Андрей Ткачев - цитаты и афоризмы (1060 цитат) 😎 Афоризмов Нет

Андрей Ткачев – яркий представитель русской православной церкви. Довольно публичный представитель веры, который часто мелькает на телевидении. В своей деятельности в православной церкви, он добился высоких результатов. Цитаты Андрея Ткачева наполнены смыслом и мудростью, они заставят задуматься многих. Андрей Ткачев — цитаты и афоризмы ниже собраны в данной подборке.

Переоцените то, что вы имеете, чтобы Бог у вас этого не забрал.

Хорошо бы быть таким, как воздух — всегда нужным и всегда незаметным. Никому не навязываться, ни из кого не высасывать кровь и вместе с тем приходить вовремя туда, где ты как раз в это время нужен. Это великий талант.

Личность закаляется в общении, а растет в одиночестве.

Святые говорят, что когда человек находит свою половину, весь мир теряет признаки пола. У «него» есть «она», все остальные — просто люди.

От красоты, от ума и благодарности нужно к Богу приходить, а не от беды. Не от поломанных ног, выпавших зубов, а от закатов и восходов, от прочитанных книг, от сердечного восторга. Ни от раковых опухолей, ни от потери близких. Это уже самый крайний случай, потому что настолько чёрствый и дурной, что тебя иначе никак не притащишь в Царство небесное, что нужно забрать от тебя твоих родных, и тогда ты смиришься. Это очень обидно для человека.

Жизнь очень простая на самом деле: искать, найти и служить.

Всяк по себе судит. Для блудника весь мир блудит. Для вора весь мир ворует. Для раба Божия весь мир угождает Создателю. Проверим же и мы себя по этому лекалу…

Женщина хочет быть просто женщиной. Не хочет ни станка, ни лопаты, ни полета в космос, ни годового бухгалтерского отчета. Подарков хочет, комплиментов хочет, хочет слышать невинную полуправду о том, как она красива, хочет украсить пещеру подснежниками и дождаться своего добытчика вечером трезвого и не с пустыми руками.

Человек не замечает воздуха, хлеба, свободы, здоровья. Вместо этого он томится жаждой славы, завистью, мечтами о неземной любви или огромном богатстве.

Жена должна быть в тени своего мужа. Вот мой рецепт счастливой семейной жизни. Встань в тень своего мужа — и будешь счастлива, Бог тебя благословит. А станешь выпендриваться — будешь одинокая дура на старости лет. Гордые наказываются жестоко. Вы не обижайтесь, но это факт жизни.

Для того чтобы быть любимым как господин, муж сам должен любить жену, как Христос любит Церковь, то есть жертвенно, верно, до конца. Причем, думаю, он должен первым так любить свою жену, и тогда женщина, созданная Богом для любви, непременно ответит ему и верностью, и благодарностью, и послушанием. Начинать надо с мужчины.

Люди стали бунтарями. Женщины борются за право на самодостаточность. Люди вообще – и мужчины, и женщины – бунтуют против Бога и восстают за право жить без Него и без Его законов. Все стали шумными и легковоспламеняемыми борцами. Все словно сговорились кидать в небо камни, и только потом почему-то удивляются и ищут виновных, когда тяжелый груз сыпется на гордые головы.

Что нам мешает жить? Во-первых, очень много ленивых людей – они просто не желают трудиться. Во-вторых, люди очень многого хотят. Вот это общество потребления – оно и формирует человека: вечно несытые, вечно недовольные. Для того чтобы человек был несчастлив, в нем нужно пробудить большие аппетиты, вот и все. То есть сытый, здоровый, одетый человек может быть несчастлив только потому, что он живет, например, не в Майами и не на яхте катается. Если в него поселишь какие-то ложные желания, то ты его сделаешь несчастным. И вот, люди ходят по свету, напичканные ложными желаниями: чего-то хотят, о чем-то мечтают, что-то требуют друг от друга и от жизни, трудиться не очень хотят, жертвенно служить кому-то или чему-то тоже не очень хотят – превратили жизнь в поиск удовольствий. И, конечно, если цель жизни – это удовольствия, то уже счастья в жизни нет. Тогда жизнь – это череда катастроф.

