афоризм - это алгебра мыслей! (Георгий Александров)
цитата - мысль, исполняющая пируэт (Жорис де Брюйн)
фраза - это роман в одну строку (Леонид С. Сухоруков)
Верующий еврей Шломо лежит в госпитале при смерти. Его семья пригласила раввина быть с ними в этот тяжелый момент. Когда раввин встал у кровати больного, состояние Шмуля явно ухудшилось, и он судорожными движениями руки показал, что хочет что-то написать. Раввин с любовью подал ему ручку и лист бумаги. Шломо из последних сил нацарапал записку и умер. Раввин решил, что сейчас не время читать записку, свернул ее и положил в карман пиджака. На похоронах, когда он заканчивал свой панегирик покойнику, раввин вспомнил, что на нем тот самый пиджак, в котором он был в момент смерти Шломо. Раввин сказал: «Знаете, Шломо дал мне записку прямо перед смертью. Я ее еще не прочел, но, зная Шломо, я уверен, что она содержит слова утешения для всех нас». Он развернул записку и прочел: «Ребе, сойди с моей кислородной трубки!!»
Рабинович встречает Изю и говорит ему: – Я купил ботинки на два размера меньше. – Уже на ботинках экономишь? – спрашивает Изя. – Да нет, – объясняет Рабинович, – просто, когда домой заходишь, там жена истеричка, там сын наркоман, там сосед орет, а ты снимаешь туфли, и так хорошо…
- Алло! Полиция! Это хозяин ювелирного магазина! Меня хотят ограбить! - А, Рабинович, опять Вы? Не можем Вам помочь. По закону, если клиент попросил скидку 2%, это еще не считается грабежом!
– Смотри, вон стоит женщина, которую постоянно трахает Рабинович. – Где, где?! – Вон, на углу, в синемплатье. – Идиёт, это его жена! – Ну а я что сказал?
Едут в трамвае два старых еврея и проезжают мимо дома, где до революции был бордель. Один глубоко вздыхает. Второй поворачивается к нему и говорит: – Вы мне будете рассказывать! – Сара, почему ты закрываешь глаза, когда я кончаю? – Не хочу видеть, как тебе хорошо.
– Сколько вы берете? – спросил пациент доктора после осмотра. – Пятьдесят долларов. – Не может быть и речи. – Тогда заплатите двадцать. – Нет. – Тогда десять. – Нет. – Так сколько вы можете заплатить? – Нисколько. – Зачем же вы тогда записались к такому дорогому врачу? – Для моего здоровья мне ничего не жалко.
Умер старый еврей. Вскрыли его завещание, читают: «Дочке моей, Сарочке, оставляю сто тысяч долларов и дом. Внучке моей, Ривочке, оставляю двести тысяч долларов и дачу. Зятю моему, Шмулику, который просил упомянуть его в завещании, упоминаю: привет тебе, Шмулик!». Муж Двойры уехал по делам. В это время умирает его сестра. Двойра должна сообщить мужу о несчастье очень осторожно, потому что у него больное сердце. Двойра посылает телеграмму: «Сара неопасно заболела. Похороны в четверг».
Умер старый еврей. Вскрыли его завещание, читают: ``Дочке моей, Сарочке, оставляю 100 тысяч долларов и дом. Внучке моей, Ривочке, оставляю 200 тысяч долларов и дачу. Зятю моему, Шмулику, который просил упомянуть его в завещании, упоминаю: Привет тебе, Шмулик! ...
– Скажите, Циля архитектор?? – Нет, она строитель. – А что она строит? – Она ходит по Дерибасовской и строит из себя целку. – Сара Исааковна, вы слышали, вчера у мужа Фимочки вырезали гланды? – Бедная девочка, она так хотела иметь детей.