Карл Клаузевиц — именитый прусский полководец, который в свое время, выпустив книгу «»О войне»», изменил тогдашние представления о ведении боевых действий. Сама книга представляет собой своего рода энциклопедию военного искусства.
В ней рассмотрены все основные аспекты ведения боя и влияние умного полководца на исход сражения. К сожалению, закончить свое творение автор не успел. Книга о войне Карла фон Клаузевица – цитаты и афоризмы в данной подборке.
Обстоятельства, сопровождающие применение средств.
Где творчество и созидание составляют цель, там царит искусство, наука же господствует там, где целью служат исследование и знание.
Каждая теория становится бесконечно труднее с того момента, когда она затронет сферу моральных величин.
Если неприятеля можно прогнать посредством простой демонстрации, то цель уже достигнута;
Специфически слабые стороны армии.
Более значительная роль принадлежит не пути, а цели.
Введение принципа ограничения и умеренности в философию самой войны представляет полнейший абсурд.
Чтобы заставить противника выполнить нашу волю, мы должны поставить его в положение более тяжелое, чем жертва, которую мы от него требуем.
Вывод следствий из причин. Это и есть подлинное критическое исследование.
Наш рассудок постоянно стремится к ясности и определенности, тогда как наш дух часто привлекает неведомое.
Пригодная теория является существенной основой критики, и без помощи разумной теории критика никогда не дойдет до того уровня, на котором она действительно становится поучительной, а именно – когда она достигает степени убедительности и неопровержимого доказательства.
Сила характера обращается в упрямство всякий раз, когда сопротивление чужим взглядам вытекает не из уверенности в правильности своих убеждений и не из следования высшему принципу, а из чувства противоречия.
Бой порождает стихию опасности, в которой все виды военной деятельности пребывают и движутся, как рыбы в воде, как птицы в воздухе
правильная оценка времени и пространства;
задача теории – сохранить равновесие между этими тремя тенденциями, как между тремя точками притяжения.
На войне многие пути ведут к успешному концу – к достижению политической цели; но средство для этого только одно бой.
люди этой категории обладают очень сильным умом и найдут в нем побуждение к великому.
Энергия действий отражает силу побуждений.
Наиболее сильно побуждают человека к действию чувства и та могучая поддержка, которую дают сплавы, если так можно выразиться, темперамента и рассудка
Величайшее искусство, присутствие духа и напряжение сил.
Напряжение, как и опасность, является одной из основных причин трения, а также и потому, что по неопределенному размеру вызываемого трения оно приближается к природе эластичных тел, сила трения которых, как известно, с трудом поддается исчислению.
Цельность и анализ, доведенный до удивительного прозрения, способного на лету разрешать и разъяснять тысячи смутных представлений, одоление каждого из которых может истощить обыкновенный ум.
На вопрос, какого рода ум более всего соответствует военному гению, скажем, исходя из природы военной деятельности и опыта действительности: скорее критический, чем творческий, скорее широкий, чем углубляющийся в одну сторону; горячей голове мы предпочтем холодную, и последней мы вверили бы на войне благосостояние наших братьев и детей, честь и безопасность родины.
Стратегия черпает подлежащие исследованию средства и цели только из опыта
Первая особенность: моральные силы и воздействия.
Под понятием сила характера или вообще характер мы подразумеваем твердое отстаивание убеждений.
Принцип, принцип так называемых внутренних линий.
Многие вопросы, стоящие перед полководцем, являются математической задачей.
Основе всякого применения вооруженной силы лежит представление о бое.
Общего духовного развития данного народа.
На войне так часто выступали с большим успехом на высших постах, даже в роли главнокомандующего, люди, деятельность которых до этого имела совсем иное направление.
Побудительная сила, присущая полярности интересов, может затеряться в различии силы обороны и наступления и тем самым стать недейственной.
Из многообразия духовного склада личности вытекает многообразие путей, ведущих к цели.
Критике все сводится к тому, чтобы дойти до несомненных истин, т. е. не останавливаться на произвольных допущениях, не обязательных для других.
Способность повиноваться рассудку даже в момент величайшего возбуждения, в вихре самых бурных страстей.
Недостаток умственного развития всегда способствует господству страстей.
Творчество свободного вдохновения.
В интересах нашего исследования
Как только потребуется затрата сил, превышающая ценность политической цели, от последней приходится отказываться; в результате заключается мир.
Под термином гения понимать чрезвычайно повышенную духовную способность к известного рода деятельности
Твердость означает сопротивляемость воли силе единичного удара, а стойкость – сопротивляемость продолжительности натиска
Более мощному духом удается на войне добиться от своих войск более высокой степени напряжения сил
Опасность – дело во всяком случае не мгновенное, как кажется многим, ее нельзя сразу проглотить, а придется принимать понемногу, разбавленную временем, подобно испорченной лекарственной микстуре.
