Братские отношения - цитаты и афоризмы (300 цитат) 😎 Афоризмов Нет

Если о дружбе между женщинами ходит много мифов, о том существует ли она на самом деле, то о мужской дружбе и братстве таких вопросов быть просто не может. Отношения между мужчинами женщинам никогда не понять и не постичь, так как братские отношения строятся на мужском взгляде на мир и сильном мужском характере. Братские отношения — цитаты и афоризмы в данной подборке.

Старший брат — это как еще один папа, который защищает тебя от настоящего отца.

Самое важное для меня в жизни? Мой брат Шеннон, он — любовь всей моей жизни.

Брат без брата — что сокол без крыла, сестра без брата — как хворостина голая

Зло было побеждено, а древний закон вновь вступил в силу. Что до Джоффа с Дрейком, то каждый из них обрел то, о чем мечтал всегда — брата. Семью.

Так ты мне отплатил!? Когда все желали твоей смерти — я сохранил тебе жизнь! Ты обидел меня, брат… Так ты мне отплатил за мою любовь!?

Я ждал этого момента, брат. Однажды ты убил меня. Обещаю, что во второй раз это будет не так просто… До этого можно было не доводить, брат.

Наличие младшего брата, который немного тормозит… Заставляет старшего беспокоиться.

Мы обречены ненавидеть друг друга, несмотря на то, что мы — братья.

— Что будет, если Гилберт узнает, что его младший брат заодно с Баскервиллями?
— Не важно, что будет… Гнев… Или же отчаяние… Какое бы выражение я не видел на его лице… Я обожаю их все.

Когда два брата дерутся, лучше не лезть — получишь от обоих.

Может, потому что я старший брат, но знаешь, для меня ты всегда был сопливым пацаном, которого я наставлял на путь истинный. А теперь мы оба знаем, что ты вырос. Ты повзрослел настолько, что поверил в меня. Поверить в тебя — меньшее, что я могу сделать.

— Знаешь… я практически вырастил своего брата. Я заботился о нём так, что многим людям никогда не понять, и я всё ещё люблю его. Но я убью его, потому что так надо, и я должен.

Как-то раз, пацанами еще были, он принял обличье змеи — ведь знает, я люблю змей. Ну я подхожу, беру её в руки… а он превращается снова в себя, и такой — «ЭТО Я!» — и пырнул меня. Нам было восемь.

— Мармион мой брат, если он попросит, я пойду за ним хоть в ад.
— Вам и так гореть за это в аду.
— Я уже бывал там, миледи, больше он меня не пугает.

Ты мой Бог! Я обожаю смотреть, как ты играешь. Твои поражения расстраивают меня сильнее, чем мои собственные. Когда тебе больно, я страдаю. Когда ты говоришь со мной, я впитываю каждое твое слово. Когда ты приходишь посмотреть, как я играю, меня переполняет радость. Я ненавижу читать или слушать что-нибудь плохое о тебе. Я знаю, что ты трудяга, что ты делаешь все, чтобы стать первым. С моей точки зрения, ты самый талантливый среди всех игроков, а у меня нет и половины твоего дара. Единственное, чего у меня больше, чем у тебя – это трудолюбия.

Мы расскажем вам историю двух братьев — Ферранте и Ипполито. Судьба уготовила им обоим очень много невероятных приключений, в те времена, когда мир был совсем маленьким, а казался таким огромным. Во времена, когда в мире, как и теперь, царили ненависть и любовь, богатство и нищета.

— К слову об упоротости, — заговорил на немецком Ники и махнул рукой Аарону, подзывая его ближе. — Как эта ситуация так неожиданно разрешилась? Что, блин, тебе пришлось сделать?
— Услуга за услугу, — ответил Аарон, переводя холодный взгляд на Нила. — Нил использовал Кейтлин против меня, поэтому я использовал Нила против Эндрю. В каком-то смысле Нил стал таким же камнем преткновения в нашей договорённости, каким была Кейтлин. У Эндрю появился выбор – нарушить своё обещание и отпустить меня или же прекратить любое общение с Нилом.

— Стив верил в тебя. Он верил тебе. Он дал тебе щит не просто так. Щит — это то за что он всегда боролся. Это его наследие. Он доверил щит тебе, а ты выбросил его, как мусор.
— Заткнись.
— И может он ошибся в тебе. А если он ошибся в тебе, то может он ошибся и во мне.

— Или потому, что так повелел Бог?
— Да. С самого начала Он знал, как всё закончится.
— И ты сделаешь всё, что прикажет тебе Бог.
— Да, потому что я хороший сын.
— Приятель, поверь тому, кто знает — это тупик.
— Ты знаешь лучше, чем мой отец? Ты — ничтожный человечишко. С чего ты взял, что можешь выбирать?
— Потому что я верю, что сам могу распоряжаться своей ничтожной жизнью.

— Настоящая жизнь — это не сказки нашего отца. Ты — глупец, если не понял этого.
— Быть может, я глуп, если до сих пор верю в тебя. И всё же я верю. Подумай об этом, брат.

— А если я им скажу: «На иждивении у брата нахожусь…»?
— Тс-с, ещё чего! У брата! Прямо меня забудьте! Прямо меня не упоминайте! Прямо нет меня!

— Что значит братский поцелуй?
— Ну… братский.
— Стоккер не считает его братским.
— Если бы ты был там, ты бы увидел, насколько братским был этот поцелуй, и безусловно оценил бы его.
— Ну хорошо. Только можно в дальнейшем поменьше этого братского. Мне бы не хотелось, однажды войдя в спальню, стать свидетелем братско-сестринских отношений.

— Приятно познакомиться. Меня зовут…
— Мой старший брат. Работает в ИИБ. Улыбаться он мастер, но по жизни тот еще злодей. Голова у него отлично варит, а вот коллеги его терпеть не могут.
— Да кто бы говорил!
— А тут у нас: безработная, бездомная, бывший врач.
— Непонятно, она нас представляет или оскорбляет, да?
— Точно!

Хочется с братом болтаться по улицам
И говорить обо всем!
Глядя на солнце, смеяться и щуриться,
Прятать от света лицо.
Как же всё просто – такие понятные
К счастью земные пути:
Верные люди, погода приятная,
Чтобы до цели идти.
Горсть ежевики, кроссовки удобные,
Десять жетонов метро.
Быть этим вечером просто свободными,
Взять и собраться в кино.

Сколько сестёр ты оставил нам на планете?
Сколько родных по крови у нас людей?
Мы – твои дети, друг друга не знавшие дети.
Пазлы, жизнью разбросанные по стране.

В детстве, в лагере для скаутов я никак не мог научиться завязывать узлы. Все говорили, что у меня пальцы не те. Смотри, какие у меня теперь ловкие пальцы. Хочешь, я расскажу тебе про один из самых лучших дней в моей жизни? Это было в том же лагере. Я случайно описался, но мне не разрешили выйти из комнаты. Парень не пускал меня. Он издевался надо мной. А я взял и назвал его дебилом. Я выругался на него и послал его ко всем чертям. И все тут же замолчали, потому что я сказал нехорошее слово, а потом начали смеяться. И я не мог понять, почему они смеются: из-за того, что я описался или из-за того, что я ругался. Я пытался руками прикрыть мокрые шорты, но это лишь привлекало внимание. И все смеялись больше и больше.
А Питер, мой брат, был другим. Он был вожатым. Его все уважали. Кстати, с узлами у него тоже не было проблем. Они с папой часто тренировались и завязывали узлы. В общем, он встал, взял меня за руку и отвел в туалет. Он снял с меня шорты, помыл меня, потом снял свои шорты и надел на меня. Потом он поцеловал меня в щеку и отвел обратно. Он-то был в одних трусах, а никто не смеялся. Это был лучший день в моей жизни.

— О чём ты думаешь… Этого я никогда не мог понять. Поэтому я всегда боюсь того, что ты можешь сделать.
— Вот что ты думаешь обо мне… Но не волнуйся, Гил. Если однажды я и сделаю что-нибудь такое, это будет только ради тебя.

Скажу пару слов о Шенноне: у него красивая душа, красивые руки и красивый брат.

Рагнара всегда любили больше меня. Мой отец. И моя мать. А после и Лагерта. Почему было мне не захотеть предать его? Почему было мне не захотеть крикнуть ему: «Посмотри, я тоже живой!» Быть живым — ничто. Неважно, что я делаю. Рагнар — мой отец, и моя мать, он Лагерта, он Сигги. Он — всё, что я не могу сделать, всё, чем я не могу стать. Я люблю его. Он мой брат. Он вернул мне меня. Но я так зол! Почему я так зол?

Но стукачу, и палачу,
и трусам, и кастратам
не то что даже не хочу —
я не могу быть братом.

Меня к борьбе не надо звать.
Я умер бы за братство,
но братство с кем — желаю знать,
желаю разобраться.

Меня зовут Илья, я вырос в большой семье, у меня есть два старших брата. И вот самое обидное: сколько бы тебе не было лет, для своих старших ты всегда будешь «малой».
«Здорово, малой!», «Как дела, малой?», «Как жизнь, малой?», «Как твоя гипертония, малой?» Завтра все идём на похороны малого!

