Животные - цитаты и афоризмы (410 цитат) 😎 Афоризмов Нет

Животные — это организмы, которые обладают способностью к движению, дыханию, питанию и размножению. Они являются частью живого мира и разнообразны по своему внешнему виду, поведению и образу жизни. Животные обитают в различных средах, таких как суша, вода или воздух. Они могут быть наземными, водными или летающими. Животные играют важную роль в экосистеме, выполняя функции распространения семян, опыления растений, контроля численности других видов и улучшения качества почвы. Животные — цитаты и афоризмы собраны в данной подборке.

Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в Книгу о вкусной и здоровой пище.

Это не считается убийством, если подстрелил животное.

Животные ведут себя точно также, как ведём себя мы, люди.

Дети, как людей, так и животных, всегда играют.

Звери — это тебе не люди, с ними можно договориться.

У животных есть душа. Я видел это в их глазах.

Человек — единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели.

Даже дикие звери, будучи томимы голодом, обычно возвращаются на то место, где они однажды покормились.

И у людей, и у собак одно желание — быть любимыми.

Самый свирепый из зверей — это человек. Он убивает, даже если он не голоден.

Я вообще животных люблю. Кто-то кошек там любит, то ли собак, а я всех люблю без разбора. Людей только не люблю. Надоели, сука. Носятся и бегают, агреccивные какие-то.

— Кажется, Вы очень любите животных.
— Люблю.
— А как насчет людей?
— Терплю, но не очень.

— Ты не понимаешь, Леонард! Я столько всего пропущу… Единую теорию поля, холодный ядерный синтез, песинога…
— Песинога?
— Это гибрид собаки и осьминога. Лучший подводный друг человека.
— И что, над его созданием кто-то работает?
— Я собирался этим заняться и подарить его себе на трехсотый день рождения.
— Минуточку, но ты же не любишь собак…
— Песиног может принести сразу восемь мячиков, как такое можно не любить?!

В самом деле, выражаются иногда про «зверскую» жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток.

Я люблю животных за их природную чистоту и искренность. Они не судят тебя, не рассуждают, они просто хотят быть твоими друзьями, или, по крайней мере, не скрывают своих намерений.

Чешир!… Вот собака!…

Я люблю собак. Всегда можно понять, о чем собака думает. У нее есть четыре настроения: счастливое, грустное, сердитое и сосредоточенное. И еще собаки преданные и никогда не лгут, потому что они не умеют говорить.

Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх. Кошки смотрят на нас сверху вниз. Свиньи смотрят на нас как на равных.

— За нами, кстати, следят!
— Кто?
— Белочка.
— У вас?
— Нет, на дереве.
— Это наша.

— Животные.
— Животные не убивают друг друга умными машинами, ангел. Так поступают только люди.

— За него не беспокойся, ему в сто раз лучше в лесу, со своими.
— Но ему их там не найти, он заблудится.
— Возможно, заблудится, не найдет своих, хлебнет поначалу горя. Потому что свобода, особенно в молодые годы, — непростая штука. Правда в клетке тоже не сладко, а может в лесу-то он и уцелеет. А вот если б взяли нас, взяли б и его, и тогда…
— Почему? Он ведь не еврей, наш Бетховен.

— Моя дочка в детстве так зверей любила… однажды увидела рога оленя и знаешь, что спросила?
— Понятия не имею.
— Говорит: «Папочка, а у этого оленя попа за стеной?»

Все животные могут быть людьми, или, по крайней мере, их можно увидеть в человеческом обличье. Если животное захочет, то его можно увидеть в человеческом обличье.

— Чего? Забыл что-то?
— Беги! Они знают, что ты не такой…
— Я знаю таких, как ты. Вы — пацифисты в мирное время. Это как быть вегетарианцем в перерывах между приёмами пищи, а как надо стейк нарезать, так вы сразу съезжаете в кусты. А я — нет. Я — хищник, и я ем мясо. Не будь обезьяной, приятель. Обезьяны — животные, а я животными питаюсь.

Убирайте со своего лексикона выражения по типу: «Куда вам можно сдать котят/щенков?» Животные — не поношенные вещи и не сортированный мусор, смиритесь с этим. Они куда лучше вас, правильных и обалденных.

Больнее всего — не когда животное уходит от болезни, а когда невзирая на любые усилия по спасению, ты понимаешь, что оно не хочет жить…

Животные — как дети и старики: без права выбора, ни в чём не виноваты и часто бывают никому не нужны.

Когда мне говорят, что домашние животные способны выжить в дикой природе, так и хочется отправить каждого человека в пещеру — познавать зов предков после стольких лет эволюции.

Сначала люди приручили кошек и собак, заменив природные инстинкты доверительным подчинением. Затем выбросили на улицу уже беззащитных перед миром хищников. Не так давно человечество разделилось на тех, кто хочет окончательно истребить братьев наших меньших и на тех, кто хочет их спасти. А сейчас и вовсе непонятно, в ком именно заключалась причина такой ненависти: в животных, которые изначально не напрашивались, или во врождённой предательской сущности человека?..

Ладящий с людьми и с животными находит общий язык.

Если бы животные в любой миг смогли заговорить, то люди, узнав о себе истинную правду, навсегда лишились бы дара речи.

— Неужели мир населен только тиграми и крокодилами?
— Да, но только двуногие тигры и крокодилы куда опаснее всех других.

Животные более настоящие, чем люди. Они не хотят тебе льстить, не хотят производить на тебя какое-то впечатление. Ничего показного. Какие они есть, такие и есть, как камни и цветы или как звезды на небе.

Есть причина, по которой все лгут. Это работает. На этом основано общество. Способность лгать отличает человека от животного.

Никого драть нельзя! Запомни это раз навсегда. На человека и на животное можно действовать только внушением.

Человечность определяется не по тому, как мы обращаемся с другими людьми. Человечность определяется по тому, как мы обращаемся с животными.

Придет время, когда люди будут смотреть на убийцу животного так же, как они смотрят сейчас на убийцу человека.

Диких зверей можно не бояться, нужно бояться плохого друга. Ибо дикий зверь ранит только тело, а плохой друг ранит душу.

Все животные равны, но некоторые животные равнее других.

Я… машин не люблю. Понимаешь, мне неинтересно. Лучше бы я себе завёл лошадь, чёрт побери. В лошадях хоть есть что-то человеческое. С лошадью хоть поговорить можно…

Лев и лань могут вместе лечь спать, но лань не выспится.

— Там тигр!
— Что?!
— У нас в ванной кот из джунглей!

Какая скудость, какая нищета ума, говорить, что животные — машины, лишенные понимания и чувств…

— Корова, ты же должна есть траву!
— Фигушки, я плотоядная!

Всё живое боится мучений, всё живое боится смерти; познай самого себя не только в человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй страдания и смерти.
Всё живое хочет того же, чего и ты; пойми же самого себя во всяком живом существе.

Государство, которое плохо относится к животным, всегда будет нищим и преступным.

Она тяжело дышит, немного хрипя, и гавкает. Словно, правда, понимает, что я говорю с ней.Животные кажутся такими чистыми и искренними с тобой, что ненароком задумываешься над тем, что лучше жить среди них, чем с людьми.

Мне снилось, как я вновь пытаюсь покорить себе льва.

Природа — это музыка жизни, а виды живой природы — это ее аккорды.

Мы просыпаемся животными. Кто-то до ночи зверем и остается. Некоторые всю жизнь.

Люди, как существа, часто оказываются хуже животных в несколько раз. Человек, водимый своими страстями — просто монстр, обуздывающий же себя — гуманист. Говоря о человечности, часто подразумевают такие качества, как доброта и милосердие, однако, это ошибочное суждение. Человечность — это всего-лишь разумность, которой у многих нет. Отсюда и все беды.

Учёные, проводящие исследования, маскируясь членом стада горилл, учат: главное не делайте движений которые могут интерпретироваться как вызов вожаку — и Вас примут в семью. Эти учёные и сейчас могли бы работать политологами.

Сострадание и любовь — душа природы, которую можно разглядеть в глазах всех живых существ.

Зверь, загнанный в ловушку, особенно опасен.

Чтобы познакомиться с этими пандами, нужно слиться с окружающей природой. [Надевает костюм панды и смотрит на свои красные кроссовки] Неплохо, вот только с обувью я ошибся. А что, я могу быть спортивной пандой, такой себе Усэйн Болт в мире панд.

Звери лучше нас. Они не лечат больных, но при этом они массово не убивают здоровых ради забавы, потому что они другие. У зверей же нет геноцида. Львы в Африке не говорят: «Пойдёмте в Азию, дадим п**** павлинам!» Кенгуру из Австралии не говорят: «В мире должны быть только кенгуру. Стройте лодочки. А кто будет строить? Павлины».

В пензенском зоопарке попугай самостоятельно научился говорить фразу: «Пора бы прибраться у бегемотов!»

Если собрать их [людей] всех вместе и поместить на гигантские весы, совокупная масса превысит 300 миллионов
тонн. Если на те же весы поместить весь наш домашний скот — коров, свиней, овец, коз, а также птицу, — их вес составит около 700 миллионов тонн. Общая же масса всех выживших диких животных, от дикобразов и пингвинов до слонов и китов, менее 100 миллионов тонн.