Изменение взглядов может явиться результатом не только чуткого влияния, но и следствием эволюции своего разума; последнее указывает, однако, на особую неустойчивость данного лица
Критическое рассмотрение, а именно оценка средств, приводит к вопросу о том, каковы были результаты примененных средств и отвечали ли они намерениям действовавших лиц.
Задача критики – исследование причинной связи и целесообразности применявшихся средств
часть тех многих нитей, которые образуют ткань событий
оценка целесообразности применявшихся средств
Чем напряженнее было положение, явившееся исходным для войны, тем выше ее энергия и тем короче будут паузы; и напротив – паузы будут тем длиннее, чем слабее напряжение войны. Преследование более крупных целей ведь повышает волю к победе, а последняя, как мы знаем, является крупным фактором, творящим силу, и продуктом последней
Уничтожение неприятельских вооруженных сил первенствующая и преобладающая цель из всех, которые могут преследоваться на войне.
Война в ее высшем понимании состоит не из множества мелких событий, которые перекрывают в своем разнообразии друг друга и над которыми, худо или хорошо, можно господствовать при помощи более или менее удачного метода, но из отдельных крупных, решающих событий, каждое из которых требует особого, индивидуального подхода
Чтобы сокрушить противника, мы должны соразмерить наше усилие с силой его сопротивления; последняя представляет результат двух тесно сплетающихся факторов: размер средств, которыми он располагает, и его воля к победе.
Надо твердо верить в справедливость испытанных основных принципов.
Расчленив военную деятельность по содержанию, мы также усмотрим, что трудности не везде одинаковы. Они уменьшаются, когда действия получают материальное выражение, и возрастают при переходе в мир духовный.
А потому каждый из двух противников может судить о другом на основании того, что он есть и что он делает, а не на основании того, чем он, строго говоря, должен был бы быть и что он должен был бы делать.
Политическая задача является целью, война же только средство, и никогда нельзя мыслить средство без цели.
Рассматривать успехи в боях или победы во всех их различных значениях как средства стратегии.
Тактика есть учение об использовании вооруженных сил в бою, а стратегия – учение об использовании боев в целях войны.
Пока противник не сокрушен, я должен опасаться, что он сокрушит меня: следовательно, я не властен в своих действиях, потому что противник мне диктует законы точно так же, как я диктую ему их. Это и есть второе взаимодействие, приводящее ко второй крайности.
Не следует, что политическая цель становится деспотическим законодателем; ей приходится считаться с природой средства, которым она пользуется, и соответственно самой часто подвергаться коренному изменению; все же политическая цель является тем, что прежде всего надо принимать в соображени.
Абсолютное, так называемое математическое, нигде в расчетах военного искусства не находит для себя твердой почвы.
Человек же вследствие своего несовершенства никогда не достигнет предела абсолютно совершенного, и таким образом проявление недочетов с обеих сторон служит умеряющим началом.
Первоначальные политические намерения подвергаются в течение войны значительным изменениям и, в конце концов, могут сделаться совершенно иными именно потому, что они определяются достигнутыми успехами и их вероятными последствиями.
Дух аналитического исследования.
Опасности и физическое напряжение, с которыми сопряжена война, увеличивают зло настолько, что на них следует смотреть, как на важнейший его источник.
Живые образы предметов в их взаимном отношении.
В центре военного искусства господствует надо всем твердая воля гордого духа.
Присутствие духа – весьма метко обозначает близость и скорость оказанной разумом помощи.
Действительность дает нам много приближающихся к ней случаев.
Где такой теоретической истины нет, исследование придется доводить до первичных начал.
Пламенем своего сердца, светочем своего духа он должен вновь воспламенить жар стремления у всех остальных и пробудить у них луч надежды.
Метод был рассчитан на наиболее вероятные случаи.
Методизм основан не на определенных конкретных предпосылках, а на средней вероятности повторяющихся случаев и направлен на то, чтобы установить среднюю истину
В такой деятельности, как военная, где план, построенный на обстановке в целом, так часто нарушается неожиданными индивидуальными явлениями, вообще много должно быть предоставлено таланту и пользоваться указаниями теории приходится меньше, чем в какой-либо другой отрасли.
критическое повествование должно большей частью идти рука об руку с историческим исследованием.
Война в человеческом обществе – война целых народов, и притом народов цивилизованных, всегда вытекает из политического состояния и вызывается лишь политическими мотивами.
Избегать недооценки различных кратчайших путей к цели.
Если мы хотим добиться превосходства над противником продолжительностью борьбы, мы должны довольствоваться наиболее скромными целями, потому что крупная цель требует и большой затраты сил. Самая малая цель, какую мы можем себе поставить, это – чистое сопротивление[16], т. е. борьба без какого-либо позитивного задания. В этом случае наши средства окажутся относительно наибольшими, а следовательно и результат явится наиболее обеспеченным.
Частые паузы в развитии военных действий еще более удаляют войну от абсолюта, еще более ставят ее в зависимость от оценки обстановки.
