афоризм - это алгебра мыслей! (Георгий Александров)
цитата - мысль, исполняющая пируэт (Жорис де Брюйн)
фраза - это роман в одну строку (Леонид С. Сухоруков)
Чтоб было время для любви, На даче наведи порядок! Начни, с ближайших к дому грядок! Отмостку у дома сделай пошире, Заасфальтируй метра четыре! Вдоль, ты, забора сделай дорожку, Слушай пока что меня, ты, Серёжку! Узкой - не делай, и лучше смотри, А шириной, может быть, метра три… Дома не спи, а на даче ночуй, Утором проснулась – деревья корчуй! Устала от работы, ты, Брось, ты, деревья, корчуй и кусты! Осталось место, ёлы – палы? Везде клади скорей, ты, шпалы! Если не видно, вообще, уже грядок, Сделано всё, это полный порядок! Радуйся жизни, счастливо живи, Можно подумать теперь о любви!
Быть счастливой матерью вот моя судьба, а счастливой женщиной больше никогда. За четыре года счастья не нашла, обычной жизнью я жила... Но тут от дома занесло, песчаный берег, солнца луч, вода..... один тот миг и как в КИНО... сижу мечтаю быть его.... Но сердце снова подвело... закончилось кино..... Любовь конечно есть, но лишь в кино, а может просто мне не повезло....
У Кота спросила Кошка: "Что лежит в большом лукошке, Что стоит там наверху?" И ответил Кот той Кошке, Что хозяин на уху Наловил вчера рыбешки, И лежит она в лукошке, Что стоит там наверху.
Размечталась тут же Кошка: "Вот бы нам залезть в лукошко И сварить для нас уху. Да, пожалуй, от рыбешки Не осталось бы ни крошки В том лукошке наверху.
Промурлыкал Кот той Кошке, Что ее четыре ножки Лучше даже той рыбешки, Что лежит там наверху.
И растроганная Кошка Тут же прыгнула в лукошко, Чтоб достать там всю рыбешку И сварить Коту уху!
Удивляются люди ( из комментариев - к стихотворению Анны Волгиной)
Удивляются люди: Гляди, переплыл океан. И зубами загрыз кровожадных степных ягуаров. А другой смог без денег границы рассечь сотен стран. Не заметив преград, наводнений и в джунглях стеною пожаров.
Одиночка «паук»… небоскрёб покорить – ерунда, Южный, Северный полюс: собакой домашней - послушны. Не решающий фактор: мороз или будет жара. Тут одно во спасенье – не лезут с ногами к вам в душу.
От Москвы до Луны? Хоть до Марса – в четыре скачка. Средь барханов теней, даже в полдень – найдёшь сколько надо. Только чтоб на тебя не глядели, призрев, свысока, Тот, кого кабинетов лелеет извечно «святая» прохлада.
Пальцем крутят в висок, телесами сминая диван, В пустоту отправляя частицы (от лампочек) бледного света. Ты как перст одинок, хоть пределы рассёк сотен стран, Но не стала душа помещением для туалета.
Удивляются люди: гляди, океан он опять переплыл. И зубами загрыз ягуаров степных кровожадных. Одиночество призом – ну что же… носи – заслужил. Не пуская в свой мир любопытных, ленивых и праздных.
Заворожённый а капеллой соловьёв Не мог сомкнуть я глаз четыре ночи, Всё думал: Ах! Бывает же любовь! И тянет петь ночами что есть мочи.
Так, Испокон веков горланит козодой, И петухи кричат с заборов: Ку-ка-ре-ку! Лишь человек, уста завесив бородой, Уткнувшись в книгу, Молчаливей век от века.
И что ему, казалось бы, не петь? Он сыт, одет, Ещё не скоро смерть, Но он всё хмурит лоб в тяжёлых думах О том, о сём, о кризисах, о суммах… А вот бы взял да и вспорхнул На жердь!
Нам на лето задавали прочитать большой роман. Справлюсь с этим я едва ли: Я - до книжек не гурман. А сосед по парте Лешка почитал роман немножко. Скинул мне на телефон Весь роман на сленге он. Было там четыре строчки. Я прочел их все, до точки... И узнал про Натали. Вот ведь раньше как могли!
Я думала, что ты сыграл себя, Ты станешь биться, получивши перья... Но вот пера четыре - ты иссяк, Поник бессильно на пол - я не верю... Ушла жена. Ребёнок иже с ней. Ты спать не мог один в своей квартире, И пил таблетки, много чего пил, Сверкали перья - их всего четыре... Богатством не купить себе уют, Поклонников привязанность фальшива, Теперь тебя на даты разберут, Напишут, дескать, умер Хит красиво... Тебя забыли там до самого утра, И ты лежал бы вечно, кабы не прислуга. Приятелей собрать мог целый зал - Но не хватило одного лишь Друга... Как жаль, что ты не знал мой телефон, Не мог по проводам душой излиться, Не зная имени, лица и языка, Но ты б хотел назвать меня "сестрица"... Пока ещё немножко я дышу, Пишите мне, звоните, - всем отвечу; Но виновата я отныне навсегда, Что он один остался в этот вечер...
И вы, в ладонь насыпав яда горсть, Подумайте, что где-то есть на свете Сестра всем людям и для вас сестра, Которая за всех людей в ответе...
Я уеду в тайгу и к озёрам, невзирая на дождь или снег. И подобно могучим моторам я взреву, начиная свой бег, я взреву, начиная свой бег.
Пронесусь через плёсы и мели, разрезая озёрную гладь. Буду каждою жилкою в теле чью-то мощь на крючке ощущать, чью-то мощь на крючке ощущать.
Буду жить, напрягая все силы. Буду спать по четыре часа. И хотеть, чтоб она не забылась этой дикой природы краса, этой дикой природы краса.
Будет всё: и гитара по кругу, байки, хохмы до слёз и костёр. А когда закручинится другу, - откровенный мужской разговор, откровенный мужской разговор.
А потом я вернусь от причала весь в трофеях к началу начал. И услышу: «Привет! Я скучала…» И отвечу: «Я тоже скучал! Да, родная, я тоже скучал»
Но опять жизнь закружит по кругу – где-то берег лежит, что нас ждёт! И пускай загрустила подруга – Нам вперёд, мужики, нам вперёд! Нам вперёд, мужики, нам вперёд! Нам вперёд, мужики, нам вперёд!
Здесь вы не найдете признание с небес В этих строках смысла не больше Я на диване, глупый, пиздец, Я задолбался долбаться. Уже четыре дня я не могу поспать, Три раза подумывал о суициде, Два раза хотел в тишине помечтать, Надоело и воздухом питаться. Будто я загустевший отстой, Будто мусором загубил чистоту, Ты боишься и у тебя отвращенье ко мне Мы с тобой все равно в одном плену. Поддаваться быту теперь и не сладко, Гавноедом по жизни идти не легко, Если видешь себя со стороны Со стороны все страхи видны. Я боюсь осознать, что это пройдет Я в сметении, я утонул Ты найдешь мой прах на дне Ты идешь без сомненья ко дну.