Зверь в клетке фыркнул, хотя и не был кошкой, а каким-то более сложным животным.

Бывают в жизни случаи, когда самый проницательный ум не может сравниться с чутьем преданного животного. Животное как будто обладает даром ясновидения.

Я думаю, я мог бы жить с животными, они так спокойны и замкнуты в себе,
Я стою и смотрю на них долго-долго. Они не скорбят, не жалуются на свой злополучный удел,
Они не плачут бессонными ночами о своих грехах,
Они не изводят меня, обсуждая свой долг перед богом,
Разочарованных нет между ними, нет одержимых бессмысленной страстью к стяжанию,
Никто ни перед кем не преклоняет коленей, не чтит подобных себе, тех, что жили за тысячу лет;
И нет между ними почтенных, и нет на целой земле горемык.

Человек – это животное, наделённое разумом.

Жить одному гораздо сложнее, чем с людьми, но гораздо проще, чем жить с животными.

Поскольку один самец теоретически способен произвести достаточно сперматозоидов, чтобы обслужить гарем из 100 самок, можно было бы предположить, что соотношение самок и самцов в популяциях животных должно составлять 100:1. Можно выразить это и так: самец «стоит дешевле», а самки представляют большую «ценность» для вида.

А стая загнанных в угол крыс сражается куда отчаянней стада откормленных на убой баранов.

С детства Людовик питал лютую ненависть к собакам: однажды он забавы ради пробил гвоздем ухо какого-то пса и был укушен непочтительным животным.

Только среди деревьев, трав и зверей король Филипп ощущал полноту жизни и даже безмятежность.

В дикой природе выживают только те животные, которые могут себя покормить. Если вы этого не можете, значит, у вас есть какая-то психологическая проблема. И над ней надо работать (а не искать мужа/жену побогаче). Психически здоровый человек всегда найдет себе применение и «пищу».

Гомосексуальное поведение встречается почти у всех животных типов.

Кто испытал привязанность к верной и умной собаке, тому нет нужды объяснять, какой горячей благодарностью платит она за это. В бескорыстной и самоотверженной любви зверя есть нечто, покоряющее сердце всякого, кому не раз довелось изведать вероломную дружбу и обманчивую преданность, свойственные Человеку.

Вы, существа, сражающиеся силой, насилием, кровью и смертью, которые возвели башню из трупов к самому небу, называющие себя мудрецами, скажите, чем Вы отличаетесь от глупых животных?

Чтобы понять, есть ли у животных душа, надо самому иметь душу.

— Эти двое были не дети, а просто катастрофа! — Старушка засмеялась. — Однажды они притащили енота, назвали его Кок. Я могла часами смотреть, как он пытается помыть безе. Перед ним ставили на заднем дворе тазик с водой и давали безе, а он мыл их, одно за другим. Бедняжка никак не мог сообразить, куда они деваются. Каждый раз смотрел на свои опустевшие лапки и страшно удивлялся. Знаете, он едва ли не целую жизнь потратил на попытки вымыть безе. И печенье тоже мыл, но это было не так смешно, а как-то раз даже помыл мороженое.

Из всех животных люди — единственные, кто краснеет, смеется, верит в Бога и целуется губами. Следовательно, чем больше мы целуемся губами, тем больше в нас человеческого.

— Скажите, как вы относитесь к редким животным?
— Ну я там не знаю про редких животных, но у меня соседка по парадной — вот она редкая сука…

— Любишь животных?
— Они добрей, чем люди.

Только тот, кто сам никогда не был зверем, мог придумать таблички, запрещающие их кормить.

Младенцы черепах и аллигаторов могут выглядеть как симпатичная идея для домашних животных, но они растут.

Если под душой понимать способность чувствовать любовь, хранить верность и испытывать благодарность, то животные в этом отношении бывают гораздо лучше, чем многие из людей.

Гомосексуальное отношение не представляет из себя нечто исключительное. Оно отмечено более чем у четырехсот пятидесяти видов животных.

Застань врасплох человека и увидишь животное.

Пусть мы не сможем спасти всех, кого бы нам хотелось. Но мы сможем спасти намного больше, чем те, кто даже не пытается.

Опять наступает год имени какой-то очередной скотины… а так хотелось пожить по-человечески!

Нет ничего печальнее, чем зверь, запертый в клетке.

И когда уже не было сомнений, что она наступила, собака жалобно и громко завыла. Звенящей, острой, как отчаяние, нотой ворвался этот вой в монотонный, угрюмо покорный шум дождя, прорезал тьму и, замирая, понесся над темным и обнаженным полем.
Собака выла — ровно, настойчиво и безнадежно спокойно. И тому, кто слышал этот вой, казалось, что это стонет и рвется к свету сама беспросветно-темная ночь, и хотелось в тепло, к яркому огню, к любящему женскому сердцу. Собака выла.

Но среди животных есть целый ряд видов, у которых при нормальных, т. е. не патологических, условиях никогда не бывает, чтобы самец всерьез напал на самку.
Это относится, например, к собакам и, без сомнения, к волкам. Я бы совершенно не доверял кобелю, укусившему суку, и посоветовал бы его хозяину повышенную осторожность — особенно если в доме есть дети, — потому что в социальном торможении этого пса явно что-то нарушено.

Колибри — единственная птица в мире, которая умеет летать вперед спиной. Однако эти птички примечательны еще и тем, что могут отслеживать ход времени. Мы, люди, чувствуем, когда прошло двадцать минут. Эти птицы — тоже.

А люди… Вы не похожи на остальных живых тварей. Ни разу не встречала ни свинью, ни волка, которые могли бы ради друзей пойти на смерть. Ради детёнышей ещё бывало, но ради друзей? Или ради народа… Или вообще ради убеждений! — В голосе Мораны звучало изумление. — Иногда я даже пытаюсь от них увернуться — так ведь догоняют! А ещё вы умудряетесь жалеть других, когда сами страдаете, идти вперёд, когда даже двигаться нет сил, и предвидеть то, что ещё не случилось!

Неприятно, когда тебя презирают хотя бы животные. Грустно становится и жалко самого себя: разумный человек, ты превратился в такое пугало для всего живого и достоин лишь того, что тебе показывают зубы или пятки.

Животное может наслаждаться только своей интуицией.

Несчастной я стала в шесть лет. Гувернантка повела меня в приезжий «зверинец». В маленькой комнате сидела худая лисица с человечьими глазами. Рядом на столе стояло корыто, в нем плавали два крошечных дельфина. Вошли пьяные, шумные оборванцы и стали тыкать в дельфиний глаз, из которого брызнула кровь. Сейчас мне 76 лет. Все 70 лет я этим мучаюсь.

Между свиньями и людьми ныне нет и не может быть коренных противоречий. У них одни и те же заботы и трудности, одни и те же проблемы, в частности, касающиеся работы.

У вепря есть клыки, у медведя — когти, но опаснее гусиного серого пера ничего нет.

Может быть, человек и лучшее создание природы, но по части уважения к старости подчас уступает медведю гризли. Тэру, например, и в голову бы не пришло грабить старого медведя, драться с ним, прогонять старика от мяса, даже если оно нужно самому Тэру. А далеко не о каждом представителе рода человеческого можно сказать то же самое.

Сколько лет отнял он у всех этих животных, которых убил? Сколько лет жизни загубил в один только день, когда утром на одном и том же склоне горы подстрелил трех медведей, а вечером, в долине — двух карибу? У всех вместе — не меньше ста лет. Сто лет биения сердца за несколько минут захлестнувшей охотника страсти!

Чтобы добиться внимания самки, самцы делают одну из следующих вещей. Они могут начать расхваливать себя, как павлин, распушающий роскошный хвост. Они могут найти и захватить территорию для комфортного обитания. Или же могут вступить в схватку с соперником, победить его и тем самым обеспечить себе первенство на данной территории.

Заяц был такой же беззащитный, как и Серая Шейка, и спасал свою жизнь постоянным бегством.
— Если бы мне крылья, как птице, так я бы, кажется, никого на свете не боялся!.. У тебя вот хоть и крыльев нет, так зато ты плавать умеешь, а не то возьмешь и нырнешь в воду, — говорил он. — А я постоянно дрожу со страху… У меня — кругом враги. Летом еще можно спрятаться куда-нибудь, а зимой все видно.