Закон самое общее, и для познания и для действия в одинаковой мере истинное, понятие заключает в своем буквальном смысле нечто субъективное и произвольное, но несмотря на это выражает как раз то, отчего зависим и мы и все предметы, вне нас находящиеся. Закон как предмет познания есть взаимоотношение вещей и их воздействий; как предмет воли он определяет действие, и в этом случае равнозначен повелению и запрету.
Природы их творческого разума.
Теория обязана считаться с человеческой природой и отвести подобающее место мужеству, смелости и даже дерзости.
К такого рода деятельности мало подходит схематическое мышление, присущее искусствам и наукам.
Применение каждого средства должно увязываться с самой конечной целью.
Всякий раз подмывал и сносил поток мнений, чувств и нравов.
Чем грандиознее и сильнее мотивы войны, тем они больше охватывают все бытие народов, чем сильнее натянутость отношений, предшествовавших войне, тем больше война приблизится к своей абстрактной форме.
Подлинное дыхание жизни, одухотворяющее огромное тело
Если принять во внимание, что мы всегда склонны и имеем больше оснований переоценивать силы противника, чем недооценивать их (такова человеческая природа), то приходится признать, что недостаточное проникновение в обстановку очень способствует задержке военных действий и является началом, умеряющим напряжение последних.
Люди заурядные, следующие посторонним внушениям, обычно делаются нерешительными на месте действия
Война есть продолжение политики, только иными средствами.
Иллюзию преувеличенного объема и причудливых очертаний.
Все маневрирование происходит при предпосылке, что если бой, лежащий в его основе, действительно будет иметь место, то исход его должен быть благоприятным.
Когда они проявляются в высокой степени и свидетельствуют о себе исключительными достижениями, дух, одаренный ими, называется гением.
Войска, исполненные мужеством, сражаются бодро и охотно.
Полководец становится государственным человеком, но все же должен оставаться полководцем; во-первых, он должен одним взглядом охватить все государственные взаимоотношения, во-вторых, отдать себе ясный отчет в том, чего он может достигнуть с имеющимися у него средствами.
Лишь великое может сделать его великим; мелкое же делает его мелочным, если только он не отвергает мелочное, как нечто ему совершенно чуждое.
Война – область недостоверного.
Горе той теории, которая становится в оппозицию к духу. Она не загладит этого противоречия никаким смирением; чем больше она будет унижаться, тем больше ее будут вытеснять из действительной жизни насмешка и презрение.
Люди, у которых природный здравый смысл сократил свои права.
Крупный талант быстрого и ясного охвата местности.
Обстоятельства суть условия местности, время суток и погода.
При быстром натиске событий над человеком господствуют скорее чувства, нежели мысли.
Настоящий смысл которого надлежит не упускать из виду, дабы не стать на ложный путь.
Из всех высоких чувств, наполняющих человеческое сердце в пылу сражения, ни одно, надо признаться, не представляется таким могучим и устойчивым, как жажда славы и чести.
Мы указали на опасность, физическое напряжение, недостоверность сведений и трение, как на элементы, входящие в состав атмосферы войны и обращающие ее в среду, затрудняющую всякого рода деятельность.
Искры личных отношений, перелетающие через любые материальные перегородки?
Как далеко должна заходить теория в анализе средств? Очевидно лишь настолько, насколько приходится принимать во внимание при пользовании этими средствами их специфические свойства.
Организация самих по себе этих отдельных боев и ведение их; 2) увязка их с общей целью войны. Первая называется тактикой, вторая стратегией.
Создание вооруженных сил и обеспечение их несомненно представляют собой только средство, использование же в бою – цель.
Война представляет удивительную троицу, составленную из насилия, как первоначального своего элемента, ненависти и вражды, которые следует рассматривать, как слепой природный инстинкт; из игры вероятностей и случая, обращающих ее в арену свободной духовной деятельности; из подчиненности ее в качестве орудия политики, благодаря которому она подчиняется чистому рассудку.
Если речь идет о двух различных явлениях, имеющих между собою общую связь, лежащую вне их, то полярны между собою не эти явления, а их отношения
В риске есть своя мудрость и даже осторожность, только измеряются они особым масштабом.
народ не приведен к покорности.
Военное искусство имеет дело с живыми людьми и моральными силами; отсюда следует, что оно никогда не может достигнуть абсолютного и достоверного.
Война есть акт человеческого общения.
Здесь имеется в виду не мужество перед лицом физической опасности, а мужество в отношении ответственности, так сказать, перед лицом моральной опасности.
Чтобы заставить противника выполнить нашу волю, мы должны поставить его в положение более тяжелое, чем жертва, которую мы от него требуем; при этом, конечно, невыгоды этого положения должны, по крайней мере на первый взгляд, быть длительными, иначе противник будет выжидать благоприятного момента и упорствовать.
Решимость, побеждающая состояние сомнения, может быть вызвана только разумом.