Братская любовь, даже самая сильная, не защищает от пуль или смертельного газа.

Я вернулся, чтобы вытащить из тюрьмы моего братца, но он передо мной в дорогих одеяниях. Ты теперь стал мистер Элизабет Каррузерс?

Отныне нарекаю тебя Братом,
Духовным Братом, пусть не по крови,
Безмерной нежностью Сестры Гекаты
Дарю тебе тепло своей Любви.

Наполовину твои, наполовину – мамины.
Есть ли во мне хоть что-то, что есть в тебе?
В детстве ты был мне тайной, огромной тайной.
А оказалось, что тайн ещё больше в твоём рукаве.

— Это опасно. Тебя могут ранить.
— Как и тебя.
— В какую бы идиотскую историю ты не ввязался, я не отпущу тебя одного и точка.
— Я не понимаю, почему ты это делаешь?
— Потому что ты все еще мой брат.

Чудеса прекрасны, а утешить брата, помочь другу подняться из глубины страданий, простить врагу его заблуждения — это величайшие на свете чудеса.

— Что с тобой?
— Вы будете надо мной смеяться.
— Ну мы же твои братья! В любом случае мы будем над тобой смеяться.

— Если честно, после всего, что было, ты относишься ко мне так, будто моё место за детским столиком.
— Сэм, я не буду извиняться за то, что защищаю тебя.
— Вот, значит, что ты делаешь, по-твоему?
— Помнишь, что случилось в последний раз, когда нам достались билеты в первом ряду на шоу Михаила и Люцифера? А я помню. Ты умер и попал в ад. И, видишь ли, в этот раз не Апокалипсис ищет нас, а мы — его. Мне плевать, что будет со мной, всегда так было. Но мне не плевать на то, что будет с моим братом.
— Дин, мы отправимся в это место и спасём Джека и маму. Вместе. И если что-то случится, мы справимся с этим вместе. А если мы умрём… то тоже вместе.

Я бы очень хотел подругу, с которой я мог бы поделиться моей жизнью, которая все понимала бы… Хотя, у меня есть Том…

Почти у всех детей бывают вымышленные друзья, а у некоторых не просто друзья, а братья или сестры, кому чего не хватает.

[Спустя некоторое время, в Baby Corp пришла посылка, с письмом внутри, на имя Босса — Молокососа.]
«Дорогой Босс-Молокосос, я не часто пишу, но теперь я знаю, как важно писать докладные. Хоть я никогда и не учился бизнесу, но в садике меня научили делится. И если на нас двоих не хватит любви, то я отдам всю свою любовь тебе».
[В посылке было очень много бусин, она вся была заполнена бусинами.]
«У меня для тебя есть вакансия, работать надо много и задаром. Зато тебя никто, никогда не сможет уволить. И я тебе обещаю, я буду всегда рядом, всегда».
[Босс-Молокосос долго не думал, он умчал сразу к окошку «Семья», и поехал к своей любящей семье.]

Несмотря на исключительную скрытность, она обладала прямотой – и между нами никогда не было той напряжённости из малодушности и злопамятности, какая рано или поздно возникает между близко контактирующими людьми.

— На секунду мне показалось, что ты дашь мне утонуть.
— На секунду мне тоже так показалось.

Не принуждай меня оставить тебя,
Или не последовать за тобой
И куда ты пойдешь, я пойду,
И где ты будешь жить, там и я буду жить.
Народ твой будет моим народом, и твой Бог мой Бог.
Где ты умрешь, я умру, и там меня похоронят.
Ангел сделай это для меня, и еще больше,
И ничего, кроме смерти не разлучит тебя и меня.

Какой смысл иметь брата, если его нельзя побесить?

Сегодня утром ты назвал меня: вор. Сегодня вечером ты зовешь меня: брат. А как ты назовешь меня завтра?

— Сейчас угадаю — приехали за антиквариатом?
— Как вы догадались?
— По глазам вижу. Ну что, одну двуспальную кровать?
— Что? Нет, нет, нет, что вы! Две отдельных. Мы братья.

Будь другу своему братом, и будешь лучшим другом. Будь брату своему другом, и будешь лучшим братом.

Братьев нужно защищать.

— Ты, что же, готов пожертвовать собой, да?
— Да. Да, чёрт возьми.
— Этого не будет, пока я рядом.
— Господи, что ты городишь, Дин! Мы ищем эту тварь всю жизнь, нас больше ничего не волновало.
— Сэм, я хочу убить его, клянусь, слышишь? Но не умереть при этом!
— Что?
— Ты слышал! Если смерть демона означает твою гибель, надеюсь мы не найдём его никогда!

— … но во мраке я внезапно узрел луч света. Кровные узы сильнее любых других. Если братья Хоггинсы хотят разобраться по-семейному, то клан Кавендишей готов бросить им вызов…
— Ох, яйца Сатаны, только не это. Слушай, проваливай, оставь нас в покое. Второй раз я просить не буду.
— Рад тебя видеть, Дэнни.
— Я не дам тебе ни единого сраного гроша, пока ты не вернешь все долги. Ну почему? Почему я все время должен тебя содержать?

— Тебя нелегко любить, брат.
— Но ты продолжаешь упорствовать.

— Пятнадцать лет прошло и мы наконец обрели друг друга. Ферранте, забудем, что было и пойдем дальше. Рука об руку.
— Рука об руку? Это мой корабль, здесь все мои люди и вся моя жизнь. Нет, нет, это уже было в ночь, когда ты убил Ливию.
— То дело прошлое, Ферранте.
— Ошибаешься. В прошлом мы были братьями. А в настоящем ты Дюбуа, а я Злой Рок.
— Ты безумец.
— Нет, это ты безумец. Неужели ты не понял, неужели не видишь, до чего нас довела судьба? Ты охотник, я дичь. Ты солдат, а я пират. Ты Старый Свет, я — Новый.
— Это случилось против моей воли.
— В твоей жизни только так и случается.
— Мы можем все изменить.
— Как? Ударом шпаги? Или пушечным выстрелом?

Если речь идет о сестрах — или братьях, — сравнения неизбежны.

— И ты говоришь мне думать о хорошем! Ты говоришь мне быть благодарной! За что я должна быть благодарна?
— Ну, по крайней мере, у тебя есть младший брат, который любит тебя…

Стоя на коленях в центре пентаграммы, зарываясь пальцами в мягкий, подобный мху, торф, Адам произнес:
— Я жертвую собой.
Раздался крик Гэнси в агонии:
— Адам, нет! Нет.
На его условиях или никак.
«Я буду твоими руками»думал Адам. «Я буду твоими глазами».

Моя судьба быть ниже тебя. Это не мой выбор, это мой долг. Знаешь, каково это, не быть облаком, затмевающим солнце? Думаешь трудно быть королем? Побудь день в шкуре брата короля!

Некоторым младшим братьям не нравится быть младшими.

— Есть Сэм-гёрлы и Дин-гёрлы. А что за слэшеры?
— Ну как сказать… Сэм слэш Дин… вместе.
— В смысле вместе? Как голубки?
— Да.
— А они в курсе, что мы братья?
— Клали они на это с прибором.
— Фу ты, ну ты, какая срань!

Мы либо научимся жить вместе как братья, либо все вместе погибнем как глупцы.

Что бы он ни натворил — он твой брат.

А брат это больше чем друг,
Но друг может стать ближе, чем брат.

Одинаковых людей не бывает. Будь они даже кровные братья.

Похоже, единственное, что удерживало сыновей Рагнара вместе — это месть за смерть их отца.

— Это в точности, как с кашей в детстве. Ты ведь помнишь? Я не помню, где это было, Сен-Жермен, кажется. Ты бросил в меня кашей за завтраком. Я бросил в ответ и завязалась драка. Ты помочился на меня, я на тебя и вот мы катаемся по полу и мочимся друг на друга.
— Ты это начал.
— Ты бросил в меня кашей. Но виноват остался я, потому что ты написал на брата, а я на короля!

Они обзывали Билла в школе. Они дразнили его весь день. Но у него есть старший брат, который его защитит.

Брат у меня один, а оружия чтобы убить его — много.

– Я собираюсь найти себя, Пол. Знаю, для тебя это звучит как легкомысленная чушь, но я серьёзно. Мне тридцать пять, а я, чёрт возьми, не знаю, что делать со своей жизнью.
– Ты не найдёшь себя, если будешь срываться и уходить каждый раз, когда сталкиваешься с обязательствами.
– Господи, ты говоришь как папа.
– А ты говоришь так, будто бежишь от чего-то, а не пытаешься найти что-то.
Дэнни пожал плечами и взял свой бокал:
– Может быть, иногда это одно и то же, старший братец.

Люди иногда ненавидят своих жен, а сестер и братьев никогда.

По жизни есть только два правила:
Брат за Брата, Сердца за Любовь!

