартала, там просто чувствуешь себя в Париже… только без парижан.
В каждом обществе свои оракулы.
Страх темноты сменился страхом одиночества.
Единственная истинная любовь — это самолюбие.
Одри взволнованно посмотрела на зажатый в ладони телефон, с улыбкой погладила циферблат и убрала его в карман. Её попутчица выдохнула и смогла наконец перевернуть страницу своей книги. Она только что прочла одну и ту же строчку двадцать семь раз подряд.
Знаешь, почему мы так хорошо понимаем друг друга, ты и я? Потому что я тебе не вру, потому что я говорю с тобой, как со взрослым, потому что я не боюсь. Взрослые боятся из-за того, что не умеют чувствовать массу вещей. Именно чувствовать я тебя и учу. Вот сейчас нам хорошо, и это «хорошо» состоит из множества частичек: мы оба, наш стол, наш разговор, мои руки, которые ты разглядываешь, запах комнаты, привычная мебель, покой начинающегося дня.
Так же невежественно, как наши предки, мы причисляем к паранормальному, к эзотерике все, чего не можем постигнуть, все, что тревожит наш ум. Мы – существа, тянущиеся к наукам, но страшащиеся открытий. На свои страхи мы отвечаем верованиями. Почти так же моряки в старину отказывались заплывать слишком далеко, ибо пребывали в убеждении, что вдали от твёрдой, надёжной суши мир обрывается, их подстерегает там бездонная пропасть.
Смерть во сне — легкий конец.
Единственная истина состоит в том, что человек чувствует себя живым, пока сохраняет способность восхищаться.
Я все бы отдал, чтобы быть этим мужчиной, но я был всего лишь собой, тенью того, кого ты любила, когда мы были детьми, тенью взрослого, которым я стал.
Однажды я услышал, как она желала доброго утра заварочному чайнику, который тщательно протирала, а потом поставила на подоконник, носиком к стеклу, чтобы он мог полюбоваться видом. И это меня она всегда упрекала в избытке воображения!
Я уже говорил тебе: научись не бояться слов. Ведь слова, в особенности точные, очень важны. Например, если бы ты сказала мне прямо в лицо: , может быть, я тебя и услышал бы. И мы не потеряли бы столько времени понапрасну, а были бы друзьями. Признайся — ведь было бы здорово, если бы мы с тобой дружили!
Неужели прошлое для тебя настолько важнее, чем настоящее и будущее? Я понимаю, так легко поддаться ностальгии — эта сладостная боль созерцания, приятная неспешная смерть, но ведь всё-таки это смерть, Филип.
Ранние утренние часы в городе — это волшебство.
Мы, наверное, никогда не узнаем, на каком этапе эволюции человек по-настоящему уверовал в Бога. Окружающий мир в равной мере завораживал и пугал его, и человек начал обожествлять всё, что было сильнее его. Он по-своему объяснял тайну рассвета и сумерек, тайну звезд у него над головой, волшебную смену времен года, метаморфозы природы и своего собственного тела, трансформирующегося под действием времени до тех пор, пока некая сила не оборвет его жизнь на последнем вздохе. Все наскальные рисунки, а они обнаруженные более чем в ста шестидесяти странах, имели определенное сходство — разве это не чудо? Везде встречался красный цвет, главный символ связи с иным миром.
Она то и дело приводила в порядок волосы, одергивала свитер, расправляла складки на юбке. Впервые я видел ее одетой не в брюки. Этот штрих женственности ее, похоже, смущал: Софи избрала для себя мальчишеский стиль, находя в нем защиту от внешнего мира.
Ты воображаешь, что твое сердце в безопасности, но это иллюзия.
С тобой уже так бывало: тебе кажется, что тебе суждено одиночество, что комната, где ты сидишь взаперти, стремительно уменьшается, что твоя одежда обветшала всего за одну ночь, что во всех зеркалах отражается одно твое горе, единственный зритель которого – ты сама, тебе худо, ты уверена, что тебя никто не любит и что сама ты никого не любишь, что вся эта пустота – ничтожество твоего собственного воображения?