Всё то же самое, лишь с некоторыми несущественными поправками, относится и к лидерам в мире людей. Шикарный мех становится роскошным и тщательно продуманным костюмом правителя, затмевающим наряды его подчинённых. Его осанка говорит о той исключительной роли, которую он играет в обществе. Отдыхая, он может возлежать или сидеть, в то время как остальные обязаны стоять до особого на то разрешения. Это типично и для вожака бабуинов, который может лениво потягиваться, в то время как его окружение расположилось поблизости и взирает на него с беспокойством и некоторым напряжением. Ситуация, правда, меняется, как только лидер проявляет агрессию и начинает в своём статусе утверждаться. Тогда, будь то бабуин или принц, ему необходимо подняться и принять позу гораздо более впечатляющую, чем у его приближённых. Он должен над ними в буквальном смысле возвыситься, всем своим видом показав своё высокое положение. Для вожака бабуинов это довольно легко: как правило, он всегда мощнее остальных, и ему просто нужно встать во весь рост, а всё остальное сделает за него внушительных размеров тело. Не последнюю роль играет здесь раболепие и страх его приближённых. Человеку же для утверждения своей позиции лидера, возможно, понадобится прибегнуть к средствам искусственным. Он может увеличить в глазах подчинённых свой рост, надев широкую длинную мантию или высокий головной убор. Кроме того, он может взобраться на трон, трибуну, на какое-нибудь животное или транспортное средство, а также на плечи своих приближённых. Подобно бабуинам, пресмыкающимся перед своим вожаком, люди, желающие перед своим вождём казаться меньше ростом, склоняют головы, делают реверансы, преклоняют колени, низко кланяются или падают ниц.

Животные тоже могут быть ленивыми, совсем как люди.

Что, по-вашему, отличает людей от животных? Атомная энергия? Телефон? А по-моему, нравственность, фантазия, идеалы. От того, что мы с вами изучим электрическое поле Земли, души людей не улучшатся. Подумаешь, циклотрон! Ах, открыли еще элементарную частицу. Еще десять. Мир не может состоять из чисел. Не путайте бесполезное и ненужное. Бесполезные вещи часто самые нужные. Слышите, как заливаются эти птахи?

Величие и моральный прогресс нации можно измерить тем, как эта нация относится к животным.

Говорят, только младенцы или животные способны отличить доброго от злого.

Я читал в National Geographic про то, как когда животное думает, что может погибнуть, оно напрягается и беснуется. Но когда оно знает, что погибнет, становится совсем спокойным.

— Фиби, почему ты надела шубу? А как же защита прав животных?
— Я много читала, и, к твоему сведению, норки — плохие животные.

Человек — это не бог весь что рядом с замечательными зверями и птицами.

Те, кто содержат животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.

Жестокость по отношению к животным не может существовать ни там, где люди по-настоящему образованы, ни там, где царит истинная ученость.

Неизвестно, как животные понимают людей, только они их, вне всякого сомнения, понимают. Возможно, существует какой-то язык, который не зависит от слов, и его понимают все на свете. Возможно, в каждом существе скрыта душа, и она может без слов общаться с другими душами.

Если б он немного подрос, из него бы вышел весьма неприятный ребёнок. А как поросёнок он очень мил.

Животные — очень милые друзья: не задают вопросов и не критикуют.

Ни один человек, живший когда-либо бок о бок с животными, обитающими на воле, не может после этого посещать зоопарк.

Животные — часть естественного закона, они имеют свои права, потому что они разумны.

Воспитывая детей, ты иногда понимаешь, почему в природе некоторые животные поедают свое потомство.

Я против лицемерия: если любишь животных, то не ешь их, а если ешь, то не говори, что любишь.

Всем, кто занимается охотой, надо посоветовать поставить себя на место тех животных, на которых они охотятся. Пусть они представят себе, каково это — умирать, чувствуя чудовищный страх, когда тебя настигает свора собак и людей с ружьями. У тебя никаких прав, никакой защиты, никакого выхода. Собаки набрасываются на тебя, и подоспевшие люди в тебя стреляют. Почувствуй эту адскую боль от вонзающихся в тебя клыков и пуль. А люди веселятся и радуются: твоя смерть — это для них развлечение.

Я спрашиваю людей, почему у них на стенах висят оленьи головы. Они всегда отвечают: «Потому что это такое красивое животное!» Вот такие дела. Я считаю, что моя мама привлекательна, но у меня есть ее фотографии.

Я всегда чувствовала, что животные — это самые чистые души в мире. Они не скрывают своих чувств и не притворяются, они самые верные создания на Земле. И почему-то мы, люди, решили, что мы умные — какая ирония.

Только тот, кто сам никогда не был зверем, мог придумать таблички, запрещающие их кормить.

Джи-Джи Аллин — артист с посланием больному обществу. Он заставляет нас смотреть на то, чем мы действительно являемся. Человек это просто некое животное, способное свободно высказываться и самовыражаться. Не следует сомневаться в этом, за тем, что он делает — стоит разум.

Я не активистка. Меня не интересуют противоречия, политика, но меня волнуют равные права, права человека и животных. Я стараюсь делать все, что в моих силах, стараюсь быть лучше, чем я была вчера и буду завтра.

Суть вовсе не в личной непорочности. Не поддерживать жестокое обращение с животными — и убеждать других не поддерживать его — в этом суть.

Прекратив выращивать и убивать животных ради еды, мы можем сделать так, чтобы людям стало доступно так много дополнительной пищи, что при правильном распределении они могли бы устранить голод и недоедание на этой планете. Освобождение животных — это и освобождение человека.

Я не ставлю под сомнение искренность вегетарианцев, которые мало интересуются освобождением животных, потому что они отдают приоритет другим проблемам; но когда невегетарианцы говорят, что «человеческие проблемы на первом месте», я не могу не задаться вопросом, что именно они делают для людей, что заставляет их продолжать поддерживать расточительную, беспощадную эксплуатацию сельскохозяйственных животных.

Люди могут надеяться, что мясо, которое они покупают, получено от животного, которое умерло без боли, но на самом деле они просто не хотят об этом знать. Однако те, кто своими покупками требуют, чтобы животных убивали, не заслуживают быть отделенными от какого-либо аспекта производства мяса, которое они покупают.

Мы должны говорить от имени тех, кто не может говорить за себя.

Все аргументы, доказывающие превосходство человека, не могут разрушить один жесткий факт: по страданию животные — нам равны.

Протестовать по поводу корриды в Испании, поедания собак в Южной Корее или забоя тюленей в Канаде, продолжая есть яйца кур, которые всю жизнь провели в клетках, или телятины от телят, которые были лишены их матерей — все равно, что обличать апартеид в Южной Африке, прося своих соседей не продавать свои дома чернокожим.

Если ты будешь говорить с животными, они будут говорить с тобой, и вы узнаете друг друга. Если ты не будешь говорить с ними, ты не узнаешь их, а того, чего ты не знаешь, ты будешь бояться. Человек разрушает то, чего боится.

Если Бог не хотел, чтобы мы ели животных, то почему он сделал их из мяса?

Человек — это животное, которое совершает сделки: никакое другое животное не делает этого – ни одна собака не обменивает кости с другой.

Животные суть не что иное, как прообразы наших добродетелей и пороков, блуждающие перед нашим взором призраки наших душ.

На самом деле, в зоопарке дети получают первый урок жестокости. Присмотритесь, как выглядят там пони, особенно те, что катают детей. Замученные, старые, больные, некормленые. Потому что ни одна здоровая лошадь или пони не допустит, чтобы на нее посадили ребенка. И к цирку необходимо с самых ранних лет прививать отвращение. Цирк учит детей развлекаться, глядя на страдания других живых существ. Я не хочу, чтобы мой сын ходил на представления, номера которого построены на унижении и издевательстве над другими существами. Когда наши дети станут взрослыми, вокруг будет уже другой мир, лучше и гуманнее, и нельзя тащить в него старые жестокие забавы.

Люди при общем происхождении с другими животными отличаются от последних только превосходством своего ума, которое прямо вытекает из превосходства их организации, и это превосходство почти незаметно.

Было бы так же нелепо отказать в сознании животному, потому что оно не имеет мозга, как заявить, что оно не способно питаться, потому что не имеет желудка.

Весь секрет дрессировки кошек заключается в любви к ним. Животные это чувствуют. Я люблю и собак, и кошек, и лошадей. Была бы возможность — слона дома держал.

Человек выше животных, не потому что может мучить их, а потому, что он способен жалеть их. А жалеет человек животных потому, что чувствует, что в них живет то же, что живет в нем.

Животное не может делать ничего бессмысленного. На это способен только человек.

Мы, типа, никогда не сможем возлюбить этого, как его, ближнего, пока не сумеем любить, типа, братьев наших меньших, типа животных и все такое.

Жестокое обращение с животными есть только первый опыт для такого же обращения с людьми.

Дом без кота или собаки — это дом скряги.

– Человечность определяется не по тому, как мы обращаемся с другими людьми, – говорит Недостающее Звено. Растирая пальцем слой кошачьей шерсти у себя на рукаве, он говорит: – Человечность определяется по тому, как мы обращаемся с животными.
Он смотрит на Сестру Виджиланте, которая смотрит на часы у себя на руке.
В мире, где права человека ценятся, как никогда за всю историю… В мире, где общий уровень жизни достиг наивысшей отметки… в культурной традиции, где каждый несет ответственность за свою жизнь – здесь, говорит Недостающее Звено, животные быстро становятся последними настоящими жертвами. Единственными рабами и добычей.
– Животные, – говорит Недостающее Звено, – это наше мерило для определения человека.
Если не станет животных, не будет уже никакой человечности.
В мире, где есть только люди, люди не будут значить вообще ничего…

Страдания бессловесных существ — бесспорно, одно из самых горестных зрелищ на свете.