Если дочь придет к вам жаловаться на зятя, не слушайте ее. Пусть возвращается домой и мирится с супругом. Если то же сделает сын, разверните его в сторону жены. Вы можете помочь им, в основном, молитвой. Я не знаю, молились ли вы за своих детей, когда они лежали в колыбели, когда они пошли в школу, когда начали взрослеть. Я не знаю, чего вы просили у Бога для них, когда молились. Если молились, то, конечно, просили здоровья. А вот просили ли терпения, целомудрия, трудолюбия, крепкой веры в Господа, я не знаю. Но как бы то ни было, молитесь сейчас. Просите для них у Бога верности, терпения в невзгодах, конечно, здоровья, которое так хрупко и так желательно. Вы знаете больше. Но знания эти накопились у вас не за один год. Не думайте, что можно быстро всему научить. Не раздражайтесь, если не все ваши советы принимаются сразу, не все ваши уроки легко усваиваются. Любовь тем и хороша, что умеет не исчезать и даже не уменьшаться, видя несовершенства в том, кого любит.

Покойнику христианского вероисповедания в руку вкладывают разрешительную молитву, крестик и все, он лежит. Карточка банковская в руках отсутствует, вилка, ложка, тарелка, куриная ножка, рюмка, стопка, бутылка тоже. У чертежника нет карандаша в руках, у доктора нет скальпеля, у зубного техника нет бормашины. Руки разогнуты. А у младенцев, когда они рождаются, руки наоборот сжаты в кулачки. У них очень сильные сгибательные функции, и когда они рождаются, у них кулачки собраны. А умирая, человек открывает ручки, и что в руках? Ничего. Поэтому Павел говорит некую банальность – ничего не принес, ничего не унесешь. Мы просто забываем об этом. Следовательно, имея пропитание и одежду, будем довольны. Довольны ли вы? Я уверен, что из всех слушающих нет ни одного голодного, который бы чах от голода и не имел ничего в холодильнике. Плюс я уверен, что нет ни одного голого. Нет таких, сто процентов. Есть носки, белье, брюки, платья, обувь. У женщин шкафы забиты хламом, там кучи всего – этих платьев, свитеров, чего там только нет! Куртки, пальто, шубы. Нет голых, нет голодных и нет довольных. А вот Павел пишет, что имея пропитание и одежду – будем довольны. Пропитание есть? Есть. Одежда есть? Есть. Почему не довольны? Довольных нет.

Нищие хлеб не берут. «Подайте на хлеб!» И ты идешь из магазина, купил три багета. Даешь один багет, возьми хлебушек. «Нет, хлеб не давайте, дайте денег!» Нищий хлеб не берет. Сегодняшние нищие хлеб не берут. Это значит, что голодных нет. Охамели люди. Все одеты, причем хорошо одеты. Я же помню, как мы одевались в 60-70-х годах, какие нищенские одежды носили, все простое. Может быть, добротное, но не такое яркое. Сейчас на улицу выйди – все одеты, все красивые, веселые. В любом кафе много людей, все что-то едят, веселятся, болтают. Нет голодных и голых нет, но и довольных нет. Ну что такое? Очень серьезный вопрос. Видимо, мы хотим начать голодать и скитаться, и тогда картошка в мундире будет за счастье и лапти с чужой ноги. Тогда мы начнем благодарить. Вот подумайте, пожалуйста, об этом, потому что все сыты и все не довольны, а так долго быть не может. Недовольные накличут на себя то, что надо им, чтобы понять цену того, что они имеют. Это 6 глава апостола Павла, первое послание к Тимофею, стих седьмой. Читайте, думайте, исправляйтесь.

