Фильм ДМБ — это российская военная комедия, вышедшая в 2000 году. Сюжет фильма рассказывает о группе новобранцев, которые прибывают на воинскую часть, где им предстоит проходить службу. Однако его жизнь в армии оказывается не такой простой, как они себе представляли. Вместе с товарищами они проходят через множество испытаний и приключений, сталкиваясь с различными проблемами и трудностями. Фильм ДМБ — цитаты и афоризмы в данной подборке.
Я, конечно, не против, если вы этого гидроцефала спеленаете…
В который моментально включились все оставшиеся у меня на руках средства сирот Алиевых.
Этот прапор глубоко невоспитанный тип. Да что там невоспитанный! Дикий прапор!
У меня после этих слов упало…
А это чувак с плаката «Не хватайся за оголённый провод».
Мать моя женщина! Кого же батя тиранить будет?
Жизнь без армии — это все равно, что любовь в резинке. Движение есть, прогресса нет.
Знаю я там по дороге одно место — с офигенными циркулями!..
В человеке все должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Труа́ бутель де водка́а, авэк плези́р.
Нет, Марина, к Баринову на день рождения не ходи. И к Толяну — не ходи. А к тёте Вере — ходи.
В монастырях не давали курить, в тюрьмах — пить, оставалась армия. Армия — прекрасная страна свободы и от мира, и от себя.
Шмалите, друзья, скоко хотите. У Чебурашки-Который-Ищет-Друзей парники.
Зинаида! К маме, с чемоданами! А вы, молодой человек, наденьте брюки — и ко мне с зачёткой. Потом — в армию. Годы у вас подходящие.
Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя.
Лютый дед! Таким дедам надо памятники чугунные на вокзалах ставить, а не руки ремнями вязать и никак уж не в вытрезвитель сдавать.
Гера, ты здесь? — Я здесь, я там, я всегда… [Гера, в прострации] — Кто ж так с каптёром разговаривает? Смотри, как надо! Чужое! Халява! Взять-взять! [Гера по-грызунски клацает зубами и резко открывает глаза] — Что будем пить, девочки?
Есть такое слово: «Надо»! — А я тогда присягу принимать не буду! — Эх, дружок, молод ты… Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя! Прапорщик, запишите эти простые, но в то же время великие слова.
Махнув ханки, я решил признаться что Бобков, это я. — Если бы вы знали моих друзей. Я им денег немало был должен. Хотя они сами нарывались. В руки купюры совали. В лицо кидались.
Джигит, иди сюда! — Чего? — Ты маму любишь? — Маму люблю. И тетю Таню люблю. И Олю Крымову люблю, она у нас на заводе в ОТК работает. — А деньги любишь? — Очень. — Скажи нам, где Гена Бобков есть этот шакал, мы его друзья. Мы за это много денег дадим.
Командиры в кустах не слабятся! — Давайте его на вокзал отведём. Чё ему страдать? Пусть поссыкает… Он вошёл в кабинку и заперся там навсегда. — Выходи, а?.. Может, ему плохо? — Хорошо ему! — Смирна-а! Командир выходит! Сарынь на кичку! [Посмотрел прапор на ждущих его Бомбу, Штыка и Пулю и обратно в туалете заперся.]
Пациент, вы деньги принесли? Простите, а зачем вам столько галоперидола? — Я его натурально съем, и меня повезут в дурдом. — Но зачем?! — Не плющит меня в солдаты идти.
Дух рано или поздно становится дембелем, а перед дембелем лежат все мечты! Потому что любят его очень — и здесь, и там. В пожарные берут, и в милицию. Там курорты от профсоюза, бесплатный проезд на автобусе. Девки с дойками так и плачут по дембелю… Потому что дембеля больше в армию не берут.
Солдаты! Вы знаете, что я вам могу сказать, и я знаю, что вы мне можете ответить. Короче, служите! [Генерал раздал всем автоматы. А кому не хватило — сапёрные лопатки. На присягу.] — Давай Беркут, не менжуйся! Служи!
После разговора с дембелями, я пошел и вывернул палец об косяк… — Прикольно… Могло быть и хуже.
Дежурный придет — там разберемся. — Эт чего? Я те, дубина, который раз говорю, что я в армию уже ходил. О. А сейчас я племянника провожал. Вон он, лежит, губастенький, обоссанный, весь. Ты проверь, проверь. Слушай, мне через час на дойку идти. Че ты молчишь? Башмаков моя фамилия. Виктор Эдвардович, понимаешь? — Дежурный придет — там разберемся.