Животные не испытывают ненависти. А ведь от нас ожидают, что мы лучше, чем они.

Умение лгать — одна из немногих вещей, которая отличает человека от животных.

Что делать, если на природе вам встретился медведь? Правильно, притворитесь мёртвым. А знаете почему? Потому что именно так вы будете выглядеть через минуту. Просто чтобы не тратить время.

Я — ты. Мужчина и женщина. Или женщина и мужчина. Может быть, одно и то же, две половинки человека и целое животное.

Нет, настоящие звери — это дрессировщики, а вовсе не животные.

По-моему, на свете нет ничего печальней, чем мёртвые животные на обочине.

Котенок в животном мире — все равно что розовый бутон в саду.

Лошади лучше людей: они по крайней мере не лгут.

— Животные.
— Животные не убивают друг друга умными машинами, ангел. Так поступают только люди.

Если бы мы лучше относились к свиньям, не было бы свиного гриппа!

Веру я считаю психической способностью человека, которая более всех других отличает его от животных.

На земле нет такого человека, который не имеет какого-нибудь сходства с животными. Одни разбивают головы своим жертвам, подобно львам, другие бегают, подобно волкам, третьи лают, подобно собакам. Есть такие, которые выставляют себя напоказ, подобно павлинам, и такие, которые подобны свиньям: когда свинье бросаешь чистую еду, она не притрагивается к ней, но, увидев человеческие фекалии, начинает лизать их. Поэтому и среди людей ты видишь таких, которые, услышав пятьдесят мудрых изречений, не запомнят ни одного из них, но стоит кому-нибудь совершить ошибку, как они запоминают её.

Они не курят, не пьют, не ругаются матом — они животные!

Я думаю, если дети научатся уважать животных и общаться с ними, то будут также поступать и с людьми.

Я верю, что у животных есть чувства и другие признаки разума, но никто пока не смог этого доказать. Да что там, мы и того, что другие люди разумны, доказать не можем, куда уж тут говорить о животных.

Человек не ангел и не животное, и несчастье его в том, что чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше превращается в животное.

Плачущая женщина вызывает не больше жалости, чем хромающий гусь.

Вот чем отличаются животные от людей: они молчат. Ни упреков. Ни вранья.

Люди не понимают, что дикие животные — это не милые создания, которых приятно гладить. Они могут серьезно вас покалечить. Но люди наделяют их человеческими качествами, и я виню в этом Уолта Диснея.

Величие и моральный прогресс нации можно измерить тем, как эта нация относится к животным.

Животные не испытывают ненависти. А ведь от нас ожидают, что мы лучше, чем они.

Если воздействие тела — модернизм, то животные являются более современными, чем люди.

Люди, которые считают, что животные не чувствуют сердцем, просто сами не знают, что это такое — чувствовать.

В Римской империи жажда кровавых побоищ и зрелища чужих страданий была неутолима и безгранична. Запертых в клетки зверей держали в подземных тюрьмах, расположенных под главной ареной. До смерти испуганных животных из этих ям извлекали наверх. И не только животных – людей тоже, рабов, преступников, военнопленных. И эти живые создания, один за другим, оказывались на арене – ради того, чтобы публика смогла упиться зрелищем чудовищной кровавой бойни.

Даже дикие звери, будучи томимы голодом, обычно возвращаются на то место, где они однажды покормились.

Человек — аристократ среди животных.

Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжёлое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Когда я режу, разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрёк, что грубой, невежественной рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но переношу это в интересах истины, для пользы людям. А меня, мою вивисекционную деятельность предлагают поставить под чей-то постоянный контроль. Вместе с тем истребление и, конечно, мучение животных только ради удовольствия и удовлетворения множества пустых прихотей остаются без должного внимания.

Государство, которое плохо относится к животным, всегда будет нищим и преступным.

Думаю, нам следует обратиться к нашей изобретательности и разработать новые технологии, уважающие жизнь животных. Нужно поставить технологии так, чтобы они служили нашим идеалам, а не состязались с ними.

Нам известно, что у всех млекопитающих, всех птиц, и многих других существ, таких как осьминог, есть нервные структуры, порождающие сознание. Это означает, что эти животные страдают. Это неудобная правда: всегда проще сказать, что у животных нет сознания.

Дискриминация живых существ исключительно для пользы своего вида является формой предрассудка.

Животные — часть естественного закона, они имеют свои права, потому что они разумны.

Лошади лучше людей: они по крайней мере не лгут.

Животные никогда не лицемерят… Наверное, поэтому я мечтаю сыграть Шарикова.

Гиены и трусов, и храбрецов
Жуют без лишних затей,
Но они не пятнают имен мертвецов:
Это — дело людей.

Опять наступает год имени какой-то очередной скотины… а так хотелось пожить по-человечески!

Жестокое обращение с животными есть только первый опыт для такого же обращения с людьми.

Когда животное бьют, глаза его приобретают человеческое выражение. Сколько же должен был выстрадать человек, прежде чем стал человеком.

Скрестили как-то ехидну с утконосом. Зверь по-прежему клюётся, но с очень ехидным видом.

Ненавижу слонов: такие сильные и такие послушные.

Если бы мы лучше относились к свиньям, не было бы свиного гриппа!

Каждый является каким-то видом или индивидуумом, главное вовремя сообразить и не ошибиться, кто ты есть. И жить по законам той разновидности зверя, который ты есть.

Религия — это то, что отличает человека от животного. Ни одно животное не верит в то, что какое-то высшее существо, которое им придумано, поможет ему в достижении его низших целей.

Недостающее звено в цепочке между животными и настоящим человеком – это, вероятнее всего, мы с вами.

Я изучал характер и склонности так называемых «низших животных» и сравнивал их с характером и склонностями человека. Результаты этого сравнения, на мой взгляд, крайне унизительны для меня. Ибо они вынуждают меня отказаться от моей веры в дарвиновскую теорию происхождения человека от низших животных, так как мне теперь представляется очевидным, что эту теорию следует заменить новой и гораздо более близкой к истине, назвав ее «теорией нисхождения человека от высших животных». 1. Человечество представляет собой единый биологический вид. Существуют некоторые легкие различия — в цвете кожи, сложении, интеллектуальности и так далее, зависящие от климата, среды и т. п.; но оно тем не менее представляет собой единый самостоятельный вид, который не следует смешивать ни с каким другим. 2. Четвероногие также представляют собой самостоятельное семейство. Это семейство также обладает некоторыми внутренними различиями — в цвете, в размерах, в способе питания и прочем, но все же это — единое самостоятельное семейство. 3. Все остальные семейства — птицы, рыбы, насекомые, пресмыкающиеся и пр. — тоже более или менее самостоятельны. Они следуют друг за другом. Они — звенья в цепи, которая тянется от высших животных вниз к человеку, находящемуся на нижнем ее конце. В процессе этих экспериментов я убедился, что человек — единственное животное, которое помнит нанесенные ему обиды и оскорбления, таит в душе злобу и, выждав удобный случай, мстит. Высшим животным мстительность неизвестна.. Человек — единственный раб. И единственное животное, обращающее в рабство себе подобных. Он всегда был рабом в той или иной форме и всегда в той или иной форме властвовал над другими рабами. В наши дни он находится в рабстве у других людей за деньги и трудится на этих людей; а у этого раба, есть свои рабы, которые трудятся на него за меньшую плату. Только высшие животные сами выполняют свою работу и сами себя кормят. Высшие животные порой затевают между собой драки, но они никогда не сражаются организованными массами. Человек — единственное животное, которое способно на возмутительнейшее и отвратительнейшее деяние, именуемое войной.

Это не только ты, Лео. Даже я держу зверя внутри себя. Когда эта женщина сказала столько плохих вещей о тебе, моя голова стала совершенно пустой. Если у меня были бы клыки, я бы укусила её. Эта женщина и другие люди — одинаковы. Что бы защитить себя и то, чем мы дорожим, мы сохраняем страшного зверя внутри себя.

— Дядя Роджер как-то раз видел белого медведя-альбиноса.
— Гонишь? Белые медведи – это белые медведи. Что за альбинос?
— Хм… Тот был бурый.
— Тот медведь был просто бурый?..
— … Да пох.

В пензенском зоопарке попугай самостоятельно научился говорить фразу: «Пора бы прибраться у бегемотов!»

— Ты действительно думаешь, что человек поднялся в результате эволюции выше животных?
— Конечно, — ответил я. — А разве нет?
— Нет, — сказал он. — Он опустился гораздо ниже. Сегодня только ушедший от дел миллионер может позволить себе образ жизни животного: жить на природе в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться, есть экологически чистую пищу, и при этом вообще никогда ни о чем не волноваться. Подумайте: ведь никто из животных не работает.
— А белочки? — спросила Гера. — Они ведь собирают орехи.
— Милая, это не работа. Вот если бы белочки с утра до ночи впаривали друг другу прокисшее медвежье говно, это была бы работа. А собирать орехи — это бесплатный шоппинг. Работают только скоты, которых человек вывел по своему образу и подобию. И еще сам человек.