Стихия, в которой протекает военная деятельность, это – опасность; мужеству здесь отводится самая важная роль.
как бы груба и наглядна ни была разница между знанием и умением в сложных результатах человеческого знания, проследить эти два начала в самом человеке и полностью разграничить их чрезвычайно трудно.
Всякое рассуждение есть искусство.
Бескровный путь борьбы никоим образом не может рассматриваться как естественное средство удовлетворения преобладающей заботы – сохранения наших вооруженных сил; напротив, если этот путь не будет соответствовать обстановке, то поведет только к их полной гибели. Очень многие полководцы впадали в такую ошибку и губили себя.
Каждая специальная деятельность, занятие которой требует известных достижений, мастерства, нуждается в особых умственных и душевных способностях.
Положить хотя бы какие-нибудь границы рассмотрению.
Так как война не является слепым актом страсти, а в ней господствует политическая цель, то ценность последней должна определять размер тех жертв, которыми мы готовы купить ее.
Способность быстро и верно составить геометрическое представление о любой местности и, как следствие этого, всякий раз в ней затем хорошо ориентироваться.
Внутренний распорядок при передвижении всегда связан с боевой готовностью и относится к тактике, ибо он не что иное, как предвестник диспозиции для могущего иметь место боя.
Глубокомысленному или изобретательному, кипящему идеями уму, украшенному блеском всестороннего образования.
Благородство чувств и рыцарский нрав.
О человеке, меняющем каждую минуту свои взгляды, хотя бы все они исходили от него самого, нельзя сказать, что он обладает характером.
Вторых, мужеством, чтобы последовать за этим слабым указующим проблеском. Первое свойство образно обозначается французским выражением «coup d’oeil»[28], второе – решимость.
Известной внутренней беспомощности.
Сильный темперамент – у того, кто не теряет равновесия даже в моменты величайшего возбуждения.
Всякое уничтожение части вооруженных сил неприятеля, сказывается на всех прочих его частях
При всяком сомнении держаться своего первоначального мнения и отказываться от него только по получении вполне убедительных данных.
Меткое суждение и талант ясного восприятия.
Обстоятельства, всегда сопровождающие применение средств.
путь изнурения противника обнимает значительное число случаев, когда слабый может успешно бороться с более сильным.
во имя логической необходимости исключаются из ведения воины и ее теории
Приостановку военных действий может вызвать также недостаточное уразумение создавшейся обстановки.
рассеять заблуждение, будто на войне можно достигнуть выдающихся успехов и без умственных способностей, одной храбростью.
область мотивов, побуждающих волю.
военная деятельность никогда не бывает направлена против одной лишь материи, а всегда в то же время и против моральных сил, одухотворяющих эту материю; отделить их друг от друга невозможно.
люди, наружно спокойные, но глубоко чувствующие, относящиеся к предыдущему типу, как жар к пламени, – более всего способны своей титанической силой сдвинуть и покатить огромный груз, под которым мы образно представляем трудности, сопряженные с военной деятельностью. Воздействие их чувств подобно движению огромных масс, хотя и медленному, но зато всесокрушающему.
которых мы говорили выше. Это – решимость, твердость, стойкость и сила характера.
На войне требуемые знания чрезвычайно просты, но умственная деятельность – дело не очень легкое
Присутствию духа, играющему в царстве неожиданного, каким является война, большую роль: оно не что иное, как повышенная способность преодолевать неожиданное.
Бой – это измерение духовных и физических сил путем взаимного столкновения сторон.
Деятельность на войне подобна движению в противодействующей среде.
Можно следить за действием причины, до тех пор пока оно заслуживает .наблюдения, и точно так же можно оценить целесообразность применения средства не только по отношению к ближайшей цели, но и рассматривая эту цель лишь как средство для достижения более высокой цели, и продолжать идти по этому пути, пока мы не дойдем до цели, которая не нуждается уже ни в какой проверке, ибо необходимость ее не подлежит сомнению.
Абсолютными и необходимыми системами действия.
Плодом ясного и глубокого проникновения.
В потоке деятельности события обгоняют решение и не дают времени не только зрело обдумать новое положение, но даже хорошенько оглядеться.
Талант, подобно пчеле, берущей мед из цветка, умеет каким-то духовным инстинктом извлекать из-под внешних оболочек жизни их сущность; он черпает свои знания не только из рассмотрения и изучения, а и прямо из жизни.
Политика есть лоно, вынашивающее войну; в политике уже заключаются в скрытом виде основные очертания войны, подобно тому как облик живого существа кроется в его зародыше.
Будем помнить, сколь бесчисленны все мелкие обстоятельства, которые сопровождают каждый конкретный случай и с которыми следовательно надлежало бы считаться, поэтому нет другого исхода, как мыслить их перекрывающими друг друга и строить все свои распоряжения лишь на общем и вероятном.
Критика станет на более высокую точку зрения.
Критика преимущественно опирается на выводы аналитического исследования теории.