Странная вещь воспоминания, сказал он себе, умывая лицо ледяной водой. Некоторые питаются ими, как будто от них зависит жизнь, как будто они спасают их от смерти; а другие избавляются от них, чтобы оставшееся им время было светлее.
Ты подарила мне столько любви, что смогла кое-что из меня вылепить. На собраниях анонимных разочарованных я скажу, что меня спасла невероятная женщина. Мы были счастливы, а это влечёт некие обязанности по отношению к счастью. Каким бы ни было заданное уравнение, быть вдвоём – значит аннулировать вычитание и сложение. Чем меньше останется от одного или от другого, тем больше останется от нас двоих.
Всю свою жизнь они только и делали, что выплачивали кредиты. Чего ради? Чтобы погибнуть, впечатав в дерево классную тачку, которую только что купили? Вся их жизнь уместилась в две секунды вечерних новостей, которые я смотрела по отличному, правда, ещё не оплаченному телеку.
Мы растим детей, отдавая им всю нашу любовь и зная, что придёт день, когда они нас покинут, и что придётся их отпустить и радоваться, что их жизненный выбор не совпадает с нашим. Это сладостное и в то же время горькое подтверждение того, что нам удалось сделать их взрослыми и самостоятельными.
На своей территории каждый ведет дела по собственному разумению.
— Я её потеряла. — А что в ней было? Хотя нет, не отвечай, любовь всегда выражается до ужаса банально.
Главное — не расслабляться!
Мне кажется, ты боишься счастья, Хоуп. Возможно, тебе страшно, что ты только попробуешь его на вкус, а оно возьмёт и утечёт между пальцами. Но счастье невозможно без риска. Как ты поступаешь, когда тебе хочется получить удовольствие? Идёшь в лабораторию или зубришь в библиотеке. Как работать с такой жаждой изменить мир в сердце и при этом довольствоваться монотонностью жизни? Если ты не готова сделать всё, чтобы раздвинуть стены повседневности, может, ты просто не хочешь быть счастливой?
Случилось то, что, если бы ты действительно хотел сделать мне подарок, надо было выбрать его самому, попросить, чтобы его красиво упаковали, и спрятать до поры до времени, чтобы получился настоящий сюрприз. Вот это называется истинным знаком внимания. Вообще, Томас, предупредительность — редкое качество, женщины очень его ценят. Но могу тебя успокоить: одного этого мало, чтобы окольцевать мужчину.
Узнав, что другой мужчина может присвоить то, чем завладеть я не решался, я пришел в ярость.
Иногда то, что кажется странным, приносит пользу.
Важно осмыслить своё прошлое, чтобы предвидеть будущее.
Мужчина так засмотрелся на Софию, что налетел на уличный фонарь и шлёпнулся на асфальт.
— Для правды существуют специальные мгновения? — Да, существуют! — В таком случае без посторонней помощи мне не обойтись: искренность куда трудней, чем я думал.
Есть легенда о том, что младенец в утробе матери знает тайну сотворения Вселенной, происхождения мира и конца времен. Когда он появляется на свет, некий посланец, проходя мимо его колыбели, касается пальцем его уст, чтобы он никогда не смог выдать доверенную ему тайну — тайну жизни.
Мой отец был человеком сдержанным и в конце жизни ужасно одиноким. В детстве я обожала задавать ему вопросы, и он всегда старался на них отвечать, а если не мог, улыбался и вел меня гулять на мол. Вечером, встав на цыпочки, я подглядывала, как он сидит за кухонным столом и изучает энциклопедию. На следующее утро, за завтраком, папа говорил как бы между прочим: «Вчера ты задала мне вопрос, но мы отвлеклись, и я забыл ответить, так вот…»
Бывает так, что старый рубец расходится так же быстро, как свежая рана, с которой преждевременно сняли швы? Значит, следы ушедшей любви никогда не стираются?