Ты — мой брат, и я умру за тебя…

— Это всю жизнь так с самого детства длится. Денисочке все самое лучшее, потому что он маленький. А Вовочке — шиш с маслом! «Володенька, хочешь мопед на восемнадцать лет? Вот тебе болтик — отведай. Потому что мы сейчас Денисочке покупаем велосипедик и отправляем Денисочку на море, отдыхать перед школой». «Володенька, хочешь мы поможем тебе с квартиркой? Прогуляйся в вагину! Потому что это наследство Денисочки. Он у нас младшенький!» Ему когда двадцать лет было, знаешь, че он устроил? Он с моей девушкой… на кожаной флейте сыграл.
— Он музыкант?
— Да в Роттердам он с ней съездил.
— Гастролировал?
— Сука, ты тупой, что ли?! На рота он ей накинул, на рота!
— Наталье Петровне?!
— Да причем здесь она, Мухич? До нее еще это было… была там эта одна… шаболда. Галя «Два Смычка».
— Скрипачка?
— С-с… ху… Да, скрипачка. Лауреат международных конкурсов, бл*дь.

Слушай, я помню кое-что. В начале года Стайлз пытался найти, где вы будете жить после выпускного. Он сказал, что вы будете снимать квартиру вместе. И я помню, что сказала кое-что Стайлзу. Что-то типа «жить со своими друзьями – это не всегда хорошая идея. Даже со своим лучшим другом». Но Стайлз сказал, что это не важно, потому что вы не просто друзья. Вы с ним, скорее, братья.

— Коди, что ты хочешь сказать Заку?
— Мне жаль, что я обсыпал тебя мукой.
— Зак, что ты хочешь сказать Коди?
— Мне жаль, что ты мой брат.

Человек не может выбрать брата, но может выбрать друга.

Клэй знал, кто он… но в Джастине он уже не был так уверен. А без Джастина, Клэй Дженсен был один против всего мира.

Брат брата роняет… Но, потом поднимает и обнимает.

Все люди — братья, но не все братья — люди.

— Он ещё там.
— Сэм, нет.
— Дин пусти. Он ещё там!
— Дом горит, это самоубийство.
— Плевать!
— Мне нет!

Мы снова встретились, брат. Последуют ли мечи нашему примеру?

— Ну, здравствуй, дурила.
— Брэд!?
— Мне стало интересно, как ты узнал про журналы. Тогда я провел расследование. Угадай, что я нашел?
— Может, свой мозг?
— Да, я нашел свой… в смысле… что!? Нет! Я обнаружил кое-что дьявольское, кое-что подлое, кое-что…
— Уверен, что не мозг? Ты точно описываешь свой мозг.
— Я нашел ЭТО!

— Я не её раб.
— Да? И кто же ты тогда?
— Я твой брат.

— Мам, слушай-ка… Вот мой братец — то вырастет — ну женится… ну умрёт. А мне что потом, надо будет жениться на его старой жене?
— Почему? Ну всё-таки?
— Я же донашиваю его старые пижамы, коньки, велосипед?… Всё остальное донашиваю…
— Обещаю тебе, что от его старой жены я тебя избавлю.

— Я чувствовал связь с тобой с самого начала. Родственный дух, скажем так. Мы с тобой очень похожи.
— Точно. Не считая того, что я не убивал своего брата.
— Ты своего спас. Почему?
— Потому что от семьи не отказываются… никогда.

— Что ты хочешь этим сказать?
— Я был сыном. И братом, как и ты. Младшим братом. Я очень любил своего старшего брата, практически боготворил. И как-то я пришёл к нему, и умолял встать на мою сторону. А Михаил отвернулся от меня, назвал выродком, монстром и в ад изверг меня. И всё лишь потому что я был другим, я жил своим умом.

— Я думаю о брате…
— Твоего брата уже нет. Люди смертны, этого изменить нельзя.

— Наверное, отец так и думает. Жаль только он не делится с нами.
— Началось.
— Что?
— Сэм, мы год искали отца, а теперь мы с ним всего пару часов, а ты уже зудишь.
— Нет. Я счастлив, что он невредим. Я счастлив, что мы вместе.
— Чудно.
— Но, он обращается с нами, как с детьми.
— Боже.

— Какое преступление совершил Майкл?
— Он мой младший брат.

— Я и не знала, что у тебя есть брат.
— Я никогда не думал о нем как о брате. Мне он казался научным проектом моих родителей.

— Ты не первый убийца, что пришёл за мной. И точно не последний.
— Ты не побоялся явиться в замок Шимада — логово своих врагов…
— Здесь был мой дом. Твои хозяева не сказали тебе, кто я?
— Я знаю, кто ты, Ханзо. Ты приходишь сюда каждый год, в один и тот же день. Ты рискуешь жизнью, чтобы почтить того, кого убил…
— Ты ничего об этом не знаешь!
— Ты убеждаешь себя в том, что твой брат предал клан. И ты убил его, чтобы сохранить порядок. Что, это был твой долг?
— Это и был мой долг! И моё бремя! Не думай, будто я не чту брата!
— Думаешь, что благовоний и даров — достаточно, чтобы почтить память Гендзи? Честь — в поступках!
— Ты смеешь учить меня чести?! Ты не достоин произносить его имя!

Брат, если мир тебя не любит, тогда мир — мой враг.

Динамика отношений между братьями и сестрами – это нечто особенное. Вы ненавидите друг друга, любите. Вы сделаете все друг для друга, но не отдадите последний кусок пирога.

Иногда братья ошибаются.

— Элиас Т. Уокер, капитан армии Соединённых Штатов… Занимался снабжением и заявками. Дети говорили, что я могу считать банки с едой целый день. Ха, я могу делать это гораздо дольше. Гарантирую.
— Можете больше рассказать о своих детях?
— Конечно. Старшего зовут Дэвид, ему двадцать восемь. Любит, когда его зовут «Хэш». Пошёл служить в тот же день, когда ему стукнуло восемнадцать. Сегодня он один из наших лучших бойцов… Но я, наверное, пристрастен. Моего младшего зовут Логан. Он во многом напоминает мне свою мать. Логан во всём следует за Дэвидом. Помню, мы как-то гуляли по пляжу в Пойнт-Лома, это местечко на юге. Я шёл впереди, сзади — Дэвид, а за ним — Логан. Но когда я обернулся, то увидел следы только двух человек — Логан шёл след в след за своим братом. Да, он вообще во всём следует за ним.

Когда у тебя есть старший брат, это ужасно, потому что ты всегда знаешь, как ты будешь одет через полгода.

Самое прекрасное в братьях то, что даже несмотря на наши ошибки, они все равно нас любят.

— Почему ты такой противный?!
— Я твой старший брат, быть противным и бессердечным входит в мои обязанности.

— Даже, если бы это заняло 20 лет или около того, я бы был в порядке.
— Еще 20 лет?! Я бы сошла с ума.
— Зная, что ты здесь за меня борешься, зная, что ты меня так любишь.

— Дин, я твой брат, я хочу знать, что ты в порядке.
— Да, я в порядке, в порядке! Тому, кто ещё раз спросит, в порядке ли я, я дам в глаз, ясно? Мучайся сам, а меня оставь в покое!
— О чём ты?
— Да о том, что у тебя теперь через каждое слово отец! Как бы отец хотел, чтобы я поступил! Сэм, вы всю жизнь были как кошка с собакой. Господи, да ты поцапался с ним даже при последней встрече! Но после его смерти решил всё наверстать, да? Прости, но не выйдет. Слишком поздно, Сэм.
— Зачем ты говоришь мне это?
— Затем, чтобы ты был честен с самим собой! Я привыкаю жить без него! А ты?

— Я поехал потому, что я твой брат и ты меня любишь.
— Первое верно.

— Разве никто не применял магию против тебя, Рагнар Лодброк? Жена, брат, друг?
— Меня много раз обманывали, но магия здесь не причём.

— Давай же! Убей меня!
— Нет. Я не подарю тебе желанную смерть. Ты ещё не исполнил своё предназначение, брат.
— Но… как?! Ведь мой брат мёртв!… Что с тобой произошло?
— Я принял то, кем я стал. И простил тебя. Теперь прости себя и ты.

Так много зла делается в мире во имя братства, что будь у меня родной брат, я бы назвал его двоюродным.

– Гриф секретности относится ко всему инциденту. Лишь те, кто здесь присутствуют — кодовые имена: Антарктика, Лангдейл, Порлок и Любовь — будут знать всю правду. Для всех остальных, включая премьер-министра и всех, кто выше— Чарльз Огустас…. Ты что, строчишь в твиттер?!
– Нет.
– А по-моему, да!
– Ничего я не строчу, какой твиттер?
– Дай-ка сюда!
– Что? Нет. Что ты делаешь? Отстань.
– Дай сюда! «Снова на твердой земле».
– Не читай вслух.
– «Свободен как птица».
– Какой же ты кайфолом.
– Отнесись к вопросу серьезно, Шерлок!
– Я и отношусь серьезно. С чего ты взял, что я несерьезен?
– Хэштег: «КакоеПрекрасноеУтро».