Действие полярности уничтожается превосходством обороны над наступлением; этим и объясняются паузы в развитии войны.
Мужество может уживаться с мудрым расчетом, но это – качества совершенно разного порядка, отражающие различные духовные силы человека; напротив, отвага, вера в свое счастье, смелость, лихость – не что иное, как проявление мужества, ищущего неведомого риска потому, что там – его стихия.
Никакая другая человеческая деятельность не соприкасается со случаем так всесторонне и так часто, как война. Наряду со случаем в войне большую роль играет неведомое, риск, а вместе с ним и счастье.
Сохранять полное спокойствие и сосредоточенность становится уже трудно
Военный гений обусловливается своеобразным направлением духовных сил
Переносясь от одной опасности, от одного потрясения к другим, они теряют из виду все прочие обстоятельства жизни, отвыкают от лжи и обмана, ибо смерти не солжешь и не обманешь, и таким образом доходят до солдатской простоты характера – лучшего признака военного звания.
Никакая деятельность человеческого ума невозможна без известного запаса представлений.
Единства двойственного порядка.
Привычка приучает тело к большим напряжениям, душу – к опасностям, рассудок – к осторожности в отношении впечатления минуты.
называть искусством все то, что имеет своей целью созидательное умение
Сопротивление – это уже действенность, которая должна уничтожить такое количество сил противника, чтобы он был вынужден отказаться от своего задания.
Организация упражнений мирного времени, при которой открывается доступ хотя бы части элементов трения, развивает в отдельных начальниках способность к суждению, осмотрительность, даже решительность, и имеет несравненно большую ценность, чем это думают те, кто незнаком с этим на опыте.
Индивидуальными обстоятельствами.
Таким образом, всякие изменения, вызываемые продолжением военных действий, должны ввести противника в еще более невыгодное положение; по меньшей мере таково должно быть представление противника о создавшейся обстановке. Самое плохое положение, в какое может попасть воюющая сторона, это – полная невозможность сопротивляться.
Мы называем решимостью способность, в обстановке действий при недостаточных данных, устранять муки сомнений и опасности колебаний. При не вполне точном словоупотреблении решимостью называются и простая склонность к риску, смелость, отвага, дерзость. Однако в тех случаях, когда у человека есть достаточные данные (безразлично – субъективные или объективные, основательные или необоснованные), говорить о его решимости нет никаких оснований, потому что решимость предполагает сомнения, которых здесь нет.
В каждом отдельном случае решимость – проявление мужества; когда же она становится постоянным свойством характера, она представляет духовный навык.
Все имеющее отношение к вооруженным силам – их создание, сохранение и использование – входит в сферу военной деятельности.
В теории обычно принято смотреть на бой, как на абстрактное измерение сил без какого-либо участия настроения; это представляет одну из тысячи ошибок, допускаемых вполне умышленно теориями, не отдающими себе отчета в вытекающих из них последствиях.
Марши вне боя являются орудием стратегии, но не принадлежат единственно ей, так как войска на походе каждое мгновение могут ввязаться в бой; поэтому выполнение марша контролируется как тактикой, так и стратегией.
Для того, чтобы довести всю войну или хотя бы большой ее отрезок, называемый походом, до блестящего конца, необходимо глубоко вникнуть в высшие государственные соотношения. Здесь стратегия и политика сливаются воедино, и полководец делается одновременно и государственным человеком.
История и суд потомства обычно придают наименование подлинного гения лишь тем умам, которые блистали на руководящих постах в роли полководцев. Это объясняется чрезвычайно повышенными требованиями к духу и уму, предъявляемыми на этом посту.
Добиться того проникновения в суть явлений, которое, сплавившись в одно целое со всем его мышлением, облегчит его шаги и придаст им уверенность, но никогда не заставит его отрешиться от самого себя и сделаться послушным орудием объективной причины.
Частое явление, когда люди, достигнув высоких постов, утрачивают работоспособность, так как присущий им кругозор оказывается недостаточным.
Теория обращается к опыту и берет под свое рассмотрение те комбинации, которые уже отмечены военной историей.
Впечатления чувств сильнее представлений разумного расчета,
Хотя знания, требуемые на войне, крайне просты, так как сосредоточиваются на небольшом числе предметов и притом охватывают лишь их конечные выводы, уменье их применить все же не будет делом очень легким.
Второй вопрос заключается в том, каковы могут быть средства воздействия на увеличение расхода сил противника, т. е. на повышение приносимых им жертв.
Если мы бросим общий взгляд на 4 элемента, образующие атмосферу, в которой протекает война, – опасность, физическое напряжение, неизвестность и случайность, то станет легко понятным, что требуется большая духовная и умственная сила, чтобы среди этой стихии уверенно и успешно продвигаться вперед.
Взвешивать множество величин, оценка значительной части коих может быть произведена только по законам вероятности.
Духовные силы, совокупно направленные на военную деятельность.
Тактика представляет для теории гораздо меньше трудностей, чем стратегия.