Женщин, довольных своими мужьями, в мире не так уж много. Равно как и мужей, довольных жёнами своими, тоже не так уж много. Но это не потому, что жёны и мужья отвратительные, а потому что люди в большинстве своём неблагодарные, завистливые и мечтательные. Плюс дерзкие, раздражённые, требовательные по поводу и без повода, и им вечно чего-то не хватает. Они не умеют понять, что моя чаша, моя мера, мой крест, моя жизнь, моё место под солнцем, определены мне с точечной верностью, как ключ в замке. Кажется, что вот у той красивей муж, у той богаче, у тех машина лучше, а у этих квартира лучше, а те, кажется, что живут душа в душу, а мы вот собачимся с утра до вечера. Это всё зависит от человека, и на самом-то деле, мужья таковы, какими их делают жёны. И жёны, кстати, таковы, какими их делают мужья. Нет счастья человеку, у которого сердце грешное. Путь к счастью — это путь терпеливого труда и благодарности. Поэтому поверьте, что тот муж, который кажется вам отвратительным, на самом деле может быть вашим сокровищем, просто вы в бинокль не с той стороны смотрите. Вы знаете, в бинокле есть увеличительные стёкла и уменьшительные, и вот можно смотреть на человека в уменьшительные стёкла и видеть его маленьким. Вы переверните бинокль, гляньте на него с увеличением, может быть, рассмотрите что-то очень важное и хорошее. Потому что замуж-то выходили по любви: вздохи на скамейке, гулянье при луне, цветы, восторги и радостно бьющееся сердечко. Куда потом всё поисчезало? Гордое, злое, завистливое сердце не может быть счастливым.

Болезнь души – желание шума. Совесть говорит в тишине. Шумный мир построен человеком, не желающим слушать свою совесть. Нужно научиться молчать, чтобы понять, что живет в сердце. Когда человек молчит, его сердце согревается.

Личность закаляется в общении, а растет в одиночестве.

Гордые люди всегда недовольны.

Переоцените то, что вы имеете, чтобы Бог у вас этого не забрал.

Жизнь очень простая на самом деле: искать, найти и служить.

Жену нужно любить больше, чем мать! В этом парадокс библейских заповедей. Мама хорошая, но с тех пор как ты женился, нужно слушать жену больше и защищать нужно жену от матери, как ни странно, потому что она здесь уязвима: она в приемной семье, она под чужой крышей, на чужом постельном белье.

Смиряться нужно тому, кто больше верит.

Нужно себя отдавать. Счастливы отдающие. Отдающий человек счастлив. Получающий, удерживающий, пользующийся, но не отдающий – это нехороший, страшный человек.

Надо быть людьми. Нельзя поступать по-свински с живым человеком. В чем сложность всех отношений? Нельзя человека как пиджак менять.

Ответственность за жизнь страны, семьи, города, мира лежит на плечах мужчин. Если она по каким-то причинам перекладывается на плечи женщин – это либо какое-то трагическое недоразумение, либо чей-то смертный грех, либо большая ошибка. Отвечать за жизнь должны мужчины.

Помяни и помоги, Господи, всем желающим выйти замуж или жениться найти себе доброго спутника жизни и быть достойными этого доброго спутника

С мужем, который неправ, нужно говорить так, как вы говорите с начальником, который тоже бывает неправ, но приказы его вы исполняете в силу служебной необходимости.

Совершенно правы те, кто не спешит знакомиться с противоположным полом и думает, что, встретив свою судьбу, они это сразу почувствуют. Когда придет время – Бог даст знак.

А вот Павел пишет, что имея пропитание и одежду – будем довольны. Пропитание есть? Есть. Одежда есть? Есть. Почему не довольны? Довольных нет. Нищие хлеб не берут. «Подайте на хлеб!» И ты идешь из магазина, купил три багета. Даешь один багет, возьми хлебушек. «Нет, хлеб не давайте, дайте денег!» Нищий хлеб не берет. Сегодняшние нищие хлеб не берут. Это значит, что голодных нет. Охамели люди.

Все одеты, причем хорошо одеты. Я же помню, как мы одевались в 60-70-х годах, какие нищенские одежды носили, все простое. Может быть, добротное, но не такое яркое. Сейчас на улицу выйди – все одеты, все красивые, веселые. В любом кафе много людей, все что-то едят, веселятся, болтают. Нет голодных и голых нет, но и довольных нет. Ну что такое? Очень серьезный вопрос. Видимо, мы хотим начать голодать и скитаться, и тогда картошка в мундире будет за счастье и лапти с чужой ноги. Тогда мы начнем благодарить. Вот подумайте, пожалуйста, об этом, потому что все сыты и все не довольны, а так долго быть не может. Недовольные накличут на себя то, что надо им, чтобы понять цену того, что они имеют. Это 6 глава апостола Павла, первое послание к Тимофею, стих седьмой. Читайте, думайте, исправляйтесь.