— Пойдем со мной и я помогу тебе отыскать Невию.
— Знаешь, в другой жизни мы могли бы быть как братья, но не в этой. Здесь мы соперники. Я должен заработать свою свободу на арене.
— Тогда мы оба стоим друг у друга на пути. И оба правы.
— Если я завтра умру, поклянись, что найдешь Невию.
— А если умру я, поклянись, что убьешь Батиата.
— Значит, до завтра. Один из нас умрет.
— Видимо, так было суждено всегда…

Чёрт, я не помню ни одной минуты, когда он нас чему-нибудь не учил. Мы охотились в лесах целыми днями. Сами искали себе укрытие, сами добывали воду, сами делали оружие… Ну, ты понимаешь. А о братской неделе посвящения слышали? Ну, у нас был такой адский год, а за ним ещё один, и ещё. Но всё было не так плохо, как может показаться.
Отец всегда говорил: «Можете бросить хоть сейчас. Хватайте гамбургер, садитесь перед ящиком и жрите всё подряд». Но мы с Логаном хотели большего. Тогда мы научились друг друга прикрывать, охотиться, общаться без единого звука. Мы стали командой, как и хотели.
Каждый раз, когда мы приходили из леса, он спрашивал, чему мы научились. «Всегда защищайте друг друга». Мы это запомнили навсегда. Логан прикрывал меня, а я его. Он ведь мой брат.

Брат может не быть другом, но друг — всегда брат.

— Но мы же братья! У тебя есть совесть?
— Пара таблеточек и джин-тоник помогут мне о ней забыть.

Пусть ты потерял память, ты всё такой же. Хрупкий… Добрый… Мой жестокий брат. Всё хорошо. Даже если ты кого-то убьёшь, лишь я один никогда не предам тебя.

Мои братья превосходят меня во всем — в бою, в танцах, в учености, но никто из них не сможет так красиво повалиться без чувств в грязь.

— Я нашёл это. Твоё вступительное эссе. За которое тебя приняли. Я его не читал. Это личное.
— Чувак, мы буквально дышали пердежом друг друга. Ты заставал меня за дрочевом чаще, чем сам знаешь, а это вдруг личное?

— Бонжур! Вы друг Чарли?
— Я — его брат, значит не друг.

— Я не оставлю тебя умирать, Стефан.
— Нет. Оставишь.

Шеннон единственный человек, с которым я хочу делать или умереть.

Сэр, мы находимся в тылу противника, в самом опасном месте. Времени мало, передаю информацию. Вы отдали приказ, понимая, что возврата не будет. Вы сделали то, что были должны. Я горжусь вами. Вы — прирождённый лидер, сэр.
Сегодняшний день был худшим в истории и — простите меня за такие слова — лучшим в моей жизни. Я сделал всё, чему меня учили, и даже больше. Это был славный бой. Адмирал Рейнз говорил, что о солдате судят по последнему бою. Если это так, то я могу точно сказать, что мы чертовски хороши. Лучше сгореть, чем заржаветь.
Возможно, вы так и не прочтёте это, но мне больше некому писать. Там, над Титаном, вы сказали, что мы братья. Я всегда хотел понять, что такое семья. Теперь я понял.
Металл-0-1, связь закончил. Ваш брат, Итан.

Брат… Он на три года младше. Мы с ним росли вместе. Есть еще один брат, но с тем отцы у нас разные, а с этим и мать и отец общие. Когда его избили, он стал инвалидом (вторая группа). С головой у него теперь не в порядке. Он в магазин придет и не вспомнит, что купить надо. Правоохранительные органы обидчиков не нашли, хотя это было несложно: у нас все друг друга знают, город-то совсем маленький. Да они и не стали искать. Я нашел и наказал.

– Прежде, во времена крестового похода я считал, что могу победить большинство моих братьев. Возможно, не Сангвиния. В нем отлично сочетаются мастерство и ярость. Он барсарк в обличье ангела. Или Ночного Призрака, так как он обладает силой безумца. Но другие… Ангрон? Он слишком разгневан. Фулгрим? – Примарх пожал плечами. – Слишком горд. Пертурабо и Дорн слишком бесстрастны. Гиллиман слишком строг, чтобы наслаждаться битвой, поэтому я бы побил и его. Лоргара я бы одним плевком поверг в грязь, он такой слабак из-за всего этого коленопреклонения. Альфарий – презренный змей. И мы все знаем, что случилось с великим чародеем Просперо. Остальных я мог бы победить вот так. – Он щелкнул пальцами.

— Кость, ты мне как брат.
— Нет, Саш, брат — это когда по крови, а друг — это по всему.

— Слишком много было между нами, Джон. Старые счеты, обиды.
— Порезал всех его Смурфов? Сломал его Экшен мэна?

Брат для меня — это всё! Кроме него у меня никого нет. Я не смогу без брата.

Братья как две стороны одного зеркала.

Порой я так злюсь, что мне действительно хочется отдубасить свою сестрёнку. И тогда я чувствую, что сам на себя не похож. Но всё же случается, что на меня накатывают любовь и привязанность. Быть не в силах выразить это и всегда чувствовать стену между вами — вот что значит быть братьями и сёстрами.
Вот почему, как ни странно, уместно называть их самыми близкими чужаками. Они самые близкие для вас люди, но они чужаки. Они чужаки, но они самые близкие для вас люди.

Он мой брат. Он моё положительное влияние.

Тебя спиной закрою, если ты мне брат или друг.

— Зачем ты пытаешься свести вместе семью, когда очевидно, что часть её сломана?
— Для меня точное определение слова «сломан» предполагает, что что-то можно починить. У меня целая вечность для выполнения единственной задачи — спасения моего брата. Если я сдамся, тогда скажи мне, для чего я нужен своей семье, самому себе, твоему ребёнку?

— Она же твоя сестра! Может быть, вам всё-таки стоит помириться?
— Зачем? Мне такая сестра не нужна!
— Глупости! Аня тебе нужна! Она добрая, отзывчивая… У неё домик в Таиланде! И потом, неужели ты думаешь, что я никогда не злюсь на Лёню? Но он же при этом не перестает быть моим родным любимым братом, с которым можно пиво попить, в футбол поиграть, денег занять и не отдавать!

Братство — где? Или разве уже не все люди — братья? Нет, не все. Более того: даже не все братья.

Братья же всегда нас спасают. Даже если иногда их прибить хочется.

Скажу тебе, как волк волку, это не твой бой. Мы на Фенрисе говорим: неразумно вмешиваться во вражду братьев. Она самая кровавая из всех.

Если мы скроем грехи братьев, то и Бог скроет наши грехи, и если ты увидишь согрешающего брата, не верь своим глазам и знай, что твои грехи подобны бревну, а грехи брата твоего подобны сучку, и тогда никогда не будешь приходить в смущение и соблазн.

Братья и сестры — естественные враги, как англичане и шотландцы, или уэльсы и шотландцы, или японцы и шотландцы, или шотландцы и другие шотландцы. Чертовы шотландцы! Изгадили всю Шотландию!

Брат всегда говорил мне, что я добрый. И я стал добрым. Он говорил мне, что я наивный, и я стал наивным. Он говорил мне, что я способен на многое, и однажды я спас целый мир.

Иногда я очень устаю от Шеннона. Иногда мне кажется, что я схвачу что-нибудь тяжелое и стукну его так сильно, что его голова будет звенеть, как тарелки на барабанной установке. Иногда он слишком заботлив. Он так заботлив, что мне порой кажется, что я при смерти или физически ограничен. Но когда я прихожу, уставший падаю на диван и понимаю, что Шеннон далеко — он в туре с Антуаном или еще где-то там, — мне становится плохо, я скучаю по его неограниченной заботе, я хочу быть младшим братом, которого он опекает. Плевать, что мне сорок — мне нравится быть его младшим братом. Его любовь очень мне нужна.

Я могу чувствовать, что ты мне брат, даже если между нами нет кровного родства.

Удача проснется — увидишь, что чужие стали родственниками и братьями. Но если удача заснет, родственники и братья станут чужими.

— Мои братья не будут делить владения, убивая друг друга! — возмущенно продолжала Елисава.
— Все так говорят и даже думают, пока отец жив. А когда он умрет, каждый наследник помнит только то, что он — сын своего отца, но не помнит, что он еще и брат своего брата. Разница очень большая.

— Ты так ждал, что я исправлюсь. Как человек, который пытается катить камень вверх по бесконечной горе.
— Не существует бесконечных гор, брат. Просто некоторые из них чуть повыше.

— Ты в порядке?
— Я-то в порядке, а вот у тебя отрастают крылья. Куриные.
— Обморок — это, по-твоему, порядок?
— Будя я в обмороке, не мешал бы тебе квохтать, и вообще, господин командующий, шел бы ты командовать. Станет невмоготу, заходи убедиться, что я жив, только, пожалуйста, не раньше вечера.

Брат ты мне или не брат,
Рад ты мне или не рад?
Сядь со мной за стол, налей себе вина,
И, если ты мне брат, то пей со мной до дна.

… иногда его охватывало ощущение, которое он испытывал, когда бродил по улицам Стамбула: ощущение того, что все несчастные – братья.

— Хэй, помнишь, когда мы были маленькими? Что я делал, чтобы отвлечь тебя всякий раз, когда отдирал пластырь, или что-то в этом роде?
— Да. Ты рассказывал какую-нибудь глупую шутку.
— Да. Тук, тук.