Не должно быть совершенно пассивным, а также что в связанных с выжиданием действиях уничтожение принимающих в них участие неприятельских вооруженных сил может служить целью в такой же степени, как и всякий другой предмет.
Из двух областей, на которые мы разделили ведение войны, – тактика и стратегия – теория последней представляет бесспорно наибольшие трудности, ибо первая имеет почти замкнутый круг предметов, последняя же в направлении целей, непосредственно ведущих к заключению мира, раскрывается в безграничную область возможностей. Но так как эту цель должен иметь в виду почти исключительно главнокомандующий, то эта трудность преимущественно относится к той части стратегии, в которой вращается последний.
Задача теории – рассмотреть природу средств и целей
Логическую иерархию, которая подобно властям пре
Именно из распорядка боя и его осуществления проистекают последующие результаты, а отнюдь не непосредственно из предшествовавших бою условий.
При оценке различных сведений надлежит руководствоваться их вероятностью
знать характер, образ мыслей и нравы, особые недостатки и достоинства тех, коими он призван повелевать.
Высшему закону: решение силой оружия.
Память и воображение вообще трудно представить обособленно друг от друга.
Это – одна из великих пропастей, отделяющих составление плана от его выполнения.
Война есть деятельность воли против одухотворенного реагирующего объекта
В критике все сводится к тому, чтобы дойти до несомненных истин, т. е. не останавливаться на произвольных допущениях, не обязательных для других
Вторая особенность военных действий, это – живое противодействие и вытекающее из него взаимодействие.
Использование же вооруженных сил представляет не что иное, как установку и распорядок известного числа частных боев.
В боях же время и пространство – важные элементы
Мужество бывает двух родов: во-первых, мужество в отношении личной опасности, а во-вторых мужество в отношении ответственности перед судом какой-нибудь внешней власти, или же внутренней – совести.
Эти три тенденции, представляющие как бы три различных ряда законов, глубоко коренятся в природе самого предмета и в то же время изменчивы по своей величине. Теория, которая захотела бы пренебречь одной из них или пыталась бы установить между ними произвольное соотношение, тотчас впала бы в резкое противоречие с действительностью и поставила бы на себе крест.
Духовная реакция, вечно меняющийся ход дела заставляют лицо, действующее на войне, носить в себе весь умственный аппарат своего знания; он должен обладать способностью всюду, при каждом биении пульса извлечь из себя самого необходимое решение. Таким образом знание через такую полную ассимиляцию с духом и жизнью должно превратиться у него в подлинное умение.
Нашу волю, мы должны фактически обезоружить его или поставить в положение, очевидно угрожающее потерей всякой возможности сопротивляться. Отсюда следует, что цель военных действий должна заключаться в том, чтобы обезоружить противника, лишить его возможности продолжать борьбу, т. е. сокрушить его.
Здесь мы ограничимся лишь указанием, что природа войны не допускает полного одновременного сбора всех сил. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием к тому, чтобы понижать напряжение сил для первого решительного действия: ведь неблагоприятный исход первого столкновения является всегда существенным ущербом, которому никто добровольно подвергаться не станет.
Последний направлен на физическое самосохранение, а мужество – на моральное.
Война есть не что иное, как расширенное единоборство.
Все строевые уставы, наставления по обучению и устав полевой службы представляют собой положения и методы.
чтобы обратить войну в игру, нужен лишь элемент случайности, но в нем никогда недостатка нет.
Война – не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами. То специфическое, что присуще войне, относится лишь к природе применяемых ею средств. Военное искусство вообще и полководец в каждом отдельном случае вправе требовать, чтобы направление и намерения политики не вступали в противоречие с этими средствами.
Ближе присмотреться к главным особенностям, определяющим природу военной деятельности.
Способность к физическому напряжению, поскольку она не будет растрачена, является коэффициентом всех сил.
Чем менее важны цели, преследуемые на войне, тем чаще и продолжительнее вследствие различной силы двух форм борьбы (нападения и обороны) будут паузы. Все это подтверждается опытом прошлого.
Держащим управляет миром действия.
Люди большой духовной силы очень часто обладают и большим характером.
Кто от природы не одарен хладнокровием, не закален боевым опытом и не тверд в своем суждении, должен принять за правило насильно, т. е. вопреки своим внутренним убеждениям отворачиваться от опасений в сторону надежд; только этот путь позволит ему сохранить истинное равновесие.
Большинство известий ложны, а человеческая опасливость черпает из них материал для новой лжи и неправды.
Бой является не чем иным, как измерителем сил, и имеет значение не сам по себе, а лишь по своему результату, т. е. исходу.
Добрая доля его индивидуальности.
Наши решения непрерывно подвергаются натиску новых данных, и наш дух все время должен оставаться во всеоружии.
Вооруженные силы, территория и воля противник.
Бой – это единственное действие на войне; в бою уничтожение противостоящих нам вооруженных сил есть средство, ведущее к цели.