Нет счастья человеку, у которого сердце грешное. Путь к счастью — это путь терпеливого труда и благодарности. Поэтому поверьте, что тот муж, который кажется вам отвратительным, на самом деле может быть вашим сокровищем, просто вы в бинокль не с той стороны смотрите. Вы знаете, в бинокле есть увеличительные стёкла и уменьшительные, и вот можно смотреть на человека в уменьшительные стёкла и видеть его маленьким. Вы переверните бинокль, гляньте на него с увеличением, может быть, рассмотрите что-то очень важное и хорошее. Потому что замуж-то выходили по любви: вздохи на скамейке, гулянье при луне, цветы, восторги и радостно бьющееся сердечко. Куда потом всё поисчезало? Гордое, злое, завистливое сердце не может быть счастливым.

Богу не жалко изливать на людей всевозможные блага, лишь бы люди не превращались в ненасытных чудовищ. Лишь бы не забывали о Том, Кто является Источником всех благ, и поднимали к Небу благодарные взоры.

Стыд — это важная вещь, которая должна присутствовать в нашей жизни: в одежде, в поведении, в речевом этикете. Бесстыдство — это сатанизм. Об этом хорошо пишут Медведева и Шишова. Они пишут, признаки шизофрении — отсутствие телесного стыда, интимного стда. Живет как пес дворовый — задирает ногу, где хочет и не краснеет при этом. Это катастрофа.

Преподобный Серафим Саровский советовал унывающим монахиням пожевать хлебушка. Хлебушек, мол, тоску и прогонит. Есть у хлеба такая сила, но на пресытившегося человека она не действует. Нужно уметь поститься и воздерживаться, чтобы понять ржаную горбушку как милость Божию — и утешиться.

Мир без семьи — это Адская прихожая. Людям почти всегда не хватало денег. Люди почти повсеместно и жили, и живут в большей или меньшей стесненности. Но ведь брак-то был! Семья с большой буквы была, а теперь она на глазах исчезает. Значит, дело не в деньгах, не в обидчивости, не в тещах и свекровях и не в гендерных правах. Дело в том, что мы перестали что-то важное понимать и чувствовать.

Мужчинам стоит понимать, что тяжесть жизни лежит на мужских плечах, а не на женских. Мужчина отвечает за всё происходящее в мире. Женщин же своих нужно жалеть, о них думать и переживать. Любите свою семью до самопожертвования. Иначе мы живём в мире, где никто никому не нужен. Это ужасно.

В жене нужно научиться любить каждую морщинку, замечая при этом в ней не только сегодняшние черты, но и «те», когда-то пленившие тебя, а ныне ушедшие в глубину черты, которые только ты один можешь оживить.

Детство всем приятно вспоминать не потому, что оно у всех чудесное, а потому, что ты сам в это время чудесен.

Молиться о себе — всегдашняя обязанность, равная обязанности всегда дышать. Но молиться о других — дело любви, и нужно чаще расширять свое сердце, вмещая в него чужие нужды.

Следи за словами… Прежде, чем что-то о ком-то сказать, помните: человек может быть сломлен клеветой и насмешками… Слово сильнее и ножа, и кулака уже потому, что оно бьёт на расстоянии, действует долго и проникает в самое сердце, не оставляя синяков.

При глубоком проникновении в тайны науки, ты изумляешься сложности, стройности и гармонии изучаемого предмета. И ты вдруг начинаешь слабо ощущать Великую руку, расставившую правильно эти кубики, и говоришь: «Господи, ты что ли? Господи, прости, я залез в твою лабораторию.» Кто такой ученый? Это человек. котрому дали гриф допуска в лабораторию Господа Бога, и он чуть-чуть больше, чем мы (на две комнаты дальше) залез посмотреть планы Божьи.