Ты боишься взрослеть, боишься двигаться вперёд, именно это тебя парализует, в том числе и в отношениях с другими людьми. С женой ты боялся быть мужем, а иногда даже с дочерью ты боишься быть отцом. Когда в последний раз ты что-то делал ради другого, а не ради себя?
… ни один отец, ни одна мать еще не снискали себе ни славы, ни выгоды от привязанности к детям, ибо настоящая любовь бескорыстна и безоглядна — мы любим просто потому, что любим.
Закрывая глаза, он даже начинал чувствовать аромат её кожи.
Учитывая ваше состояние, я не уверен, что любовь с первого взгляда будет взаимной.
Храбрость — это то, что заставляет стремиться вперёд, не бояться новой жизни. Не бояться — значит надеяться.
Такая любовь не может исчезнуть без следа за несколько месяцев. Он, конечно же, еще меня любит.
Меня всегда удивляло, как неожиданное стечение обстоятельств порой в корне меняет нашу жизнь.
Я должен поведать тебе одну тайну, Хоуп. Я ещё никому этого не говорил, даже Люку. Я самозванец. Знала бы ты, как я стараюсь не повзрослеть! Я хочу, как в двенадцать лет, восторгаться отцом и дочерью, не сводящими друг с друга глаз в ресторане, целующейся парой. Я хочу, чтобы меня трогало зрелище вон тех стариков на скамейке, ещё улыбающихся жизни, хочу умиляться доверчивой собаке, глядящей на тебя как на воплощение счастья. Я хочу и дальше восторгаться тайной, которой обмениваются двое, молча глядя друг на друга в толпе, как глядим порой друг на друга мы с тобой на лекциях, хохотать как сумасшедший именно тогда, когда этого делать нельзя, – тут тебя никому не превзойти, – бояться, что ты меня бросишь: я ведь постоянно боюсь, что надоем тебе и ты уйдёшь… Думаю, среди тысяч людей можно узнать тех, кто любит друг друга так, как мы, тех, кто так же невинно смотрит на мир, тех, кто жив надеждой, тех, кто сомневается в себе, но не в своих любимых. Мне ужасно повезло, что я тебя узнал, Хоуп.
После отъезда из Покипси я научилась только одиночеству. Рядом с тобой я мало-помалу с ним расстаюсь. Это такое счастье!
Порой бывает достаточно едва ощутимого движения, простого внимания, чтобы убедить себя, что ты нашёл родственную душу.
— Антуан всё время повторяет, что ревновать — значит отказывать другому в доверии, а это смешно и унизительно. — Ну ладно, я немного ревную, — признался он, — но не больше положенного. Если совсем не ревнуешь, значит, ты не очень влюблён.
Удивительное дело: похвала, даже самая что ни есть скромная, способна растрогать кого угодно. Что ж, если вдуматься, любому из нас больно, очень больно, если окружающие тебя не замечают, словно ты невидимка.
Цифровые технологии, Интернет! Даёшь интервью — и уже через несколько часов красуешься на первой странице газеты. На следующий день в тебя благополучно заворачивают рыбу.
Пока вы здесь, можно быть уверенным, что вас нет в другом мире.
Случаются дни, которые состоят из одних разговоров и заканчиваются принятием важных решений.
Я бы мог заставить тебя ревновать, сказав, что за мной ухаживала молоденькая очаровательная медсестра, но, увы, это был мужчина с длинной неухоженной бородой.
Не обмануть оказанное мне доверие — это очень тяжелая ответственность.
Знание — часть эволюции человека.
Когда умирает мама, это как пожар в библиотеке.
Ты объяснишь им, что на земле нет ничего важнее этой чертовой свободы, способной подчиниться тому, кто за нее больше отдаст. И еще ты скажешь им, что этой шлюхе свободе нравится любовь настоящих мужчин, что она никогда не уступит тем, кто хочет ее запереть в четырех стенах, и дарует победу лишь тому, кто ее чтит, а не стремится уложить к себе в постель.
Женский совет еще никому не мешал, ведь так?
— Не станешь же ты мне внушать, что сегодня ночью в меня влюбился? — С таким умом — и такая дурочка? Поразительно! — Не шути с такими вещами, Джош, у меня всего одно сердце, и мне не хочется, чтобы его растоптали.