Ещё не так давно мы с братом и не мечтали стать героями. Куда уж нам! Мы не были ни выдающимися спортсменами, ни отличниками в школе. Но в драке мы могли за себя постоять. Оказалось, у нас есть уникальная способность — мы дрифтсовместимы.
Технология «Егерей», созданная на базе системы нейроуправления истребителями: через воспоминания разум двух пилотов сливается воедино с телом огромной машины. Чем прочнее связь, тем эффективнее сражаешься.

— Чендлер, ты же единственный ребенок в семье, братьев и сестер нет?
— Нет, но есть воображаемый друг, которого мои родители любят больше.

Как я могу быть не приглашён в дом собственного брата?

— Джентльмены, это ваш двоюродный брат — сын Полли Майкл.
— Рад знакомству, я Джон.
— А я Артур. Уже встречались. Я частенько выбрасывал тебя в окно, а Джон ловил.
— Я засовывал тебя в коробку и гонял по Уэстер-стрит.

Вот такая у меня семья, в которой скоро станет больше на одного человека. Брат или сестра. Занятно. Когда у него или у неё случится первый поцелуй, у меня уже будет вставная челюсть… Куда катится мир?..

Где бы ты ни слышал ветер в каньоне,
Где бы ты ни видел, как бежит бизон,
Куда бы ты ни пошел – я буду всегда около тебя,
Потому что ты мой брат, мой брат под солнцем…

Следуй за своим сердцем, дитя западного ветра,
Следуй за голосом, что зовет тебя домой.
Следуй за своим мечтами, но всегда помни меня,
Я твой брат, под солнцем…

— Помнишь, как в детстве мы играли в прятки?
— Вспомнил это, потому что жульничал?
— А вот и нет.
— Конечно жульничал. Ты прятался в кабинете отца, хотя знал, что нам туда нельзя.
— Ну, может разок.
— Нет, постоянно.
— Тогда почему ты не мог найти меня?
— Мне было страшно. Я не хотел нарушать правила.
— Или надеялся, что отец поймает и накажет меня.
— Нет. Я не боялся быть пойманным. Я боялся за тебя, Стефан. Но почему ты вспомнил прятки?
— Потому что ты меня не найдёшь.

– Дорогая, можно я завтра возьму твой «Джип»?
– Да. Зачем?
– «Червь» выходит из тюрьмы, надо его встретить…
– Завтра? Прекрасно…
– Я ему обещал, пойми…
– «Червь». Кошмар. У тебя знакомые с такими кличками.
– Он мне, как брат.

Извините моего брата, по нему электрический стул плачет.

Мой брат бессердечная скотина, потому что никак не приедет домой.

— Ты!? Кузен, я бы отдал за тебя жизнь десять раз!..
— Что ж, я взял её сам и лишь единожды.

Для Высоких побратим — это навсегда. Ближе, чем просто друг. Важнее, чем родной брат. Побратим — это тот, кому доверяешь не только жизнь, но и посмертие. Кому позволяешь после смерти вернуть свое тело в лоно Дерева Огла. Кому доверяешь свое возрождение. Правильно выбрать его — очень важно для тех, кто живет так долго и так трепетно относится к жизни. Но еще важнее не потерять его по глупости, потому что такая смерть способна и тебя окунуть в пучину гибельного отчаяния, после которого не хочется оставаться одному.

Зачем ему животные? У него же есть брат!

— Что ты сделал с моим братом?!
— Он твой брат? Что курила ваша мамочка, пока носила вас обоих?

Всю свою жизнь я был второй частью предложения, которое начиналось с тебя.

Давай дружить. Будем как брат и сестра… Как троюродный брат и троюродная сестра. Это не исключает некоторых нюансов.

Это моя жизнь, и я люблю её… но я не справлюсь без брата.

Мы, как птица и перо,
Мы два сердца, соединенные вместе…
Мы будем всегда как одно целое,
Мой брат под солнцем…

— Нам не стоит зацикливаться на Локи. У этого парня в мозгу тараканы. От него разит безумием.
— Выбирай выражения. Локи заблуждается, но он асгардец. И он мой брат.
— И убил 80 человек за 2 дня.
— Его усыновили.

Брат, спасибо тебе за то, что ты не дал мне стать таким властным психом, как ты. Проще быть мстительной сволочью.

— Моргана сильная, она опасна.
— Я знаю.
— Тебе все равно?
— У нее мои люди. Не просто друзья, они мне как братья. Не важно, что меня ждет — я их не брошу. И я знаю, что они не бросят меня.

Долг — родной брат криминала!

Дай мне свою силу, свою волю, свою мудрость. Дай мне свою любовь, брат… А моя всегда будет с тобой…

— … Я думаю, тебе очень повезло. Младшие братья такие шумные. Без них намного лучше.
— Это правда. Тебя сравнивают с твоими братьями и приходится всё время с ними делиться.
— Мне всегда достаётся меньше.
— Противный мальчишка! [бьёт брата по голове]
— Ты всегда берёшь большую часть, а мне остаётся меньше…
— Хватит, только вашей драки не хватало!

Привет, это я. Скажу без обиняков. Я всё ещё зол. И тебя ждёт грандиозная взбучка. Но… Зря я все это тебе наговорил. Ведь я — не отец. Мы же братья. Мы семья. И всегда ею будем, какая бы фигня ни случилась. Сэмми, прости меня…

Однажды кто-нибудь должен напомнить нам, что, хотя между нами существуют политические и идеологические различия, вьетнамцы — наши братья, русские — наши братья, китайцы — наши братья; и однажды все мы сядем вместе за братским столом.

С возрастом ничего не меняется, – подумала она. – Младший брат может дожить до ста лет, но всегда будет младшим братом.

— Думаешь, я определяю себя по брату?
— Я знаю по опыту, что он отбрасывает здоровенную тень.
— Единственная константа во вселенной, то что Люцифер любимчик. Что бы я не делал, как бы я не старался, как бы он не лажал. Ни черта не изменится.

— Ты решил сражаться против меня.
— Помню, когда мы были юнцами, мы часто дрались против друг друга. Разве между братьями такого нет? Они ненавидят и в тоже время любят друг друга.

Вот роль, которую мне всегда хотелось сыграть, — Старший Брат.

— Неужели ты простил меня?
— Я обдумаю это… когда тебя простит Хейли, Джия вернётся из мёртвых и ад покроется льдом.

Ферранте, ты умрешь дважды и дважды возвратишься к жизни. А ты, Ипполито, два раза убьешь его.

— Ты убиваешь галла, чтобы спасти того, кого ненавидишь?..
— Я спас Спартака, я спас своего брата!

— Будем драться, брат?
— Братья не могут драться.
— И часто об этом жалеют…

Генри, учти кое-что. Когда отец погиб, я не мог его спасти. Хотя желал этого больше всего на свете. Я не допущу этого с Сэмом. Никогда. Если есть возможность его выручить, я ею воспользуюсь. Он моя единственная родня.

Довольно, кузина! Я брат короля, а вас здесь только терпят!

Я не хочу быть старшим братом своему старшему брату!

— Я ждал этого дня не меньше тебя. Ты мой брат, мой друг. Временами я могу завидовать, но никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя.
— Спасибо.
— А теперь поцелуй меня.
— Прекрати. Как я выгляжу?
— Как царь.

Я твой брат, Дин. Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить с кем-то о чем-то, этот кто-то у тебя уже есть рядом.

— Я боюсь, что однажды нам придётся выбирать между твоим братом и богами.
— Для меня такого выбора никогда не будет.

— Твой брат?
— Э-э-э… Вообще-то он не родной, а… Дело в том, что это сын моей матери. И… у нас один отец…

Хару делит людей на три категории: семья, братья, всё остальное. Сурово не находишь?

— Дин, вся эта история с Михаилом… Никто тебя не винит.
— Супер, я себя виню, так что…

— Ты поезжай, а я не могу. Моя жизнь теперь здесь, с друзьями, с женщиной, которую я люблю.
— Сколько лет прожили в разлуке и теперь снова расстаемся?
— Да. Но теперь не так. Теперь я знаю, где тебя искать.

Брат простил меня, я на это и не надеялся. А покопавшись в своем сердце понял, что всегда любил его, но взращивал ненависть.

Девушка для старшего брата – это большая ответственность. Он мне доверился, я должен это сделать. Я найду ее — невесту моего брата!

Я в братство веровал, но в черный день невзгоды
Не мог я отличить собратьев от врагов;
Я жаждал для людей познанья и свободы,
А мир — все тот же мир бессмысленных рабов.

Брату очень повезло, он умел плакать.