Не будьте легкомысленными по отношению к грехам! На грех есть покаяние, есть распятый Иисус, греха не имеющий, воскресший из мертвых, но, тем не менее, не разрешайте себе грешить с легкостью и удовольствием. Грех может быть сладок, может быть коварен, он может быть всеобъемлещ, тотален, т. е. кругом, как пишется в Писании «удобообстоятельный грех». Это и есть то, что уводит нас от любви Божьей в Христе Иисусе Господе нашем. Именно грех превращает Денница в сатану, грех превращает нормального человека в подобие сатаны, и грех портит всю жизнь нашу от А до Я. И если плохо нам, то, главным образом, не по причинам экономических сложностей, а по причине греха, угнездившегося в души наши и в окружающий мир. Примите это откровение в сердце ваше, — пусть думает о нем. Аминь!

Это норма жизни: все первое – мужу. Первое слово за ним и последнее за ним. Первый кусок – ему и лучший кусок – ему. – Мама, дай мне кушать.

Итак, женщину украшает скромность и целомудрие.

Настоящая любовь – как аппетит, который приходит во время еды, так и любовь придет во время совместной жизни.

Нет счастья человеку, у которого сердце грешное. Путь к счастью – это путь терпеливого труда и благодарности.

Мир заставляет нас гордиться грехами! Это, кстати говоря, то, что характерно было для цивилизации Содома.

Нужно беречь семью и хранить ее, и защищать ее всяким способом, и заносить в семью эту тайну любви и там ее культивировать. А за пределы семьи эту тайну не выносить.

Все такие умные – и жутко несчастные.

Возле умной женщины мужья умнеют, а возле глупой женщины самые умные мужчины превращаются в тряпку.

Не всю Людмилу любит Игорь, А лишь один ее фрагмент, Однако взял женился сдуру На всей Людмиле целиком.

И вот что странно. За тысячи лет мы столько всего узнали, столько сделали, столько проблем решили – а любовь как была тайной еще для царя Соломона, так остается ею и по сей день.

Жена приобретает мужа кротким поведением, без лишних слов. Поэтому не нужно мужей учить. Пока он жених, нужно вести себя так, чтобы он смотрел на тебя и видел, что твоя вера делает тебя лучшей, что твоя вера делает тебя такой, какая ты есть, – именно такой, какой он тебя ценит.

Нужно жить так, чтобы от факта моего присутствия в мире кому-то было тепло, кому-то было сытно, кому-то было комфортно, кому-то было защищенно и весело.

Так что любовь к Богу похожа и на опьянение, и на влюбленность – это вполне закономерная аналогия.

Человек исправился. Но смысл великий остался в назидание: «Ты и такие, как ты, продолжают распинать Моего Сына».

Они не умеют понять, что моя чаша, моя мера, мой крест, моя жизнь, мое место под солнцем – они мне определены с точечной верностью. Человек живет как ключ в замке.

Но самая настоящая самореализация – это супружество и чадородие. Женщина чадородием спасется. А кто не в браке, тот уже по личным делам спасение обретает. Так что берегите свой брак.

Необходимо помогать друг другу становиться лучше. Необходимо постараться быть для своей половины солнечным зайчиком: согревать и радовать. Нужно себя отдавать. Счастливы отдающие. Отдающий человек счастлив. Получающий, удерживающий, пользующийся, но не отдающий – это нехороший, страшный человек, это Мертвое море.

Удержать рядом человека тяжелее, чем привлечь его внимание. Остаться, задержаться на высоте труднее, чем на нее взобраться.

Честность тоже может быть бесовской. Есть такая прекрасная фраза, прошу ее запомнить: правда без любви – это ложь. Когда вам говорят правду, не любя ни вас, ни того, про кого говорят, то над вами совершают бесовскую манипуляцию. Нельзя: некоторые вещи должны быть покрыты молчанием. Нельзя издеваться друг над другом.

Итак, если брать программу-минимум, то мы назвали: трудолюбие, трезвость и отсутствие запрета на то, чтобы вы ходили в храм, – этих трех качеств вполне хватит.

То есть цель была какова? Создать человеку такие условия, при которых он расцветал как носитель пола, как личность и как зрелый человек, уже находясь в недрах брака.

Брак – это такая тонкая материя и такая глыба, что для того, чтобы удержать ее, нужно иметь крепкие мускулы, и чтобы не развалить семью, необходимо обладать очень широкой душой, хорошей головой и верующим сердцем. За брак нужно бороться.