Она занималась гимнастикой посреди гостиной. — Не спишь? — спросил он, снимая пиджак. — Конечно сплю, только устроившись на полу и задрав кверху ноги.
Твоя мама была настоящей леди, а настоящие леди умеют уходить достойно, не беспокоя тех, кого любят.
Когда судьбу надо слегка подтолкнуть, друзья должны об этом позаботиться.
Вечный пессимизм очень утомляет.
Нет, она ни разу не говорила с Роменом вот уже пол года… кроме того раза в прошлом месяце, по поводу забытого чемодана, который, как выяснилось, ему был дороже, чем чувство собственного достоинства…
— Ты мне кто? — Я твой парадокс!
— Куда ты собрался? — Домой. — И тебе нужно столько багажа на несколько дней каникул? Люк опустился в кресло. — Чего-то не хватает в моей жизни, — вздохнул он. — Чего тебе не хватает? — Моей жизни.
Невозможно идти по пути мудрости, не задумываясь о величии Вселенной и тайнах бесконечности.
Вы не представляете, как богата мелкими деталями жизнь перекрестка. Одни бегут, другие озираются. Здесь можно встретить все средства передвижения — двуколки, автомобили, мотоциклы, велосипеды. Пешеходы, продавцы пива с тележками, самые разные мужчины и женщины стоят рядом, мешают друг другу, молча проходят мимо или здороваются, толкаются, ругаются. Перекресток — целый театр!
Мадам Пильге положила руку ей на плечо; другой рукой она задёргивает тюлевую занавеску так, чтобы снизу их не заметили. Жизель видит, как маму сажают в чёрную машину. Ей хочется крикнуть: мама, я тебя люблю, я тебя всегда буду любить, ты самая лучшая из всех мам в мире. Но вслух говорить нельзя, и девочка изо всех сил думает об этом — такая неистовая любовь обязательно должна пронзить оконное стекло, долететь до матери. Она надеется, что мама там, на улице, слышит её слова, которые она еле слышно бормочет сквозь сжатые до боли зубы.
— Он еще слишком мал. — Или ты слишком стар…
Какой мужчина станет рассматривать ваше платье, если один ваш взгляд способен бросить к вашим ногам всю мужскую часть населения.
В мире много стран, где зеленые бумажки с портретом Бенджамина Франклина решают все или почти все проблемы.
Софи вышла с припухшими спросонья глазами в наброшенной мужской рубашке. Смотрелась она в этом наряде соблазнительно, хоть рубашка была и не моя.
Человеку свойственно поклоняться тому, кто знает больше него.
Нужно много мужества и смирения, чтобы просить прощения.
То, что сработало один раз, имеет все шансы сработать снова.
Я знаю только одну алхимию, придающую возрасту красоту: она зовётся чувством.
Чего вы хотите от современной молодежи? Малейшее разочарование — и для них рушится весь мир.
Когда воображение сталкивается с реальностью, иногда это может ранить
Когда уходишь от мужчины, веришь, что забыла его… Но потом что-то о нём напоминает. Как же избавиться от любви к собственным родителям? Мы попусту теряем время, не признаваясь им в любви, и только после их смерти начинаем отдавать себе отчёт, как нам их не хватает.
Ты сам сказал, что это было вчера, а сегодня мне ничего не нужно. Так уж мы, женщины, устроены — у нас семь пятниц на неделе, а вы, мужчины, просто дураки!
Непросто выпускать на волю инстинкты, если руководствуешься принципами
Мартовское небо отличается от неба октябрьского.
Он потерял мать рано, а отца ещё раньше. Они дали ему всё лучшее, что в них было, — за то время, которым они располагали. Так сложилась жизнь, в этом были и преимущества, и недостатки.