Жили-были три маленьких брата. Они очень любили друг друга. Также братья очень любили играть в песочнице. Но у них были разные способности и желания; из-за этого они играли по очереди.
Рано утром первый брат выходил во двор и шёл к песочнице. Когда два других брата выходили гулять, они видели такую картину: первый их брат самозабвенно строит из песка замки и дворцы, города и мосты. Он настолько бывал поглощён этим занятием, что не замечал ничего вокруг, даже вышедших из дома братьев. А те, тихо, чтобы не мешать своему любимому брату наслаждаться процессом созидания, сидели в сторонке и наблюдали за этим таинством рождения красоты.
Но вот свободного места в песочнице не оставалось, и лишь тогда первый брат замечал своих родных, наблюдающих за ним, братьев.
— Посмотрите, что я сделал! — кричал он с гордостью и восторгом.
Братьев же радовали не столько сами замки и дворцы, сколько то счастье, которое получил их брат от этого занятия. Но тут в глазах второго брата загорались искорки, и всем уже было понятно, что сейчас будет.
У второго брата с собой был холщёвый мешочек. Он осторожно, чтобы ничего не сломать, пробрался в самый центр песочницы и начинал доставать из мешочка машинки, солдатиков, веточки, становившиеся деревьями и кораблики. И уже через несколько минут вся песочница была наполнена жизнью. Аккуратно ступая между песочных строений, второй брат разыгрывал на этой небольшой территории трагедии и драмы, выстраивал сцены счастья и горя. Он жил в этом песочном мире почти весь день, а другие его браться наблюдали за ним и поражались той фантазии, с которой из простых фигурок можно разыгрывать такие непредсказуемые события.
Но вот, когда день близился к концу, второй брат замечал, что его любимые братья начинали скучать. И его любовь к ним не могла ему позволить больше занимать песочницу. И тогда он собирал все свои фигурки в мешочек и звал третьего брата.
А неудержимой страстью третьего брата было разрушать. Два брата отходили в сторонку и издалека наблюдали, как третий начинал своё представление, не менее восхитительное, чем первые два. Сначала он брал с земли камень и кидал его в самую большую песочную башню. Та рассыпалась, покрывая песком мелкие сооружения. Потом он бросался в песочницу и падал своим телом на дома и мосты, давя их. Но тут же вскочив, он начинал танцевать в песочнице, подбрасывая над собой то, что только что было замками и дворцами. А два его брата прыгали в стороне и хлопали в ладоши от того фейерверка, который делал их брат. Это было самое шумное и весёлое зрелище за весь день.
Разровняв песок в песочнице, третий брат обращался к первому:
— Завтра, дорогой мой брат, ты можешь снова заняться своим любимым делом, а мы, как и сегодня, будем ждать своей очереди.
Укладываясь спать, каждый из братьев думал: «Как хорошо, что нас трое и как хорошо, что мы можем дать друг другу возможность заниматься тем, что ему больше всего нравится!»

Знакомьтесь, девочки, это мой брат Дэвид… и моя сестра!

Свита короля–дикаря не изъявила желания покинуть своего повелителя, и на решение вопроса ушло некоторое время. В результате король наполовину уговорами, наполовину шутками выпроводил своих людей. Делу помогла большая бочка пива из складов корабля.

Самому лучшему из братьев через месяц уже надоедает кормить своего брата.

— Я ничего не хочу говорить о Келегорме в его отсутствие, — мягко ответил Финрод. — Ты знаешь своего брата лучше, чем я.
По лицу Маэдроса прошла еле уловимая гримаса досады: своего брата он действительно знал.

— Он твой брат, но ты не плачешь? Ты спокоен!
— Я оплакал его уже давно. День за днем, я смотрел на него и плакал. Сам знаешь, ты был рядом, но ты всегда все ему прощал.

Куруфин был старше, и по праву своего старшинства, по праву старшинства своего отца — должен был занимать более высокое положение. Необходимость подчиняться Ородрету раздражала его, и он этого не скрывал. Оказывая знаки учтивости, он словно бы делал одолжение: ладно, братец, поиграем в игру «Ты король», но ведь оба мы знаем, что к чему на самом-то деле…

Братьев забывают также легко, как зонтики.

— Тебе не обязательно клясться, брат, ты и так заплатил слишком высокую цену за верность мне.
— И все же, я поклянусь быть верным тебе, Рагнар.

— Ваше Величество, взгляните на меня! Никому не известно, кто из нас на несколько минут или секунд, старше другого.
— Вы действительно мой брат?
— И меня преследуют с самого рождения, чтобы вы могли спокойно царствовать.
— Я этого не знал.
— Теперь вы знаете.
— И все же, я с этим согласен.
— Не сомневаюсь.
— Государство часто требует жертв.
— Очень утешительно, тем более, что пожертвовали не вами, а мной.
— Теперь мы поменялись ролями, в маску закован я. Но я не ропщу, я принимаю участь, которую вам угодно было мне приготовить.
— И что же дальше?
— Вероятно, вы займете мое место в Лувре, а я, вероятно, займу ваше в Бастилии.
— И что, даже попав в Бастилию, вы не откроете правду коменданту?
— Даже под пыткой, я предпочту, чтобы никто ничего не знал. Я думаю о Франции, о своем королевстве.

Тема брата-обманщика, брата-захватчика, брата-прелюбодея или же брата, в котором все это сразу, была тем для Шекспира, что всегда с собой.

Я всегда был обижен на тебя. Это правда и я не отрицаю этого. Мне жаль, что ты умер, но это случается со всеми, рано или поздно… Забавно, что боги решили забрать тебя первым. Я всегда считал, что ты их любимчик. И ты тоже так думал… Кажется, мы оба ошибались.

— Ты правда убил девушку?
— Не помню. Много чего случилось. А что, мы немного напряжены?
— Иди давай, ты сдашься.
— Браво! Клянусь, браво! Знаешь, я совсем что-то не додумался. Повесьте флаг! Говорит сама справедливость!
— Барыш.
— Чего? Барыш, Барыш! Ты вместо меня в тюрьму сядешь? Ты хочешь избавиться от меня. Ложь? Ты никогда не любил меня.
— Ты сдашься. Полиция скоро узнает это место. Барыш, у тебя нет другой возможности.
— На самом деле… Есть ещё одна возможность…

— Мне всегда было интересно, что бы твоя семья подумала обо мне? И последнее, чего бы я хотел, это какой-то благотворительности.
— Прекрати, мы же семья. Ты мой брат, моя кровь. А Патрик и Иззи тоже твоя семья, какая благотворительность в семье?

Помнишь… Нам было по 10 лет. Там было яблоня. Помнишь, да? Папа запретил на нее залезать. «Барыш, залезем на дерево», сказал ты мне. «Не глупи, сынок. Папа запретил. Поймают». «Но, я хочу яблоко». Раз уж мой брат захотел яблоко, сказал я, мы залезем на это дерево и сорвем. Я залез. Ты опять не залез. Испугался отца. Да. Кричал мне снизу: «Брат, вот это яблоко!». Ты назвал меня старшим братом в первый раз… Я же старше тебя на 10 минут. Мне понравилось. Брат, я протягивал руку к яблоку, которое ты хотел… все перевернулся вокруг, я упал. Замолчал. Папа прибежал: «Ты не послушал меня! Из тебя мужчины не получится!». Ударил меня. И ещё. Было больно, но, я выдержал. «Ты не послушал меня! Посмотри на брата. Он делает такое?» — сказал. Ты ни слова не сказал. Ты ушел. Знаешь? После этого дня папа не доверял мне совсем. Сказал, что из меня не выйдет. Всегда тебя считал первым. Все дал тебе… Даже женщину, которую я люблю. Ты. Ты по-моему, был достаточно хорошим ребенком. Теперь побудь немного плохим.

— Я подключил софт, который дал нам полный доступ, и, как видишь, он тот, кто отправил фотографию по электронной почте TMZ.
— Мой дорогой братец, тебе конец.
— Я не хочу поощрять братоубийство, но дальше всё хуже.

Смотри на меня. Парень, быть тобой невероятно скучно, знай. Зачем ты сделал это с собой? Хотя правильно говоришь. Я просто взял и стал бизнесменом. Ну ничего себе. Кто из нас умер сейчас? Ты? Или я?

— Ты подвел его.
— Один раз.
— Три раза.
— Один! Я совершил одну ошибку — поклялся дать Альфреду год службы.
— Ты отдал всю жизнь.
— Вторую клятву я принес, потому что не было выбора.
— Выбор есть всегда.
— После битвы при Этандуне, когда Рагнар попал в плен к Альфреду, он был отправлен на север освободить меня из рабства.
— Я знаю.
— Рагнар спас меня. Затем мы отправились за Гизелой и там я убил священника. А Рагнар не помешал этого сделать. И потому, раз я был в ведении Рагнара, Альфред обвинил его. Он был готов судить его и казнить. Мне оставалось либо дать новую клятву Альфреду, либо отдать жизнь брата.
— И Рагнар не знал?… [Брида целует Утреда] Это от Рагнара. И от меня.

Нас будут помнить, как в «Брате» — Бодрова!

Удержав Лиама за руку, я поцеловала его в щеку.
– Увидимся вечером.
И он вошел в тоннель, надевая рюкзак, который Коул оставил там для него. Когда я повернулась, чтобы попрощаться со вторым Стюартом, тот уже наклонился, подставил мне щеку и ждал. Я пощекотала ее пальцем, заставив его снова рассмеяться.
– Ты невыносим, – сообщила я ему.
– Это тоже часть моего обаяния, – ответил Коул, поудобнее размещая свою тяжелую ношу на плече. – Позаботься тут обо всем, босс.
– Позаботься о нем, – произнесла я.
Он шутливо отдал честь, а потом закрыл за собой дверь.