Видите этих прекрасных парней во главе со старшим сержантом Лавровым? Им ноги мыть по сроку службы не положено, а чистоту они любят. Будете им портянки стирать с детским мылом: дембеля микробов боятся.
Парни, у вас деньги есть. Надо генералу готовальню с циркулем купить в подарок. — Знаю я там по дороге одно место — с офигенными циркулями!..
Мать моя женщина! Кого же батя тиранить будет?
Нам так и не удалось выяснить, как то́рмоза зовут! — Напишите в приписном: «Федя». У него морда толстая, ему пойдёт.
В воздухе носился страшный дух праздника. Нам привезли свинью, которую Талалаев после выпивки замочит из пулемета.
Ты не гони на мой желудок. Я в детстве подшипник переварил. — Он ещё и идиот…
У нас убеждения. — Какие такие убеждения? — Мы веруем в Господа нашего, Говинду, а он нам в людей стрелять не велит. — Всё, вы нам подходите. И говинда ваша ничего. Жидковата, но ничего. И стричь вас опять же не надо. И люди вы, видно, выносливые: четыре часа «Харе Кришну» орать — это не каждый сдюжит… Пойдёте в химвойска.
Да, о чём разговор?! Пошлите меня куда-нибудь в горячую точку. Снайпером. Я очень усидчивый. — Что-то такое мы вам и прописали. А заодно и вашему другу.
А-ааа, плохие у вас дела, товарищ призывник. — А у кого они сейчас хорошие? — У вас дела не просто плохие, а ещё хуже. — Чем раньше? — Гораздо. Кошмар. — Кошмар! Что будем делать, товарищ контрразведчик? — Будем помогать соответствующим органам выявлять неблагонадёжных элементов в армии. — Я как раз одного такого знаю. — Побожись. — Чтоб мне пусто было! … У дежурного офицера — газы. — Поподробнее: какие газы, маркировка, производные? — Газы — сугубо удушливые. Производные: копчёная колбаса, сыр «Волна», лимонад «Колокольчик». Срок годности истёк! Как из туалета выйдет — полчаса зайти невозможно: глаза режет! — Ага. Понятно. Продолжайте вести наблюдение, мы с вами свяжемся. Свободны!
Тут в лазарет заходила медсестра. Я её потрогал и лишился покоя. Такая сладенькая: ушки красненькие, носик в угрях, жопа толстая и шершавая, как ананас… Валькирия!
Будешь ты, «Федя», Бомбой… — Почему Бомбой? — Потому что вспыльчивый… Ты, Владик, будешь Штык — потому что стройный… А я буду Пуля — потому что в цель!
Толя, что же ты всю нашу работу пожёг? — Я не нарочно. Эксперимент это был. На предмет рационализаторского предложения. — А нельзя было хотя бы бухгалтерию со столовой оставить? — А чё это? — Сегодня получка должна была быть. — Я не подумал. — Не подумал! Теперь думай, как с первым поездом в войска укатить — а то засадють в клетку, как жирафу.
Ну раз ты такой молодой, то тогда тебе надо по-маленькому в штаны ходить. иначе говоря, ссаться. По-научному — энурез. С энурезом тоже не берут. — Я ссаться не хочу! Я брезгую. И потом, как же я по-маленькому буду, если меня бабушка в одно и то же время приучила? Ровно в четыре утра. Бабушка у нас доярка была. У нее в пять дойка начиналась. Брала, значит, меня, малыша, и на очко.
К гадалке не ходи! Опять пьяный военный, не пущу! — Этот прапор контуженый в боях за свободу нашей родины. Он герой, а вы его в часть сопроводить не даете. — Ладно, заноси. Но! В коридор героя не отпускать — у меня ковры.
Даёшь Беломорканал! За Родину! За победу! Хлебай, внучки́, ханку!
Мам, я не хочу идти в солдаты… Я боюсь. — Ну, надо звать дядю Витю из Ерденева. Он зоотехник, он знает, как в армию не ходить.
Тётя, а «Наука и жизнь» есть? — Наука есть, а жизни нет. У меня мужик прошлой зимой застудился на рыбалке. Теперь ниже пояса, так — не супруг, а сувенир. Только усы стоят. Если бы не вы, солдатики, хоть плачь. Пойдем, щекастик, ко мне в подсобное помещение, я тебе барбарысок насыплю. — Нет, вы уж лучше дайте «Технику — молодёжи».