требуем; при этом, конечно, невыгоды этого положения должны, по крайней мере на первый взгляд, быть длительными, иначе противник будет выжидать благоприятного момента и упорствовать.
Мужество никоим образом не есть акт рассудка, а представляет точно такое же чувство, как и страх.
На первых же шагах не приходилось побеждать внутри себя вновь возникающие сомнения.
Упрямство – дефект темперамента.
На основании одного видимого признака заключают о намерении, к которому этот признак относится.
Чтобы успешно выдержать эту непрерывную борьбу с неожиданным, необходимо обладать двумя свойствами: во-первых, умом, способным прорезать мерцанием своего внутреннего света сгустившиеся сумерки и нащупать истину; во-
Будем ближе к истине, если предположим, что одним из свойств самого темперамента является способность подчиняться рассудку даже в момент наиболее бурных волнений; эту способность мы назовем самообладанием.
Если причины взаимного напряжения незначительны, надо полагать, что будет достаточно одного призрака будущих неудач, чтобы принудить к уступчивости сторону, перед которой этот призрак обозначился. Если другая сторона убеждена в этом, то естественно, что она будет стремиться лишь к тому, чтобы создать эту призрачную возможность, и не станет на кружный путь – добиваться полного сокрушения неприятеля.
Во всех тех случаях, когда какая-нибудь деятельность постоянно сталкивается с одними и теми же вопросами, с теми же целями и средствами, хотя бы и несколько измененными и в разнообразнейших комбинациях, эти вопросы должны стать предметом углубленного рассмотрения. Такое рассмотрение и составляет существенную часть всякой теории и имеет преимущественное право на это название. Оно является в должной мере аналитическим исследованием предмета, ведет к точному ознакомлению с ним и при условии поверки опытом.
Там, где логика ставит тире, переходя к выводу, там, где заканчиваются предпосылки, составляющие результат опознания, там, где начинается суждение, – там начинается искусство.
Заключением мира следует считать цель достигнутой и дело войны – исчерпанным.
Полководец ни на минуту не должен спускать глаз с противника, иначе он рискует попасть под удар.
Уничтожение неприятельских вооруженных сил лежит в основе всех военных операций.
Значение боя может иметь заметное влияние на организацию и ведение его, а следовательно служить предметом рассмотрения и для тактики.
Ведение войны есть расстановка сил и ведение боя.
Стремится совершить выдающееся.
При сумеречном освещении всех явлений составление о них глубокого и ясного представления так трудно, что смена взглядов становится более понятной и простительной.
На занятие территории раньше разгрома вооруженных сил приходится всегда смотреть как на необходимое зло.
Теория рассматривает природу целей и средств.
Простора для свободной деятельности ума и воли.
Все виды войны могут рассматриваться как политические действия
Сильным темпераментом обладает человек, способный не только сильно чувствовать, но и сохраняющий равновесие при самых сильных испытаниях и способный, несмотря на бурю в груди, подчиняться тончайшим указаниям разума.
Трение – это единственное понятие, которое в общем отличает действительную войну от войны бумажной.
Принцип – объективен, когда он является результатом объективной истины, и тогда он имеет силу в одинаковой мере для всех людей. Он субъективен и обычно называется максимой , когда он содержит субъективное отношение и когда он следовательно имеет известную силу лишь для того, кто его себе создал.
Война – дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные.
философский закон динамики успеха
Опасность является общей стихией, в которой протекает вся военная деятельность, то суждение здесь будет находиться в зависимости от мужества и уверенности в собственных силах. Последние являются той призмой, через которую проходят все представления, раньше чем они достигают разума.
Если тот, для кого настоящий момент благоприятен, тем не менее, настолько слаб, что не может отказаться от выгод обороны, то ему приходится мириться с ожиданием менее благоприятного для него будущего.
Выдающиеся полководцы никогда не выходили из класса много знающих или ученых офицеров, но из людей, которые жили в обстановке, в большинстве случаев не соответствовавшей приобретению большого количества познаний.
Война относится не к области искусств и наук, а к области общественной жизни. Она есть конфликт крупных интересов, который разрешается кровопролитием; лишь в последнем ее отличие от других конфликтов.
Твердая уверенность в себе должна вооружить начальника против кажущегося напора данного момента.
Каждая ступень командования на войне образует свой собственный цикл необходимых умственных способностей, славы и чести.
Ороднейший вид гордости и глубочайшая душевная потребность действовать всегда и всюду как существо, одаренное прозорливостью и разумом.
Происходящее взаимодействие по самой своей природе противится всякой плановости.
До каких пределов должен доходить анализ средств.
Так как самому суждению предоставляется мотивировать те случаи, где принцип неприменим, то последний является подлинной точкой опоры и путеводной звездой для действующего лица.
Помимо этой неизбежности методизма мы должны признать, что он приносит и положительную выгоду. А именно – постоянно повторяющимся упражнением в тех же формах достигаются известная быстрота, отчетливость и уверенность в вождении войск, что уменьшает естественное трение и облегчает ход машины.