Скрестили как-то ехидну с утконосом. Зверь по-прежему клюётся, но с очень ехидным видом.

— Человек — царь природы.
— Жаль, что звери об этом не знают, — они неграмотные.

В природе не встречается старых животных, потому что они умирают раньше, чем состарятся. Если они заболевают или просто становятся медлительными, их пожирает кто-нибудь моложе и сильнее. Животным не положено стареть.
Наша культура исказила смысл смерти. Старые животные — это исключение из законов природы. Это — уродство.

Животные никогда не лицемерят… Наверное, поэтому я мечтаю сыграть Шарикова.

— Как ты думаешь, она человек или дикое животное?
— Все мы — дикие животные, братишка.

Один человек отличается от другого больше, чем разнятся два животных разных видов.

Животные, скажем собаки, они делают нас людьми. Они — доказательство нашей человечности. Другие люди: рядом с ними мы лишние. Кошка или собака, ящерица или птичка: рядом с ними мы — Бог.

— Животные большей частью бывают грустные, — продолжала она. — И когда человек очень грустен, грустен не потому, что у него болят зубы или он потерял деньги, а потому, что он вдруг чувствует, каково все, какова вся жизнь, и грусть его настоящая, — тогда он всегда немножко похож на животное, тогда он выглядит грустно, но в нем больше настоящего и красивого, чем обычно.

Воздастся по вере,
В молитве и в блуде.
Пускай мы не звери,
Но разве мы люди?

Животные не ведут себя так, как люди. Они дерутся, когда надо драться, и убивают, когда надо убить. Но они никогда не обернут всю свою природную находчивость и сметливость лишь на то, чтобы изобрести новый способ искалечить жизнь другого живого существа. Они никогда не теряют чувства собственного достоинства и животности.

Человек — единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели.

Воспитывая детей, ты иногда понимаешь, почему в природе некоторые животные поедают свое потомство.

Я против лицемерия: если любишь животных, то не ешь их, а если ешь, то не говори, что любишь.

Придет время, когда люди будут смотреть на убийцу животного так же, как они смотрят сейчас на убийцу человека.

Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в Книгу о вкусной и здоровой пище.

И ручные гиены жрут падаль

Терпеть не могу лошадей: посередине они неудобны, а по краям опасны.

— Там такая замечательная травка была, а вы её уничтожили! Вы уничтожили целую среду обитания. Вот придут, например, бизоны, а травки-то и нет. Есть-то нечего!
— Какие бизоны? Что ты придумываешь?
— Здесь нет никаких бизонов.
— Эх… Так потому их и нет, что есть нечего.

Те древние люди умели играть и любить, между ними складывались прочные отношения, они боролись за власть и статус — но так же вели себя и шимпанзе, бабуины, слоны. Люди ничем не отличались от животных. Никто, и в первую очередь сами люди, не мог бы предугадать, что их потомки пройдутся по Луне, расщепят атом, разгадают генетический код и создадут летописи.

Если люди говорят, что они любят рыбу или курицу — это не означает, что они любят животных, но то, что они съедят их сегодня на ужин…

Хотелось бы мне, чтобы люди сознавали, что животные полностью зависимы, беспомощны, как дети; сознавали доверие, возложенное на нас.

Все животные, за исключением человека, знают, что высшее предназначение жизни — наслаждаться ею.

— А это что за невиданное чудовище?
— Это не чудовище, это Коза…
— Это из которой сыр?
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать!
— Когда мне было три года, я уже знала, что такое коза!

И посмотрите на этих мужчин: их глаза говорят — они не знают ничего лучшего на земле, как лежать с женщиной.Грязь на дне их души; и горе, если у грязи их есть еще дух!
О, если бы вы совершенны были, по крайней мере как звери!
Но зверям принадлежит невинность.

Эти горожане понятия не имеют, как мы, не городские, живем, им-то можно нянчиться со своими кошечками да собачками, будто с малыми детьми. А у нас тут все по-другому. Если кто попал в беду, мужчина ли, женщина, большой или малый, мы никого без помощи не оставим, а городские — они о зверюшках своих любимых заботятся, а человек хоть зови, хоть плачь — и пальцем не шевельнут, чтоб помочь.

— Этот зверь, он был во мне и все еще там, я его чувствую.
— Если бы не тот зверь, меня бы сейчас здесь не было. То, что он сидит в тебе, не делает тебя животным. Умение выпустить его в нужный момент делает тебя мужчиной.

Животных я действительно люблю, и они отвечают мне взаимностью. В детстве мой дом и вовсе был больше похож на зоопарк. У моей семьи было серьезное хобби — коллекционирование живых существ, которые далеко не всегда являлись домашними питомцами. Самое первое животное, которое я помню, — это лабрадор по имени Зоуи. Был еще попугай, но его помню плохо, поскольку тогда был совсем младенцем. Правда, говорят, что это был странный попугай, который из всей семьи признавал только меня. Я был его любимцем, и если кто-то ошивался рядом с нами, то рисковал подвергнуться атаке со стороны этой птицы.

Подопытный хомяк Гена на ногах перенес ящур, чумку и птичий грипп, а умер от безответной любви к подопытной крысе Валентине!

Звери не умеют сравнивать. Они принимают все как есть.

Если сказать, что птицы, лошади, собаки, обезьяны совсем чужие нам, то почему же не сказать, что и дикие, чёрные и жёлтые люди чужие нам? А если признать таких людей чужими, то с таким же правом могут чёрные и жёлтые люди признать чужими белых. Кто же ближний? На это есть только один ответ: не спрашивай, кто ближний, а делай всему живому то, что хочешь, чтобы тебе делали.

Крики продолжаются. Это не люди, люди не могут так страшно кричать.
Кат говорит:
— Раненые лошади.

Люди — единственные животные, которые охотятся друг на друга. Даже гиены этого не делают… Знаете, что звери думают о нас? Звери думают, что они — это люди, а люди — это звери…

Недостающее звено в цепочке между животными и настоящим человеком – это, вероятнее всего, мы с вами.

В дельфинарии нас уверяют, что дельфин улыбается, потому что ему нравится прыгать через обручи, но, скорее всего, ему в этот момент совсем не до улыбок. Я скорее поверю, что дельфин улыбнется, получив возможность уплыть в море и никогда не возвращаться…

Лев испытывал странное чувство благодарности. Он чувствовал, что должен догнать тот кусок еды, который так заботился о нем, — догнать и символически от него отказаться.

Худший вид расточительства — провести жизнь на манер животного, даже не предприняв попытки в ней разобраться.

Животные — создания со взрослою душою и сердцем малого ребёнка.

Гиены и трусов, и храбрецов
Жуют без лишних затей,
Но они не пятнают имен мертвецов:
Это — дело людей.

Каждый, кто старается улучшить жизнь животных, неминуемо подвергнется критике со стороны тех, кто считает, что подобные усилия тратятся неправильно в мире, где страдает человечество.

Люди, которые считают, что животные не чувствуют сердцем, просто сами не знают, что это такое — чувствовать.

— Честер хорошая птица.
— Вы умеете с ними говорить?
— Я давно знаю птиц, я доверяю им, а они мне.
— А вам здесь не одиноко?
— Одиноко без кого? Без людей? Нет.

Животные лучше умеют ценить оказанное им добро.

— Да! Это было почище, чем верхом на морже сквозь Ниагарский водопад.
— Ты ненормальный?!
— Морж сказал мне то же самое.

— Догнать! Отловить! Возьмите лучших из лучших котов!
— Лучшие из лучших зализывают раны.
— Возьмите лучших из худших!

Мы, зоологи, обычно говорим: самый опасный зверь в зоопарке — Человек. В общем, это значит, что наш вид, превратившись в ненасытного хищника, глядит на мир, как на добычу.

Бабушка выпустила пса из сарая и сказала маме, что это жестоко — запирать животное. Пса вырвало на кухне. Бабушка его снова заперла.

Я не собиралась бросать Кэмерона. Мы уже пришли сюда, и тут он позвонил и у меня на телефоне высветилось его фото… точнее, фото верблюда, потому что у меня нет ни одного снимка Кэмерона и я загрузила верблюда. И этот верблюд так меня разозлил, что я не сдержалась.
– Не лучший день для верблюдов.
– А разве у них вообще бывают хорошие дни?

— Это не люди, а звери.
— Звери не издеваются.

— А что за вещь — крокодил?
— По виду он похож сам на себя. Вдоль он достигает размера собственной
длины, а поперек — собственной ширины. Передвигается при помощи собственных
лап. Питается тем, что съедает. Когда издохнет, разлагается, а душа его
переходит в другое существо.
— Какого он цвета?
— Своего собственного.
— Диковинный гад.
— Что и говорить. А слезы у него мокрые.

В двух вещах я завидую животным: они не знают, что грозит злому, и не ведают, что о них говорят.

Я не доверяю людям, которые не любят животных.

Зверь знает, кто он, и принимает это. Человек может и знает, кто он, но все ставит под сомнение. Он мечтает. Он надеется. Меняется. Растет.