Молчать! У меня ваш маршал под Кёнигсбергом сортиры чистил, пока я тараном эсминец брал за чекушку! Восемь машин положил, а на мне — ни царапины.
Как обычно, в «Националь», или в «Эль Гаучо»? — Сегодня — в военкомат.
Мальчики, не желаете продажной любви? — Я тебе сейчас лицо обглодаю.
Тунгусы. По-русски ни хрена не понимают. — А я и не знал, что у нас тунгусы служат. Они повымерли же. — Они, наверно, по обмену. К нам в институт по обмену тоже не пойми кого присылали. С лишаями, как правило.
Ну чё, ду́хи поганые?! Будем служить как положено или будем глазки строить? — Будем!
Что будем кушать, мальчики? — Я — много. Оливье и майонеза побольше. У нас в столовке хорошую оливье давали много. Однажды я даже в обморок упал — накушался. Меня мастер домой нёс. — Труа́ бутель де водка́а, авэк плези́р.
Талалаев! Ты здесь прекращай всякие испытания… Свинёнок твой мутантом оказался. Глаз мне подбил и кортик отобрал! — Учтём!
А ты чё, «косить» не будешь? — Смешные вы люди! Зачем же я тогда сюда приехал?! «Косить» дома надо… Хотя, это на любителя… Я вам советую: бутылку разбейте – и стекла нажритесь. Верное дело. А я лично е́ду в армию на халяву здоровья и знаний набираться. — Э-ка тебя тыркнуло! Ну на, выпей, может, отпустит.
А я всегда считал, что НЛО по определению красное. — Красное — это с Марса. А зеленое — с Венеры. — Нет, красное — это не из нашей галактики. — А я ведь догадывался. Как-то оно не так на посадку заходит. Не по-нашему. — Товарищ адмирал, разрешите поинтересоваться. Как нам с йети быть? — Йети? Надо чаще мыть. — Да нет, я про снежного человека. — А-а! А это надо с контр-адмиралом посоветоваться, он Атлантиду видел.
А это наш Батя, генерал Талалаев. Вопросы? — Вопросов нет. Дайте меню. — Я сам меню. Булка с маком, баба с ромом, эклеры, сигареты «Прима», вода «Колокольчик». — А кофе? — Кофе только офицерам. От кофе нервы. Приказ генерала.
В отличие от всех остальных в армию я пошёл по духовным соображениям.
Как там, на гражданке? Бабы есть? — Практически нет, сами удивляемся.
Тебя как, «Федя», зовут? — Зовут меня Анатолий Васильевич Пестемеев. Я слесарь-инструментальщик… четвертого разряда. — А чё ты им-то имя не назвал? — А чё их баловать!? Сами документы потеряли. Пусть ищут.
Без свадьбы только мухи женятся. — Это вам не это! — Понятно!
Здесь такие замечательные склепы. Прошлый век, чугунное литье. — Обожаю склепы. Обожаю чугунное литье. — А не прогуляться ли нам, Лариса, осмотреть местные достопримечательности? Излить, так сказать, посильно друг другу горе. — Конечно. Излить посильно…
Наш священный долг — защищать Родину и соблюдать правила личной гигиены! Иначе всё у нас пойдёт через жопу. Поэтому для более эффективного следования в часть мы должны сесть в автобус… и проследовать в часть.
Есть ещё волшебная русская традиция: оставлять на могилах усопших разного рода свежие продукты и напитки.
Жениться кого-то везут. С цыганами и кордебалетом. — Обожаю кордебалет… — А про этого «кого-то» в газете «Гудок» писали. Что он наркотиками торгует через ларьки «Союзпечати». — Красиво жить не запретишь…
Понимаешь, Чебурашка-У-Которого-Нет-Друзей, я галоперидолу скушал, а меня в армию тянет всё больше и больше. Что же мне делать, Чебурашка-У-Которого-Нет-Друзей?
В армии главное — не упустить.
Чао, Буратины! Можете даже писать мне письма «до востребования». Меня зовут Себастьян Перейра, торговец чёрным деревом! Шутка.
Военный, а нам оружие дадут? — Триста тридцать пять…
Авиационный, без осадка… — Ракетный. Лучшее — детям! — Американским!