Действия на войне редко вытекают из одной простой причины, но в большинстве случаев будут результатом совокупности нескольких причин; поэтому недостаточно беспристрастно и добросовестно проследить весь ряд событий вплоть до их источника, но надо еще за каждой из наличных причин установить долю ее влияния. Таким образом придется подвергнуть ближайшему обследованию природу причин, и таким путем критическое исследование может привести в подлинную область теории
Чем шире круг деятельности, тем выше требования.
Подлинное зло бывает тогда, когда за недостатком точных данных и полуизвестное признается достаточным для объяснения следствий, т. е. когда этому полуизвестному придают незаслуженное значение.
Умственная деятельность заключена в значительно более узкие рамки.
Бремя которой, тяготеющее над сознанием начальника, она удесятеряет
Знание должно быть сообразно с занимаемой должностью.
Теоретические истины всегда сильнее влияют на практическую жизнь посредством критики, чем путем своего изложения в виде учения; ибо критика, являясь приложением теоретической истины к действительным событиям, не только приближает ее к жизни, но в большей мере приучает и рассудок к этим истинам путем повторного их приложения к практике.
Если полководец не охватит всего этого своим глубоким прозорливым умом, то возникнет путаница заключений и соображений и утратится возможность правильного суждения.
Игра храбрости и таланта в царстве вероятностей и случайностей.
Мысль здесь пробуждают иные силы.
Основным средством стратегии является победа, т. е. тактический успех.
Моральные величины не могут быть исключены из теории войны.
Только по общему уровню успехов можно судить о гениальности.
Непоколебимо уверенный в превосходстве своего внутреннего знания начальник должен стоять, как скала, о которую разбиваются волны сомнений.
Есть два обстоятельства, которые могут служить помимо полной невозможности сопротивляться мотивом к заключению мира. Первое сомнительность успеха, второе – слишком высокая его цена.
Теория не должна быть непременно положительным учением, т. е. руководством для действий.
Можно положительно утверждать, что военная деятельность, поскольку она является подлинной деятельностью, а не только присутствием на войне, никогда полностью не выходит из сферы опасности.
Марш же вне боя – не что иное как выполнение стратегических предначертаний. Эти последние указывают: когда, где и с какими силами должен быть дан бой, а для выполнения этого единственным средством служит марш.
Вся положительная часть теоретического исследования, всякие принципы, правила и методы утрачивают свой характер всеобщности и абсолютной истины, по мере того как они обращаются в положительное учение.
Нельзя отговариваться тягостными условиями войны
Познание должно всецело слиться с духовной деятельностью, утратить всякую объективность.
Впечатления, производимые опасностью.
Мужество – благородный инстинкт, который не допускает своего использования в виде безжизненного инструмента, проявляющего свое действие в точно указанном размере.
Если во всех сомнительных случаях мы будем отдавать предпочтение своим прежним убеждениям и засвидетельствуем тем нашу верность или постоянство, то в наших действиях отразятся те устойчивость и последовательность, которые зовутся характером.
Первый, самый великий, самый решительный акт суждения, который выпадает на долю государственного деятеля и полководца, заключается в том, что он должен правильно опознать в указанном отношении предпринимаемую войну; он не должен принимать ее за нечто такое, чем она при данных обстоятельствах не может быть, и не должен стремиться противоестественно ее изменить. Это и есть первый, наиболее всеобъемлющий из всех стратегических вопросов.
Поэтому, чтобы принудить противника военными действиями выполнить.
Полководцу не надо быть ни ученым историком, ни знатоком государственного права, но он должен быть близко знаком с высшими областями государственной жизни, он должен знать господствующие направления, действующие интересы, очередные вопросы, он должен быть знаком с главными действующими на арене политики лицами и правильно их оценивать.
Велико многообразие индивидуального духовного склада; его влияние сказывается главным образом на высших постах, ибо оно растет по мере подъема к ним
уничтожение противостоящего неприятеля не является целью частного боя, а лишь средством.
Впечатления слишком сильны, живы и в то же время всегда направлены против духовного равновесия.
Войну мы должны мыслить при всех обстоятельствах не как нечто самостоятельное, а как орудие политики.
Война обладает только одним средством – боем
Опасность оказывает не только непосредственное воздействие, но и косвенное, посредством ответственно.
Там, где мыслятся войска, идея боя всегда должна быть налицо.
Меткий ответ скорее говорит об остром уме, удачное мероприятие при внезапной опасности предполагает духовную уравновешенность.
Не всякая война приносит с собой полное решение и окончательную развязку.
Когда мы говорим об уничтожении неприятельских вооруженных сил, – мы это настойчиво подчеркиваем, – нас ничто не обязывает ограничивать это понятие одними материальными силами; мы подразумеваем и силы моральные, ибо моральные и физические силы теснейшим образом связаны.