— Жирафы очень похожи на меня.
— И чем же?
— Они величественные.

Животные не являются нашими игрушками. Мы на этой земле, чтобы защитить их. Это наш долг.

— Не верю! У тебя говорящая собака? А у меня кот!
— Серьёзно? Животные — лучшие друзья. Их любовь к людям просто безгранична.
— Видимо, у тебя никогда не было кота.

Не надо винить животных. Только человек убивает для того, чтобы убить.

Бессердечное существо — это существо, не умеющее любить, а существо, не умеющее любить, — это животное. Зверь. Если бы быть только зверем, это еще можно как-то вынести, но человек, который стал зверем, должен будет потом расплатиться за это, и плата будет страшна… но что, если ты все же достигнешь того, к чему так стремишься? Что, если ты, бессердечный, возьмешь приступом Темную Башню и покоришь ее? Если в сердце твоем нет ничего, кроме тьмы, что тебе остается, как не превратиться из зверя в чудовище? Добиться своей вожделенной цели, будучи зверем, – в том была бы какая-то горькая ирония, это все равно что рассматривать слона через увеличительное стекло. Но добиться своей цели, будучи чудовищем…

Олень оказался слишком пугливым, при виде путников, он грациозно перепрыгнул через ручей и скрылся в лесу, не потревожив при этом и веточки.
— Что это? — испуганно воскликнула Аня, из-за спины парня не успевшая рассмотреть животное.
— Проглотун Пржевальского. Занесен в «Красную Книгу», их осталось пять штук на всю планету. Тебе сколько лет?
— Шестнадцать.
— Плохо дело, — притворно вздохнул Олег. — Он питается девушками не старше двадцати лет, так что ты ему подходишь.
— Я серьезно спрашивала, – обиженно воскликнула Аня.
— Обычный олень, причем не северный, а благородный.
— А они разве отличаются?
— Конечно! У северного на три ноги больше.

— На самом деле я терпеть не могу самомнение человека, считающего себя венцом творения и верхом совершенства. Заметьте, это он сам себя так возвеличил, а между тем он гораздо жесточе тех живых существ, которые едят, чтобы насытиться, а не для того, чтобы ещё и мучить. Так вот я жалею животных, потому что мы вырвали их из среды, втянули в свою жизнь и сделали беспомощными, зависимыми от нас, и ещё предъявляем к ним какие-то претензии. Да мне их элементарно жалко, и это чувство сродни тем, которые испытывают всякие бедные старушки, которые держат вокруг себя по двенадцать кошек и кормят их.
— Кира Георгиевна, по-вашему, человек становится лучше в процессе эволюции? [Нина Катаева]
— Да ни в коей мере, с чего бы это: чем выше взлетит, тем ниже брякнется. Обычно с первобытным обществом сравнивают нашу жизнь, но я, простите, не понимаю, чем те люди были хуже нас. А компьютеры им были просто не нужны.

Если бы я не стал артистом, я бы стал натуралистом — люблю растения, птиц, особенно животных. Помните у Зощенко: «Животная — это не человек, на неё положиться можно». Они не суетятся, не делают друг другу пакостей, а преданно ждут… И если убивают, то лишь когда есть нечего. А люди — просто так.

Я люблю шимпанзе. А ещё я их боюсь. И бояться их — это нормально.

Мой отец говорил много лет назад: «Человек — животное, но об этом человек никогда не вспоминает». Люди ведь, в сущности, очень мало знают о животных….

Каждый день на планете исчезает 3 вида животных. Кто знает, сколько новых создает человек.

В Тибете к животным относятся очень правильно. С ними не сюсюкают, но и не рассматривают как крепостных. Животное – это прежде всего живое существо, выполняющее свою полезную миссию и имеющие все права наравне с человеком. Буддизм учит, что все животные, тот есть все живые существа, имеют душу и достигают высших степеней в развитии с каждым перевоплощением.

Животные — прекрасные создания, и не бывает плохого или злого животного, пока его не сделает таким плохое с ним обращение человека, сознательное или бессознательное.

На что нам самая развитая в животном мире кора мозга, если мы такое вытворяем? Никакое животное не осмелилось бы поступить со своей добычей так, как мы поступаем с себе подобными! Если бы вы знали, как мне хочется быть… «глупым».

Как бы неразумно ни вели себя животные, человек всех неизмеримо превосходит своим безумием.

В мире волков царит открытость, и она снимает все ограничения. Никакой дипломатии, никакого этикета. Ты прямо говоришь врагу, что ненавидишь его, и высказываешь свое восхищение, признавая правду. Такая прямота у людей не в чести — люди мастера притворяться.

В бескорыстной и самоотверженной любви зверя есть нечто покоряющее сердце всякого, кому не раз довелось изведать вероломную дружбу и обманчивую преданность, свойственные Человеку.

Не зря кто-то сказал: Бог создал животных, чтобы отогревать наши холодные сердца.

Твои проблемы — ерунда по сравнению с вымиранием аборигенной фауны Испании.

И ручные гиены жрут падаль.

Рыбы в море поступают как люди на земле: большие поедают малых.

Баю-бай, уже позднее время,
Отсыпайся, хвостатое племя.
Молодцы, поработали знатно,
Отдыхайте, ребята, до завтра. Что вам снится порою ночною?
Край далёкий под южной звездою,
Край далёкий, где вечное лето…Нет, ребята, вам снится не это. Не леса, не луга, не тропинки,
А всё тот же манеж да опилки,
Яркий свет, незнакомые лица —
Ну а что нам ещё может сниться? Ремесло наше с вами такое:Цирк есть цирк, это дело святое.
Очень трудно, и всё же прекрасно!
Верьте, братцы: живем не напрасно.

Тот, кто умеет слушать, всегда найдет общий язык с птицами и животными.

В животных нет зла, предательства и ненависти. Это люди пытаются переложить ответственность за своих демонов на тех, кто слабее, но безупречнее, чем они.

Животные — создания со взрослою душою и сердцем малого ребёнка.

Во времена эпидемии неконтролируемого зла, когда сумасшествие большинства становится причиной падения цивилизации, в каждом городе должны быть организации, защищающие животных. Необходимо успеть сохранить невинность, в которой содержится иммунитет к заразе, унёсшей здравый смысл 95% населения.

Люди – глупые животные, не правда ли? Слабые. Хрупкие.

— Я думала, Бог любит всю живность.
— То, что он ее любит, не значит, что он порой не может ее прибить.

Человек и зверь исступленно боролись за господство.

Если ты не можешь убедить даже одно животное следовать за тобой добровольно, как ты можешь рассчитывать на то, что тебе удастся изменить мир?

Животные меня не любят, и это доказывает, что они гораздо умнее, чем мы думаем. Они, похоже, чувствуют, что я собой представляю, и выражают свое неодобрение. Порой это делается в демонстративной форме.

— У меня прекрасно получается любить природу и большинство животных, — сказал Ходже Насреддину ученик. — Но с людьми куда сложнее: когда я пытаюсь их полюбить, они всегда чинят мне препятствия.
— Вероятно, вначале нужно полюбить эти препятствия, — предположил мудрец.

Простые люди легко могут сдружиться с животными, сложные люди могут сдружиться только с животными.

Самое прелестное в сове – это то, что при наступлении темноты она широко раскрывает глаза, а при свете закрывает их и сладко спит.

Это — юго-восточная часть континента, вдающаяся в теплое море. Большинство тамошних жителей называют ее Флоридой.
Впрочем, если уж быть до конца точным, большинство обитателей никак ее не называют. Даже не подозревают о ее существовании. Большинство этих обитателей имеют по шесть ног и жужжат. Есть среди них и восьминогие: эти плетут паутину и ждут, пока в их паутине запутаются шестиножки, чтобы съесть их на обед. Многие местные жители имеют по четыре ноги и лают или мычат, а некоторые даже валяются в болотах, прикидываясь бревнами. Фактически лишь небольшая доля обитателей Флориды имеет по две ноги. Но даже и среди этих двуногих не все называют ее Флоридой, многие беззаботно щебечут и порхают, никогда даже и не слышав этого имени.
С математической точки зрения лишь весьма немногочисленная группа живых существ называет Флориду Флоридой. Но они самые важные. По крайней мере, в собственных глазах. А считаются они только с собственным мнением.

Приходите в зоопарк, чтобы звери могли посмотреть на вас.

Разница человека с животным именно в том и состоит, что он только начинается там, где животные уже оканчиваются.

Чику почему-то всегда было не по себе, когда собака стоит на задних лапах. Собака, становясь на задние лапы, делалась похожей на униженного человека. Возвышаясь до двуногого существа, она каким-то образом становилась жалкой и униженной. Может быть, эти передние лапки, опущенные как тряпочки, может, неустойчивость всей ее позы вызывала в Чике ощущение униженности?
Чику было ужасно неприятно, когда кого-нибудь унижали. Особенно ему было неприятно, когда унижали животное. Поэтому Чик никогда не учил Белочку стоять на задних лапах и выклянчивать сахар!