Мама умерла вчера, вчера много лет назад. Знаешь, больше всего меня поразило на следующий день после ее ухода, что дома по-прежнему стояли на своих местах по краям улиц, машины ездили как ни в чем не бывало и что люди шли, как будто знать не знали, что мой собственный мир вдруг исчез. Я-то узнал это по безмолвной пустоте, в которую провалилась моя жизнь. Вдруг стихли все шумы, словно в одну минуту звезды разлетелись вдребезги или потухли.
То, что я сейчас расскажу вам, непросто представить и невозможно допустить, но если вы согласитесь выслушать мою историю, если вы согласитесь отнестись ко мне с доверием, тогда, может быть, в конце концов, мне удасться все объяснить, а это очень важно, потому что, сами того не зная, вы — единственный человек в мире, с которым я могу поделиться.
Не надо быть сильным в математике, чтобы сосчитать, сколько дней кошмара наяву меня ждет.
Почему человек всегда ищет в такой дали то, что находится так близко?
— Боже упаси! У меня аллергия на празднества, — тихо проговорил он, понимая, как неприлично такое признание. — И у вас тоже? — Про Новый год даже не спрашивайте. На мой взгляд, он еще хуже Рождества! Как можно заранее решать, какой день будет праздником? Кто знает, будет у тебя с утра настроение или нет? Принуждать себя веселиться, по-моему, лицемерие.
Я давно заметил: когда маме становилось особенно грустно, мы шли за покупками. Я никогда не понимал, как пакет крупы, свежие овощи или новые колготки могли поднять настроение…
Возвращение на берег — не способ укрыться от прилива.
— Наличие идеалов создает серьезные затруднения. — Почему? — Ты ставишь планку слишком высоко. — Для другого? — Нет, для себя.
Может быть, любовь как тень – наступит на нее кто-то и унесет с собой?
Правила — штука хорошая, особенно если нужно их нарушить, когда того требуют обстоятельства.
Всего невыносимее было представлять, что он счастлив с другой. Я не могла простить твоему отцу, что так сильно его любила.
Все живые организмы состоят из клеток, простейшие — из одной, в человеке их больше десяти миллиардов, но все строятся по единой модели, из двух базовых элементов — нуклеиновых кислот и белков. Эти живые кирпичики — результат произошедшего в воде слияния четырех элементов — углерода, азота, водорода и кислорода, это мы можем утверждать с полной уверенностью. Но как всё началось? Ученые рассматривают два сценария. Либо жизнь на Земле зародилась в результате целого ряда сложнейших химических реакций, либо занесенные из космоса вещества запустили процесс зарождения жизни на Земле.
Каждый день я гляжу вперёд с ужасным ощущением, что дорога оборвётся у самых носков моих туфель.
Не довольствуйся тихой спокойной жизнью! Борись за идеал! Даже если это будет донкихотством, твои усилия не будут напрасными. Сталкиваясь с чужой болью, не проходи мимо, встретив голодающего, пойми, что твой долг – облегчить его мучения, увидев, что с кем-то дурно обращаются, потому что у него другой цвет кожи, покрась свою кожу в тот же цвет. Тем, кто станет утверждать, будто существует только их Бог, напомни, что это Он сотворил разноцветный мир и наделил его бесконечным разнообразием. Заботься о своем и о чужом достоинстве. Несправедливость и зло распространяются тогда, когда хорошие люди опускают руки. Истинная мерзость – в притворстве и в терпимости к подлости.
На расстоянии тускнеют даже самые яркие чувства.
Где ты видел такого глупца, который ни разу в жизни не менял своё мнение?
Жизнь иногда придумывает такое, на что не способны все люди, вместе взятые, иногда она даже дарит нам чудеса, ведь всё возможно, когда в это веришь всем сердцем.
Не надо сидеть взаперти и бояться темноты, как ребенок, завоюйте мир!
– Я хотел убедиться, что смогу прожить без тебя, но, вот видишь, не удалось. – А как же Африка и твои репортажи? И что скажет Кнапп? – Какая мне польза от того, что я мечусь по свету и рассказываю правду о других, если лгу самому себе?! И зачем мне перелетать из страны в страну, если там нет женщины, которую я люблю?!
Жизнь часто опаздывает, но главное, что она потом все наверстывает.