Эх, дружок, молод ты. Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя. Прапорщик, запишите эти простые, но в то же время великие слова.
Лоскутное одеяло недоделанного фильма?
Вот взять меня — кем я был? А кем я стал? Мягко говоря, всем! А почему? Да потому что я — русский солдат! А русский солдат никогда не сдаётся. Один хрен, ему терять нечего. Это и есть наша главная военная тайна.
Жизнь без армии – это все равно, что любовь в резинке. Движение есть, прогресса – нет.
Нет, наш российский дзен-буддизм.
Сложный был год: налоги, катастрофы, проституция, бандитизм и недобор в армию. С последним мириться было нельзя, и за дело принялся знающий человек — наш военком. Он собрал всех тунеядцев, дураков и калек в районе, даже глухих определил в погранотряд «Альпийские тетерева». Столько лет уже прошло, а они ещё где-то чудят!
В человеке все должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее… Иначе это не человек, а млекопитающее.
А кто у нас гуру? А гуру у нас великий Иван по фамилии Охлобыстин.
Природа не храм, и уж тем более не мастерская. Природа – тир, и огонь в нем надо вести на поражение.
Зинаида — к маме, с чемоданами! А вы, молодой человек, наденьте брюки — и ко мне с зачёткой. Потом в армию. Годы у вас подходящие.
Это вам не это.
Не искушай, орел, без нужды. Есть разные люди: одни Родину от врага защищают, другие жен своих педагогов за сиськи по институтам таскают. И те, и другие могут быть солдатами, только первые уже солдаты, а вторые — ещё нет.
Это не овощная база, товарищ призывник. Это то место, где вы интересно и чрезвычайно увлекательно проведете ближайшие два года.
Нет. Военный – это не профессия. Это половая ориентация.
Понимаешь, Ч:)рашка-У-Которого-Нет-Друзей, я галоперидолу скушал, а меня в армию тянет всё больше и больше. Что же мне делать, Ч:)рашка-У-Которого-Нет-Друзей?
Мужики, где здесь берут в морские котики? А то к стройбату у меня нет никакого настроения. С детства не выношу бесплатного физического труда.
Будь мужчиной, сынок. Как твой пропавший без вести отец.
Природа не храм, и уж тем более не мастерская. Природа — тир, и огонь в нём надо вести на поражение.
Армия — не просто доброе слово, а очень быстрое дело. Так мы выигрывали все войны. Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причём вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности и приходит в полную не боеготовность. В этом смысл, в этом наша стратегия.
Природа — не храм, и уж тем более — не мастерская. Природа — тир, и огонь в нём надо вести на поражение.
Поэтому для более эффективного следования в часть, мы должны сесть в автобус, и проследовать в часть.
Пьяница-мать — горе в семье.
Сложный был год. Налоги, катастрофы, проституция, бандитизм и недобор в армию. С последним мириться было нельзя. И тогда за дело принялся знающий человек, наш военком. Он собрал всех тунеядцев, дураков и калек в районе, даже глухих определил в погранотряд “Альпийские тетерева”.
Вами весь пункт провонял!
Отсюда, ребятки, наша Родина диктует свою непреклонную волю остальному мировому сообществу. — Может, бахнем? — Обязательно бахнем! И не раз! Весь мир в труху!… Но потом.
Сынок, будь мужчиной, как твой пропавший без вести отец.
Мне было душно от мира. Мир ко мне симпатий тоже не испытывал. Надо было сделать выбор. В монастырях не давали курить, в тюрьмах — пить, оставалась армия. Армия — прекрасная страна свободы… и от мира, и от себя.
Шмалите, друзья. Скока хотите. У Чебурашки, который ищет друзей, парники.
В отличие от всех остальных в армию я пошёл по духовным соображениям.
Пока я его за левую туфлю тащил, то отчего-то представлял, как в этот момент на другом конце города в моей съёмной квартире дико тоскуют по мне братья Улугбек и Максуд.
У меня сеструха рожает от завцеха.
Талалаев! Ты здесь прекращай всякие испытания… Свинёнок твой мутантом оказался. Глаз мне подбил и кортик отобрал!
Взятку предлагал. Но не дал.
Молчать! У меня ваш маршал под Кёнигсбергом сортиры чистил, пока я тараном эсминец брал за чекушку! 8 машин положил, а на мне — ни царапины.
С верхней полки пердел проказник прапор, а мы мечтали о подвиге.