Стихотворение, Стишки, Стихи Де Габриак Черубиной

«Когда выпадет снег», — ты сказал и коснулся тревожно...

«Когда выпадет снег», — ты сказал и коснулся тревожно
моих губ, заглушив поцелуем слова.
Значит, счастье — не сон. Оно — здесь! Оно будет возможно,
когда выпадет снег.

Когда выпадет снег! А пока пусть во взоре томящем
затаится, замолкнет ненужный порыв!
Мой любимый! Все будет жемчужно блестящим,
когда выпадет снег.

Когда выпадет снег и как будто опустятся ниже
голубые края голубых облаков, —
и я стану тебе, может быть, и дороже и ближе,
когда выпадет снег.

1907
Париж

Братья — камни, сестры — травы...

Братья — камни, сестры — травы.
Как найти для вас слова.
Человеческой отравы
-я вкусила и мертва.

-Принесла я вам, покорным,
бремя темного греха,
я склонюсь пред камнем черным,
-перед веточкою мха.

-Вы и все, что в мире живо,
что мертво для наших глаз, —
вы создали терпеливо
-мир возможностей для нас.

-И в своем молчанье — правы.
Святость жертвы вам дана.
Братья — камни. Сестры — травы.
-Мать-земля у нас одна.

В нежданно рассказанной сказке...

В нежданно рассказанной сказке
Вдруг вспыхнула розами даль.
Но сердце при первой же ласке
Разбилось, как хрупкий хрусталь.

И бедного сердца осколки
Такими колючими стали,
Как будто от острой иголки,
От каждой печали

Сочатся по капелькам кровью,
И все вспоминается вновь...
Зовут это люди любовью...
Какая смешная любовь!

1907
Париж

В темном поле — только вереск жесткий...

В темном поле — только вереск жесткий,
да ковыль — серебряная пряжа;
я давно стою на перекрестке,
-где никто дороги не укажет.

-Но на небе звездный путь двоится,
чтобы снова течь одной рекою...
Научи, поведай, как молиться,
чтоб к Твоей протянутой деснице
-прикоснуться немощной рукою.

Ветви тонких берез так упруги и гибки...

Ветви тонких берез так упруги и гибки
В ноябре, когда лес без одежд!..
Ты к нему приходи без весенней улыбки,
Без ненужных весенних надежд.

Много желтых и ярко-пурпуровых пятен
Создала, облетая, листва.
Шорох ветра в ветвях обнаженных не внятен,
И, желтея, угасла трава.

Но осенние яркие перья заката
Мне дороже, чем лес в серебре...
Почему мое сердце бывает крылато
Лишь в холодном и злом ноябре?

Октябрь 1908
Финляндия

Горький и дикий запах земли...

Горький и дикий запах земли:
Темной гвоздикой поля проросли!

В травы одежды скинув с плеча,
В поле вечернем стою, как свеча.

Вдаль убегая, влажны следы,
Нежно нагая, цвету у воды.

Белым кораллом в зарослях лоз,
Алая в алом, от алых волос.

Да, целовала и знала..

Да, целовала и знала
Губ твоих сладкий след,
Губы губам отдавала,
Греха тут нет.

От поцелуев губы
Только алей и нежней.
Зачем же были так грубы
Слова обо мне.

Погас уж четыре года
Огонь твоих серых глаз.
Слаще вина и меда
Был нашей встречи час.

Помнишь, сквозь снег над порталом
Готической розы цветок.
Как я тебя обижала,
Как ты поверить не мог.

5 ноября 1925

Замкнули дверь в мою обитель...

Замкнули дверь в мою обитель
Навек утерянным ключом;
И Черный Ангел, мой хранитель,
Стоит с пылающим мечом.

Но блеск венца и пурпур трона
Не увидать моей тоске,
И на девической руке —
Ненужный перстень Соломона.

Но осветят мой темный мрак
Великой гордости рубины...
Я приняла наш древний знак —
Святое имя Черубины.

Золушка

Утром меркнет говор бальный...
Я — одна... Поет сверчок...
На ноге моей хрустальный
-Башмачок.

Путь, завещанный мне с детства
Жить одним минувшим сном.
Славы жалкое наследство...
-За окном

Чуждых теней миллионы,
Серых зданий длинный ряд,
И лохмотья Сандрильоны —
-Мой наряд.

И всё нежней и всё любовней...

И всё нежней и всё любовней
Прикосновение руки...
Ты помнишь — в маленькой часовне
Мы покупали образки?

И шли дорожкою кленовой,
Шуршали красные листы,
И вот, не говоря ни слова.
Простили мы: или ты...

Пусть это утро станет гранью
Ненарушимою для нас...
Навстречу новому страданью
Не поднимай печальных глаз.

Здесь, на Земле, всё так иначе!
Но неизменна и близка
В твоей руке, всегда горячей,
Моя холодная рука...

3 октября 1922
Смоленское кладбище

Из полнозвучной старой меди...

Из полнозвучной старой меди
Свое пророчество ты слил,
Ты говорил мне о победе,
О дерзновенье слабых сил.

Не на меня, а вдаль куда-то
Смотрел печальным взглядом ты,
Ты видел алый свет заката
За гранью жизненной черты.

И с этим грустным ясным взглядом
О, нет, ты не был вестник зла.
И если я не встану рядом
С тобой, чтоб нить найти узла,

То все ж святым воспоминаньем
В душе останется всегда —
Твой рот, подернутый страданьем,
И глаз глубокая вода.

Как разобрать мне знаки...

Как разобрать мне знаки
судьбы моей.
Черные выросли маки
в саду моем...

Он поднялся, убитый,
и зовет, зовет;
всем убитым и забытым
наступил черед...

Все встают, дрожа и плача,
и зовут, зовут...
Понимаю я, что значит
Страшный Суд.

И теперь страданье Ваше
стало для меня
раскаленной полной чашей
горького огня...

Только бы не пахли маки
в саду моем,
только бы прочесть мне знаки
судьбы моей.

5 ноября 1925

Канцона

Ах, лик вернейшего из рыцарей Амура
Не создали мне ни певцы Прованса,
Ни Франции бароны,
И голос трубадура
Не рассказал в мелодии романса,
Кто Бога стрел всех строже чтил законы,
Кто знал любви уклоны.

Ах, все почти грешили перед Богом,
Прося его о многом,
Ища наград своей любви за что-то...
Но был один — он, страстью пламенея,
Сам создал сновиденья,
Он никогда не ведал искушенья.

И лик любви — есть образ Дон Кихота,
И лик мечты — есть образ Дульцинеи.

1910

Лишь раз один, как папоротник, я...

Лишь раз один, как папоротник, я
Цвету огнем весенней, пьяной ночью...
Приди за мной к лесному средоточью,
В заклятый круг, приди, сорви меня!

Люби меня! Я всем тебе близка.
О, уступи моей любовной порче,
Я, как миндаль, смертельна и горька,
Нежней, чем смерть, обманчивей и горче.

1909

Моей одной

Л. II. Крюлловой

Есть два креста, то два креста печали,
Из семигранных горных хрусталей.
Один из них и ярче и алей,
А на другом лучи алеть устали.

Она смотрела sin miedo,
И как всегда был дерзок он.
Недаром же в квартире деда
Звучал нередко телефон.

Ах, голос на нее похожий!
На Черубину Габриак.
И так в партер из темной ложи
Графиня Z, что с нею схожа,
Ему дала испанский знак.

Ноябрь 1909