Большая часть душ угасает. Мы стареем, а души по мере накопления памяти меняются в размерах.
Верили же мы раньше, что Земля плоская, что Солнце вращается вокруг нас, а не наоборот. Большинство людей довольствуются верой в то, что видят. Настанет день, когда мы поймём, что время тоже движется, что оно вращается, как Земля, и не перестаёт расширяться
Завтра, вот увидишь, боль отступит, а послезавтра ты и думать о ней забудешь, поверь мне, от любовных горестей больно только в первые дни, время все худо-бедно лечит.
Как прекрасна жизнь, когда она уходит.
Можно сколько угодно твердить, что внешность в любви не главное, — говорила Мэри. — Но, когда хочешь понравиться, одежда играет поразительную роль!
Человек — странный зверь, ему необходимо жить в обществе, и его всё время тянет поделить это общество на части. Возможно, в нас говорят пережитки стадного чувства.
Мальчики любят драться, потому что они так устроены. Но чем шире их словарный запас, тем меньше в них агрессии.
Это только кажется, что годы уходят. Самые простые моменты запечатлеваются в нас навсегда.
… мама, я не забыл, что одиночество — это сад, где ничего не растёт. Даже если сегодня я живу без неё, больше я никогда не буду одинок, пока она где-то существует.
Смелость позволяет превозмочь страх, потому что она сильнее его.
— Моя мать обучала меня с помощью историй об идеальной любви, а наличие идеалов создаёт серьёзные затруднения… — Почему? — Ты ставишь планку слишком высоко. — Для другого? — Нет, для себя.
Если у твоей соседки сломана нога, а у тебя только вывихнута лодыжка, твоя боль от этого меньше не станет.
Случалось вам любоваться возрождающейся по весне природой, мистер Стилмен? В такие моменты трудно представить, что на свете бывает зима.
Скажи, скажи ей, что где то на этой земле, вдали от вас, от вашего времени, я бродил по тем же самым улицам, смеялся вместе с тобой за теми же столиками; камни никуда не деваются, вот и скажи ей, что каждый камень, к которому мы прикасались руками, на который глядели, навсегда впитал частицу нашей истории. Скажи ей, Джонатан, что я был тебе другом, а ты мне — братом, а то и больше, ведь мы выбрали друг друга, скажи, что ничто не смогло нас разлучить, даже ваше внезапное исчезновение.
На вопрос Джонатана, зачем он сюда вернулся, О’Малли ответил, пожав плечами: — Это место, где я чувствую себя ближе всего к ней. У мест тоже есть память, мистер Гарднер.
Я лечил людей булочками, и, могу тебя заверить, это всегда помогало.
Знать заранее, что будет с людьми, к которым ты хорошо относишься, — счастливее от этого точно не станешь.
И правда, я не мог даже вспомнить, когда мы впервые поцеловались. Наши губы соприкоснулись однажды вечером, когда я прощался с ней после дежурства, но надо бы спросить ее, считает ли она это первым поцелуем. В другой раз, в парке, я угостил Софи мороженым, и, когда стирал пальцем капельку шоколада с ее губ, она меня поцеловала. Может быть, именно в тот день наша дружба переросла в нечто большее. Да так ли уж важно помнить первый раз?
— Это правда, что ты остаешься? — Разве я когда-нибудь врал тебе?
Всякому археологу свойственно любопытство, такова его натура.
Мы делаем ужасные вещи, когда смешиваются любовь и ненависть, вещи, за которые потом себя корим.
Одиночество — разновидность компании.
Родители — это горы, на которые всю жизнь стараешься взобраться, пока однажды сам не заметишь, что играешь их роль.
Виной всему моя дурацкая самоуверенность. Как будто мои слова могли бы заставить тебя вернуться, а мои мысли и чувства изменили бы ход твоей жизни.
Истинное смирение ученого заключается в том, чтобы признать, что в мире нет ничего невозможного.
Всех первооткрывателей отличает одно — инстинкт, а ещё они, как все великие сыщики, обладают тонким нюхом.