— Как у такого уродливого парня хватило наглости иметь сестер?
— Наверное, очень храбрые родители.

Главное слово за старшим братом.

Тысячи книг и ток-шоу предлагают способы наставить человека на путь истинный и разномастные эксперты кричат о том, что знают верный ответ… Но я подсознательно жаждал выяснить все при помощи единственного в моей жизни человека, который пережил то же, что и я — моего брата.

– Вам нравится жить одним? – спросила Коринн у мальчишек.
Малик крепко сцепил два пальца.
– Мы не одни, – добавил Буки. – Мы вместе. – Он тоже сцепил пальцы. – Прямо как ты и твой отец. Ты чувствуешь, что вы одни?
– Жить с отцом – все-таки не то же самое, что с братом, – сказала Коринн.
– Он не просто брат. Он мой брат. И этого достаточно, – сказал Буки.

— Ты смелый муж, я мог бы мигом голову тебе отсечь.
— Неужели ты считаешь, что смерть меня сейчас пугает? Я видел как мой старший сын задыхался в предсмертной агонии и потом ты волочил его тело за своей колесницей. Я прошу, верни его мне, он заслуживает достойного погребения — тебе это известно. Отдай моего сына.
— Он заколол моего брата!
— Он думал, что это был ты. А сколько ты заколол братьев? Сколько отцов, сыновей, мужей ты убил? Сколько, отважный Ахиллес?

— Ты мне доверяешь?
— Ты Оливер Куин?
— Да.
— Тогда я доверяю тебе каждой клеткой своего тела.
— Хорошо. А теперь беги, Барри, беги.

Братья с сестрами постоянно цапаются, но друг другу обычно доверяют.

Братство нельзя истребить потому, что оно не организация в обычном смысле. Оно не скреплено ничем, кроме идеи, идея же неистребима.

Берегите братство и единство, как зеницу ока своего.

В горах, когда вождь объявляет войну, он поджигает крест, который служит знаком всем землям клана. Это призыв, чтобы его мужчины взялись за оружие и подготовились к битве. Мы друзья, соседи, поселенцы, но мы не клан, а я не ваш вождь. Но я надеюсь, что если этот день наступит, вы все будете стоять вместе со мной. Мы не можем знать, что нас ждет, но мы должны быть готовы дать клятву не только нашим женам и близким, но и нашим братьям по оружию в этой новой стране.

Истинного братства ничто не может разрушить между людьми (потому что основа его духовная, а значит, пребывающая вечно), «товарищество» может распасться в любую минуту, в ту минуту, как только разойдутся общие интересы тех, кто составляет это «товарищество». И мы это видим постоянно.

Нас будут помнить, как в «Брате» — Бодрова!

Чувајте братство и јединство као зеницу ока свога.

Бенсингтон упивался чувством, что и он частица дружного братства, — эту радостную общность знают воины победоносных армий, путешественники в трудных походах, но ее не суждено испытать горожанам, живущим трезвой, размеренной жизнью.

Он жил мечтой о всеобщем счастье — излюбленной мечтой всех обездоленных, и слова: «Свобода, равенство, братство» звучали для него как благовест, заслышав который, верующие опускаются на колени.

Я здесь, в общаге, на этаже.
Таких же, кому нечего терять уже,
Соберу вокруг — и дружным экипажем
Мы двинем в поход против этих башен,
Огонь с которых всегда по нашим,
Но их дым и порох не так уж страшен.
Мы весь этот город поставим на уши!
Вот-вот, скоро — чёрт, да когда уже?!

Многие вещи меняются, все становится очень сложным, очень запутанным, кроме одного — братства, верности.

Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
— Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет…
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг нежданный приказ: «Вперед!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

В настоящее время мы мыслим землю не в целом, а разделенною на части света. Только философам и историкам это остается ещё неизвестным.

Без богатства не будет братства. Его просто невозможно будет прокормить.

Тот, кого ты любишь, это отражение. Это брат твой по крови, по духу, это твое собственное лицо сквозь мутную поверхность мира, это высшее родство, родство глаз, рук, душ, сердец. Это мысли, становящиеся продолжением друг друга, это экстаз страсти, отпечаток стона, крика, молчания, звучащих в унисон…

Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» — отличьем старшины.

Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.

Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала —
Научилась верности в бою.

Так вот он — тот герой, о котором все говорят? «Легенда Братства»… Надеюсь, твоя репутация не из пальца высосана, потому что направляют тебя прямиком в пекло — Космический Центр имени Годдарта в Гринбелте, штат Мэрилэнд. Отвечает за функционирование противоракетной обороны Г. С. Б… Задача: с небольшим отрядом проникнуть на территорию и уничтожить там всех, затем — отключить систему. Первым делом вырубите связь, чтобы они не смогли вызвать подмогу, а потом… Не мне тебя учить. Хотел бы я рассказать, чего Кейн хочет этим добиться, но тогда мне придётся тебя убить… Шутка! Если серьёзно, завидую я тебе, брат — грядут перемены, и ты будешь в самом их сердце. Мы вовремя вступили в Братство, но ты зови меня, если что…

Никогда не подставляй под удар братство.

Хотелось бы мне иметь парабатая. Это как если кто-то становится твоей семьей, но потому что хочет ей быть, а не потому, что обязан.

Братство — это не родиться от одной матери. А быть единомышленником.

Вечно бы на это смотрел… Ладно, ещё нагляжусь. А сейчас пришла пора показать Г. С. Б., на что мы способны. Настало время священной войны. Цели у тебя две — авиабаза Эндрюс и Белый Дом. Чёрт! Да я полжизни бы отдал, чтобы самому в этом поучаствовать! Ладно… Авиабаза — их поддержка с воздуха в этом регионе. Разберёшься с ним — можно не беспокоиться на счёт всякого дерьма с неба. Белый Дом — это ерунда: высшим командованием там никогда и не пахло, но если его взорвать первым, выйдет неплохой отвлекающий манёвр. Проблем быть не должно, выбор за тобой, брат. Покажи им, что такое наше Братство, но предупреждаю — будь осторожен.

Нужно думать о братстве раньше, чем совершить подлость.

Я могу чувствовать, что ты мне брат, даже если между нами нет кровного родства.

Братство — это уважение к словам близкого человека, умение выслушать его и при необходимости помочь.

Люди-братья, вы знали о Чингисхане;
И знали об обезьяне — общих предках для нас с вами?
И разделены мы, по сути, лишь длинным списком названий.
Нью-Йорками, Астанами, Пекинами и Москвами.
У дальних родных надо бывать временами.

Потому что, братишка, Леман Русс был подчас негодяем и дурнем, топором стукнутым, но он всегда держал слово, чего бы это ему ни стоило.

– Я не знаю, почему ты это сделал, – сказал Сэм. – Но я понимаю, что это сделал ты… – Он застенчиво отвернулся. – У меня никогда ещё не было друга.

Вы знаете, что такое братство, Валидэ? Братство — это значит смотреть в самую глубь братских глаз старшего брата, и видеть в них любовь. Это значит чувствовать теплоту его сердца и биение наших сердец в унисон. Для этого необязательно быть рожденными одной матерью.

И если они сплетают твои дела со своими, то братья они тебе.

Братство даёт силу.

– Мы не друзья, – улыбнулся Джон, опуская ладонь на широкое плечо Сэма. – Мы братья!

Великая опасность прекрасна тем, что выявляет братство незнакомцев.

Сыны и дочери Хелгана, даю вам клятву: эти дни будут вписаны в историю кровью. Сокрушив вражескую армию и захватив оружие, которое хотели направить против нас, мы спасли свой великий народ. Но если мир будет нарушен, если чужаки вторгнутся на нашу родную планету, наша месть будет так жестока, что живые позавидуют мёртвым!

Братство подразумевает долг.

В триедином священном братстве славян
Украинцы, русские и белорусы.
Мы – сыновья великих арийских стран,
Судьбы наших народов сплели кровные узы.

Нас и руса триста милиона, нас без руса пола камиона.

Во имя товарищества, берегите солдата, но не балуйте его; будьте внимательны к малейшим его нуждам (не на показ, а в настоящую), но непоколебимою рукою закона карайте за преступления, позорящие военной братство, и крепко держите в руках.

Три понятия — Свобода, Равенство, Братство, вышедшие из духовного источника, — Французская революция свела к одной плоскости; это было материалистическим искажением и закономерно привело к социальному хаосу, в котором мы теперь находимся. Ибо эти три идеи принадлежат трем различным областям жизни: свобода — духовной жизни, равенство — государственно-правовой, братство — экономической.

Мы пролили море крови за братство и единство наших народов. И мы никому не позволим трогать или «рыть изнутри», разрушая это братство и единство.

В небо вгрызалось пламя –
Гремел сорок первый год.
Если Россия с нами –
Севастополь не падёт.

Мы – это наша память,
Нацизм сюда не пройдёт.
Мы верим – Россия с нами –
Севастополь не падёт.

Даю вам наказ: пусть близкая победа застанет вас в братском единении и пусть вы найдете в себе еще большую силу и мужество, которые понадобятся нам для того, чтобы победить, не став угнетателями, и простить, ничего не забыв.