Животных любите: им бог дал начало мысли и радость безмятежную. Не возмущайте же ее, не мучьте их, не отнимайте у них радости, не противьтесь мысли божией. Человек, не возносись над животными: они безгрешны, а ты со своим величием гноишь землю своим появлением на ней и след свой гнойный оставляешь после себя, — увы, почти всяк из нас!

Как я уже говорил, самке выгодно также, чтобы в процессе ухаживания самец подносил ей еду.
У птиц это обычно рассматривается как своего рода возврат к ювенильному поведению со стороны самки. Выпрашивая у самца пищу, она сопровождает это движениями, типичными для молодой птицы. Предполагалось, что такое поведение автоматически привлекает самца, подобно тому как мужчине кажется привлекательным, когда взрослая женщина лепечет или надувает губы, как ребенок.

О выживании, полетах, двушке и пегах он знал все. Прочим же не интересовался. Про Меркурия в ШНыре ходил анекдот. Будто кто-то когда-то подошел к нему и спросил: «Какие вы знаете падежи?» — «Падеж скота. Большое. Горе», — не задумываясь, откликнулся он.

Человек должен быть поистине отважным и даже опасным, чтобы победить свирепого зверя.

Я предпочитаю проводить время с животными, а не с людьми. Животные честны. Если вы им не нравитесь, они просто к вам не подходят.

Терпеть не могу лошадей: посередине они неудобны, а по краям опасны.

Хочу ответственно заявить, что бобры — это самые хитрые в мире животные! Дело в том, что бобры настолько хитрые, что они притворяются шапками, что бы кататься на головах людей — это первое! И второе, что меня больше всего поражает в бобрах, так это то, что когда у слона насморк, они у него в хоботе устраивают аквапарк! Это всё одно животное — бобры!

Почему трёхлапая собака вызывает больше сочувствия, чем одноногий человек? Вид больной обезьяны терзает душу сильней, чем нищая старуха, ковыляющая в магазин за буханкой хлеба. И ведь нельзя сказать, что животных мы любим, а людей — не слишком. Себя-то уж наверняка любим больше всех собак и обезьян, сколько их ни есть. Ребенок смотрит сериал «Ники», рыдает, видя раненного дельфина, из последних сил рвущегося на свободу. Спустя полчаса этот же ребенок лупит своего сверстника — завалил на землю, уселся сверху и тычет кулачками в замурзанную физиономию побежденного.
Мы нервные, как бешеные голуби. Скандальные, как зайцы весной. Хрюкаем, ржем, рычим. Мы видим в зверях — людей, вот и сочувствуем. А в людях мы чаще всего людей не видим. Разве что в зеркале.

Зачастую звери ведут себя злобно или агрессивно оттого, что чувствуют свою беззащитность.

Зверь знает всё, но не может сказать. Человек может сказать, но ничего не знает.

Иногда так хочется свалить все на природу: хочется верить, что люди не виноваты в том, что они такие свиньи.

Сид мне не сын. Он даже мне не домашнее животное. Вот если бы у меня была собака, а у ее детёныша домашнее животное — вот это был бы Сид.

— За нами, кстати, следят!
— Кто?
— Белочка.
— У вас?
— Нет, на дереве.
— Это наша.

Люди и животные могут уйти духовно до того, как ушли физически.

Нельзя выпускать из себя зверя так далеко – он может почувствовать и полюбить свободу и не вернуться.

Без животных и люди перестают быть людьми.

А стая загнанных в угол крыс сражается куда отчаянней стада откормленных на убой баранов.

Животные вдохновляют. Они не умеют лгать. Они — сила природы. От ТВ я заболеваю через пять минут, а на животных могу смотреть часами и видеть в них лишь изящество и блеск, жизнь, какой она должна быть.

Простые люди легко могут сдружиться с животными, сложные люди могут сдружиться только с животными.

— Я полагаю, вы объявите охоту на это свирепое чудовище?
— Ну разумеется, меня осенила та же мысль, только… у меня есть идея получше.
— Какая?
— Я сделаю тебе превосходную деревянную ногу.
— А как же медведь?
— Будь уверен, Бидуэлл, лет через двадцать, старость расправится с медведем с большей жестокостью, чем это сделали бы мы.
— Возмездие согревает, сэр.

Животные привязываются к людям по разным причинам. Удивительно, что они доверяют нам после того, что мы с ними сделали.

— Антилопы — балерины саванны. Всю жизнь на бегу.
— Здорово так бегать.
— Да, только, если не приходится бежать всю жизнь.

Животные попадают к нам в разных ситуациях, некоторые в ужасном состоянии, изможденные, истерзанные, больные. Проходит время, они выздоравливают и находят свою семью. Это и есть наша цель.

— Мы так просто не сдадимся! Мы упорные, мы верные, мы лучшие животные на свете — мы собаки!
— Кошка.
— Ястреб.
— Чирик.
— Поздравляю всех, сегодня вы собаки, хотите вы или нет.

И тут меня пронзила еще одна мысль: вот существо, которому нечего дать, кроме своей любви; осталось лишь найти того, кто бы принял ее, эту любовь, а найти никак не удается — эта мысль показалась мне до боли печальной.

Из-за таких историй я еще больше люблю свою работу. Я очень рад, когда у истории хороший конец, а также когда и животное, и человек обретают настоящего друга.

Некоторые истории трудно забыть, даже когда животное спасено и пристроено.

Я впервые делаю что-то такое. Раньше мне приходилось спасать сов, но кормить их птенцов мне не случалось. Это одна из самых замечательных вещей, которые я когда-либо делал. Удивительно. Лучше всяких денег.

Хуже, чем умирать на цепи, для животного ничего не бывает.

— На своем веку мы повидали немало людей.
— Они грабили и убивали.
— И рушили все вокруг. И так век за веком. Мы допустили это и в итоге мы потеряли все, что имели. Нашего дома больше не существует, там где распускались цветы всех оттенков — ныне унылая пустошь. Там, где был слышен щебет тысяч птиц — теперь безмолвие. Там, где в волнах резвились тюлени и дельфины — теперь только кровь. Наш милый дом Галапагосские острова стал черной, жалкой, зловонной нефтяной лужей. Весь мир становится черной зловонной лужей. Весь, кроме вашей долины, но вы не делаете ничего, чтобы спасти ее от этой участи. Человек — вор, однажды он придет, чтобы забрать у вас все. Он как змея, пожирающая собственный хвост. Но земля не собственность людей. Человек лишь малая часть ее. Не человек сплел ткань мироздания, он лишь одна нить в ней. Ведь мы все дышим одним воздухом — туманами диких джунглей, свежестью горного бриза, ароматами трав, после несущего прохладу дождя — все растения, люди, животные. Человек не осознает: убивая природу — он губит себя. Разорив землю, изгнав и убив животных — человек будет царствовать один, но оставшись в одиночестве и он не избежит гибели. Впрочем, это для нас не утешение, ведь все мы исчезнем, если сейчас не защитимся…

Человек, который не боится диких зверей — просто глупец.

Свинья, живущая возле мясокомбината, умеет спать с открытыми глазами.

Зачастую звери ведут себя злобно или агрессивно оттого, что чувствуют свою беззащитность.

Все звери — консерваторы, а то и реакционеры. На малейшие перемены в жизни они реагируют крайне болезненно. Они любят, чтобы все было так, как есть, — день за днем, месяц за месяцем. Они терпеть не могут всяких неожиданностей.

Звери не умеют сравнивать. Они принимают все как есть.

Животные — очень милые друзья: не задают вопросов и не критикуют.

Самый свирепый из зверей — это человек. Он убивает, даже если он не голоден.

По поводу милосердия. Делить его на милосердие к людям и ко всем прочим – это значит его не иметь. Потому что или милосердие есть, или его нет. И когда мне говорят, что «у нас тут людям жрать нечего, а вы собачками занимаетесь», вот те, кто так говорит, они и людей не накормят. Потому что им наплевать и на тех, и на других.

Животное и в старости сохраняет изящество. Почему же так изуродована благородная глина, из которой вылеплен человек?

В каждом человеке скрывается зверь, и он вырывается наружу, если вложить человеку меч в руку.

Когда животное заболевает, чувствуешь себя совершенно беспомощным. Оно не может рассказать о своих ощущениях, но, с другой стороны, и лгать не умеет и не будет нагромождать симптомы болезни или предаваться утехам ипохондрии.

Животные отнюдь не низшие создания. У них тоже есть душа, как и у людей. Человек — просто иная форма существования.

Кошки пришли на Землю, чтобы быть независимыми, поэтому они не поддаются никакому влиянию.

Котенок в животном мире — все равно что розовый бутон в саду.

Не будите во мне зверя! Особенно зайца.

— Кто это сделал?
— Люди, Арнольд.
— Мы можем починить клетки, подмести все и птицы вернутся.
— Конечно вернутся, они же птицы. Я доверяю им, я понимаю их. Я не понимаю только людей. Некоторые люди созданы для того, чтобы быть с людьми, а некоторые, такие, как я, предпочитают птиц.

В каждом человеке сидит дикий зверь, и когда человеку дают копье или меч и посылают его на войну, зверь просыпается.

Люди гораздо страшнее диких животных.

— Крысокан?
— Да!
— Ты хочешь сказать, что крыса и таракан сделали горизонтальное деситилаповое межвидовое ча-ча?!

— Эй, ты сделал все, что мог.
— Я люблю животных. Я потратил свою жизнь, спасая их, и они никогда не смогут поблагодарить меня. Ну, попугаи могут.

Невозможно управлять адом, не превратившись при этом в зверя.

Все животные, за исключением человека, знают, что высшее предназначение жизни — наслаждаться ею.

— Что вы не любите?
— Тараканов. И пауков тоже, но эти пусть живут (и жуют тараканов).

Люди — бывшие животные, поэтому они так много говорят о погоде и климате, в их органах чувств живёт первобытная память об условиях выживания в доисторическую эпоху. В этих дежурных, однообразных разговорах таится, однако, вполне реальная проблема: хоть мы и живём в квартирах, в условиях постоянной температуры, которую обеспечивает нам проверенная, давно обкатанная технология, нам всё равно не избавиться от этого психологического атавизма; а значит, полное осознание собственного тотального и неизбывного ничтожества и несчастья может иметь место лишь по контрасту — в более или менее благоприятных климатических условиях.

У животных есть душа. Я видел это в их глазах.

Младенцы черепах и аллигаторов могут выглядеть как симпатичная идея для домашних животных, но они растут.

Умение лгать — одна из немногих вещей, которая отличает человека от животных.

Невнимательный лось, переходивший дорогу, обтянул кожей мерседес S класса и снаружи.

Как ты относишься к природе и животным – так у тебя и жизнь будет складываться.

В детстве я убивал животных. Не ради кайфа, а потому, что они казались грустными, и я не знал, чем ещё заняться.

Только растение приближается к «мудрости»; животное на это не способно. Что же касается человека… Природе следовало бы остановиться на растительном мире, вместо того чтобы позориться, стремясь к необычному.

Требовалось вставить пропущенное слово: «заяц беляк и заяц….». «Серак», – написал Вася в тетради по окружающему миру и посмотрел в окно.
– Вась, подумай, может, не серак? – едва сдерживаясь от негодования и возмущения, уговаривала мама.
– Очень даже серак! – проговорил проходящий по коридору папа. – Все животные – сераки, особенно весной, когда это серако, пролежавшее всю зиму, пахнет. В парк не зайти!

Я отдала мужчинам свою красоту и молодость. Теперь я дарю свою мудрость и опыт — лучшее, что у меня есть — животным.

Ну зачем нужны чихуахуа? Это же чудовище, а не собака. И кто ему поверит, что вначале он просто создавал одновременно сову и суслика.

– Ты теперь на зайчика похож, – сказала я ему.
– Кто такой? – спросил он подозрительно.
– Зайчик-то? Ну, серенький такой, с ушами.
– Не кусается?
– Нет.
– Тогда ладно. Буду похож.

Во Вселенной мы, конечно, не одни. В космосе миллиарды планет, очень похожих на нашу. На каком основании мы должны считать себя исключением? Мы не исключение. Мы такие же, как и все. Разве только форма и цвет глаз у нас могут быть разные. У жителей одних планет глаза голубые, как у полковника Кравцова, а у кого-то — зелёные, треугольные, с изумрудным отливом. Но на этом, видимо, и кончаются все различия. Во всем остальном мы одинаковы — все мы звери. Звери, конечно, разные бывают: мыслящие, цивилизованные, и немыслящие. Первые отличаются от вторых тем, что свою звериную натуру маскировать стараются. Когда у нас много пищи, тепла и самок, мы можем позволить себе доброту и сострадание. Но как только природа и судьба ставят вопрос ребром: «Одному выжить, другому сдохнуть», мы немедленно вонзаем свои желтые клыки в горло соседа, брата, матери.

Меня трудно удивить. Самая поразительная штука, которую я видел, произошла в Африке. Два молодых льва давились мёртвой антилопой гну. А потом из буша показались мелкие львята. И тогда старшие львы расступились, давая мелочи подобраться к лучшим кускам. И все вместе они облепили тушу, как муравьи, которые нашли выплюнутую кем-то карамель.

Я просто люблю животных. Они лучше, чем мы. Даже самые злобные и вредные в душе чисты, а злые люди — по-настоящему конченые.

— Какое самое лютое животное?
— Человек.
— Почему?
— Спроси у себя самого. Ты же зверь, имеющий при себе других зверей и из жажды власти готовый лишить существования всех прочих зверей.

— Робин, открой окно, открой окно! Открой окно, ну же, ну!
[Все кричат, Робин открывает окно, и Маршалл выкидывает крысокана]
— Оно что, летать еще может?!..
— Ух тыыы!… [все восхищенно]
— Будь свободен, летающий зверек, я буду скучать по нашей войне с тобой. Я уже начал восхищаться твоими цепкими… МАТЕРЬ БОЖЬЯ, ОНО ЛЕТИТ СЮДА! [Маршалл с криками закрывает окно]

О «Хозяине морей»:
«И вы знаете, в конце фильма, где пишут «Ни одно животное не пострадало» должно быть написано «Кроме попугая в баре Monkey Bar», потому что в пять часов утра, я должен сказать, я был достаточно груб с ним, словесно, и я думаю, он получил эмоциональную травму».

Инес обожала животных, смотришь на неё и теряешься — то ли святая, то ли извращенка.

Зверей я люблю и потому считаю, что цирк – одно из наименее достойных изобретений существа, которое кичится тем, что занимает высшее место на древе эволюции. Впрочем, дрессировка продолжает оставаться излюбленным занятием человека. Если под рукой нет зверя, создания, наиболее пригодного для этой цели ввиду его беззащитности, люди со страстью дрессируют друг друга. И занимаются этим испокон веков.

Если Один Самый Свирепый Зверь лишится своего детеныша, он становится таким свирепым, как Два Самых Свирепых Зверя.

Для животных человек — это Бог. Как мы просим помощи у Бога, так они просят помощи у человека.

Нужно помнить общаясь с протестантами: они любят животных, но людей терпеть не могут.

Кто знает толк в животных, тот знает толк во всем.

Укротитель засунул голову в пасть белого медведя, и всем вдруг стало ясно — насколько животное умней и великодушней укротителя.

Воздастся по вере,
В молитве и в блуде.
Пускай мы не звери,
Но разве мы люди?

— Хочешь сделать какой-то минимум — не ходи в цирк, где животных калечат физически и ломают морально, не ходи в зоопарк, где животные безвинно сидят в тюрьме; не фотографируйся с маленькими зверятами-фоторабами, которые выдерживают лишь сезон, а потом их убивают. Не будет спроса — не станет предложения. Я уже молчу про охоту и рыбалку. Взять бы такого охотника да в лес без ружья…
— Ты опасна для общества.
— А общество опасно для планеты. Такая вот у нас цивилизация.

Крики продолжаются. Это не люди, люди не могут так страшно кричать.
Кат говорит:
— Раненые лошади. Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль. Мы побледнели. Детеринг встает во весь рост:
— Изверги, живодеры! Да пристрелите же их!
… Мы смутно видим темный клубок — группу санитаров с носилками и еще какие-то черные большие движущиеся комья. Это раненые лошади. Но не все. Некоторые носятся еще дальше впереди, валятся на землю и снова мчатся галопом. У одной разорвано брюхо, из него длинным жгутом свисают кишки. Лошадь запутывается в них и падает, но снова встает на ноги. Солдат бежит к лошади и приканчивает ее выстрелом. Медленно, покорно она опускается на землю. Мы отнимаем ладони от ушей. Крик умолк. Лишь один протяжный замирающий вздох еще дрожит в воздухе. Потом он снова подходит к нам. Он говорит взволнованно, его голос звучит почти торжественно:
— Самая величайшая подлость — это гнать на войну животных, вот что я вам скажу!

Твои проблемы — ерунда по сравнению с вымиранием аборигенной фауны Испании.

Я делал много благотворительных пожертвований в защиту животных… В основном щенками.

— Как ты думаешь, она человек или дикое животное?
— Все мы — дикие животные, братишка.

— Знаешь этих парней… с такими маленькими ручками? Ну знаешь, с большими карманами? Ну ты знаешь, с уменьшенными версиями самих себя в переднем кармане?
— Кенгуру.

Без животных и люди перестают быть людьми.

Не могу убивать кроликов. У них большие глаза. Они на меня смотрят.

Страшнее буйного мужика зверя нет.

Зверь знает всё, но не может сказать. Человек может сказать, но ничего не знает.

Люди гораздо страшнее диких животных.

Растения лучше животных, они на смерти сразу расти начинают, без всякого переходного нэпа, превращают труп в цветы свои крошечные.

Белки? Это которые с хвостиками и ушками? Ну как же, знаю…

У кошки четыре ноги,
Позади у неё длинный хвост.
Но трогать ее не моги
За ее малый рост, малый рост.

Нет ничего печальнее, чем зверь, запертый в клетке.

Инес обожала животных, смотришь на неё и теряешься — то ли святая, то ли извращенка.