— Мы один человек, мы одно целое. Если один из нас взорвется, то мы все взорвется. Один из нас нога, другой рука, третий ухо, четвертый глаз, мы одно целое тело, товарищи.

Ми смо море крви пролили за братство и јединство наших народа. Е нећемо ником дозволити да нам дира или да рује изнутра, да се руши то братство и јединство.

Те, кто слаб, живут из запоя в запой,
Кричат: «Нам не дали спеть!»,
Кричат: «Попробуй тут спой!»
Но мы идем, мы сильны и бодры…
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной!

Торговля объединяет человечество во всеобщее братство взаимной зависимости и интересов.

— От того, что мы солдаты, это не значит, что мы не влюбимся. И любить умеем, и знаем любовь. Тот кто не знает любовь, разве может отдать свою жизнь за флаг? Нет. Братья мои, наша философия ясна. Прежде всего Родина. Остальное после.

Мы братья. Мы всегда будем равны.

Знайте, люди — жив Серега,
Он меня осудит строго.
Если клятву я нарушу,
Если вдруг в бою я струшу,
За двоих мне жить на свете,
Я теперь за все в ответе.
У меня в груди две раны,
У меня теперь две мамы…

Запишите мои слова. Я не гангстер и никогда им не был. Я не вор, который хватает твой кошелек. Я не тот парень, который взламывает твою машину. Я не с теми людьми, кто ворует и причиняет боль другим. Я просто брат твой, который дает отпор.

Над нашей головой есть подполковник Эрдем. Он очень харизматичный. Хорошие выходы у него. Родился лидером. Говорят, что он будучи ребенком уже тогда приказывал, чтобы ему приносили молоко. Хочешь верь, а хочешь, нет.

— Какие красотки, да? И халявные энергетики. И до занятий еще целая неделя. Универ — это круто.
— Честно говоря, я ожидал чего-то большего. Первая вечеринка в университете…

Так много зла делается в мире во имя братства, что будь у меня родной брат, я бы назвал его двоюродным.

Дружба, братство, любовь — вот верховная сила, вот могущественные чары, отворяющие дверь темницы.

Капитан нашей команды — старший лейтенант Явуз. Такой же как и имя Явуз (суровый). Есл скажет умереть, значит, умрет. Даже если у него глаза голубые, он самый черноглазый (бесстрашный) человек в моей жизни. Не посмотрит, сколько человек против него, 3 или 5? Так нападёт, что мама не горюй.

— Вроде вечеринок в братстве? Да кто захочет общаться с кучкой алкашей, чья единственная цель в жизни переспать с как можно большим количеством девчонок?
— Ты не справедлив. Они по крайней мере получают удовольствие от жизни. Каждую неделю новая вечеринка, новые люди. Вот чем должен стать университет.

Братство — где? Или разве уже не все люди — братья? Нет, не все. Более того: даже не все братья.

Россия – единственная страна в Европе, где достаточно идеализма, чтобы воевать из-за чувства. Её народ не уклоняется от жертв за веру и братство. Остерегайтесь довести эти чувства до крайних пределов.

Брат Хафыз самый интересный. Самый настоящий Хафыз (память), без омовения не наступит ногой на землю. Не будет говорить на ветер. Если смотреть на него со стороны — можно обвести вокруг пальца. Но это не так. Если вышел на бой, засунет рукой, и вытащив твою печень, отдаст тебе в руки. А потом скажет: «Прости, брат», сядет и расстроится.
Есть Авджи. Тип-cool. Не скажешь, что парень из богатой семьи. Гад ещё и красивый. У него такие глаза, автоматически увеличивают. Как мы все знаем, просто увеличивает. Солдат на N10, 5 звезд. Гад даже книги читает. Настолько сумасшедший человек.

Свобода, равенство, братство — это лебедь, рак и щука.

— Твоя война закончена.
— Когда мы вместе сражались, это было как в старые времена. Но, думаю, мы оба знали, что всё закончится вот так.
— Ты помнишь ту ночь? Когда ты сказал мне, что Лоис беременна?
— Ты знал. Я даже не успел открыть рот.
— Это хорошее воспоминание.
— Из другой жизни.
— Я скучаю по тем, кем мы были.
— Я тоже.

Не кричит ли миру о союзе кровном
Каждого ребенка первый крик?

Про Карабатак не надо рассказывать. Такой же как его имя. То его можно увидеть, то нет. В любой вид оденется. Может выйти из любой дыры. Он знает 22 языка. Ладно придумали чуть-чуть, но 5-6 точно. Он ещё такой бабник. Влюбился сейчас, но и он очень много сердец разбил.
Есть ещё Чайлак. Есть типаж? Нет. Некрасивый? Некрасивый. По типу будто сидел 2 года. Baby-face. Любимчик молодых девочек. Бриллиант! Мастер по бомбам. Боюсь, что взорвется когда-нибудь. Но судьба…
Ашык, родной мой. Все поворачиваются к нему, когда все закончилось. Вот возьмёт он в руки саз, как заиграет, противники начнут плакать. Противник сразу сражается наповал, настолько у него чувственный голос. Я даже знаю тех, кто сдавался.

— Твой брат?
— Э-э-э… Вообще-то он не родной, а… Дело в том, что это сын моей матери. И… у нас один отец…

И надо пытаться
связать всех людей
своей кровью, как ниткой,
чтоб стал человек человеку
действительно брат,
и если окажется жизнь
лишь великой попыткой,
то всё-таки это —
великий уже результат.

— Это всего лишь один корабль, и да — он старый. Но всё же — мы здесь. Мы продержались на 30 лет дольше, чем кто-либо мог предположить. Война, которую мы вели, окончена. Жизни, которыми мы жили — в прошлом. Миры, которые мы знали, двигаются дальше. И всё, что осталось у каждого из нас — те, кто стоит рядом, и долг, который раз за разом ведёт нас в бой. Всех вместе. Там, где ты видишь неполную команду, Изабель, я вижу семью. Я вижу тысячи отважных героев, которые, если понадобятся, бросят вызов самой Преисподней — но никогда, ни при каких обстоятельствах не покажут врагу спину. А там, где ты видишь один старый корабль, я вижу дом. А дом всегда стоит того, чтобы за него сражаться. Если мы не остановим Атриокса, то оставим Галактику на милость этого чудовища. Так что нет, Изабель — мы не собираемся удирать.
— Сэр, есть, сэр!

— А ты любишь русских?
— Я люблю все народы, — сказал Добранский, — но не люблю ни одной конкретной нации. Я патриот, но не националист.
— А в чем разница?
— Патриотизм — это любовь к своим. А национализм — ненависть к другим. К русским, американцам, ко всем… В мире нарождается великое братство — мы обязаны немцам, как минимум, этим…

Со временем, когда я узнал жизнь и народ получше, из трех идеалов сохранился только один, главный: братство. Свободы и равенства не существует. Это городские химеры.

Пусть выплеснест свою жестокость. Это и есть братство.

Время мчится подобно комете,

Но судьба подарила нам дружбу.

Нет прекрасней подарка на свете,

Не страшись, я его не разрушу.

Но и ты сбереги наше братство

И в душе пронеси сквозь столетия.

Рассекая года и пространства,

Слушай — в сердце твоем буду петь я.

Воля вольная — превыше всего,
Свобода для всех, а не для одного.
Порою лишь она — дает силы жить
И вкуса её ни когда не забыть.

Свобода, Равенство и Братство!

Люди, живущие в этом мире, те, кто невольно вхожи в умы друг друга, связаны узами самых ярких и тесных человеческих отношений — и есть это братство. Поступок каждого способен в корне изменить жизнь остальных. Иными словами, когда ты сближаешься с человеком — ты доверяешь ему свою судьбу, а он вручает тебе власть над своей. Так и происходит, хоть в жизни обмен этот лишен всякой видимой торжественности. Не войны, не глобальные катастрофы косят человеческие жизни — людей губят опрометчивые слова и поступки тех, кому они доверяли…

Герберт подбирал следующую пластинку,
солнце поблескивало в куполах в Вены.
Печальная фигурка качалась на качелях в саду,
веселела с каждым взлетом.
Из приоткрытого окна пахло морозом и гвоздичными звездами в карамели.

У нас нет другого выбора, кроме как идти на Рим и покончить с этой войной единственным способом: дать свободу каждому рабу Италии. Лучше я буду свободным человеком, которому вместе с братьями предстоит долгий путь и трудный бой, чем богатейшим жителем Рима, разжиревшем на еде, которую зарабатывал не он, живущим в окружении рабов. Мы вместе прошли долгий путь, пережили множество битв и одержали множество побед. Теперь же, вместо плавания домой, нам предстоит сражаться снова. Быть может, в этом мире нет мира ни для нас, ни для кого-либо еще, но я знаю одно: пока мы живы, мы должны быть верны себе. Я знаю, что мы братья и мы свободны.

Все фантастически просто, Герберт.
Есть самые краткие, самые простые пути.
Имя им –
расслабленность,
выбор
и удовольствие.

Пути доступные по уровню сложности только богам.
Мне, тебе, брат.

Брат — брат, сват — сват, а денежки не родня.

Брат сестре не указ в стряпне.