Нет счастья человеку, у которого сердце грешное. Путь к счастью – это путь терпеливого труда и благодарности

Человек должен постоянно вести внутри себя войну за целомудрие. Это борьба глаз, это борьба ушей, борьба уст, ума – борьба всего человеческого естества.

Если у хорошей женщины появится гнилая подружка, которая за чайком на перекуре нашепчет ей про свои интимные путешествия, то она может испортить человека. А сколько миллионов таких испорченных?

Грехи плоти начинаются в душе. Это очень важно понимать, что плоть – это лишь жертва разврата, гнездящегося в душе, мыслях и совести человека. Сначала все начинается в области мысли, в области сердца – в этом тайнике человеческой жизни, в этом черном ящике, который закрыт от глаз всех. Даже и от нас самих до конца скрывается то, что там живет.

Необходимо каждому женившемуся мужчине говорить себе: «В мире нет больше женщин, кроме моей жены!» Это должно быть вбито в голову гвоздем. Так же должна думать и женщина: «В мире нет больше мужчин, кроме моего мужа».

Либо тебе Иисус сладок, и тогда тебе грех мерзок, либо тебе грех сладок, и тогда тебе Христос чужд. Тут середины быть не может.

«Ну это же моя мама!» Все эти «сю-сю-сю» не нужны! Женился – бери жену подмышки, в другую руку свой чемодан, свой нехитрый скарб и дуй на съемную квартиру! Чтобы твоего духу не было ни одного дня в родительском доме! Все, начинай жить самостоятельно!

Счастье женщины – это не много мужчин, а один! И побольше живых детей и ни одного убитого на совести. А счастье мужчины – это добрая жена, которую Бог дает в награду человеку за его правильную жизнь или в залог будущей правильной жизни.

Мир и так беснуется, потому что не молится и не постится. Но еще кто-то молится и кто-то постится, поэтому не весь мир беснуется. Если же мы совсем молиться и поститься перестанем, то жизнь станет просто бесноватой, и лицо поколения станет собачьим. Так говорит древнее предание.

Уходите оттуда, где вы не чувствуете себя на своем месте… Ищите то, что даст мир вашей душе.

Пасху Церковь празднует не один раз в год. Если бы только раз в год была Пасха, мы бы про нее забыли, и она бы прошла у нас буднично. А Пасху празднует Церковь 52 раза в год — столько раз, сколько есть воскресений в году. Каждое воскресенье — малая Пасха.

Жизнь и смерть во власти языка.

Метко бьёт бумеранг справедливости.

Женщине нужно быть кроткой и мудрой: вовремя смолчать, перетерпеть, что-то мудрое сказать, мягкое.

Война не началась, война заканчивается. И тот, кто не знал, что она началась и давно идёт, тот просто сволочь. Проклятый майдан — корень и вина всего происходящего. Не надо искать виноватых на стороне. Виноват майдан и те, кто его устроили. Между посевом и жатвой должно пройти время. Посеяли восемь лет назад — жните. А как вы хотели? Если бы посеяли вчера, а пожали сегодня, то конечно бы хватило и котячего ума понять — за что получаешь. Но поскольку посеяли давно, то уже забыли за что. Ещё Соломон сказал: «Между посевом и жатвой происходит время, поэтому сыны человеческие не понимают смысла наказания». Между делом и плодом, между благом и наградой, между грехом и наказанием проходит время. И мы забываем и поэтому не спешат исправляться сыны человеческие. Будьте спокойны и знайте — ни на миллиметр Бог не отступил от Церкви своей и от людей своих. Господь знает, как своих избавлять, и Господь знает, как приводить на суд, тех кто этого суда заслужил.

Это скорбь, это беда, это крест, это тяжесть. Это переживания, это слезы, это молитва. Но есть вещи, которые не делать нельзя. Никто из нас не ругает хирургов за то, что они делают больно больному для того, чтобы он исцелился. И многое другое совершается в жизни, когда хочешь-не хочешь — а надо. А неприятно — а придется. А может не надо? Надо. Больно, конечно же, не нужно было бы, лучше было бы по-другому — но вы не захотели. Как любой конфликт, как любая беда, эта беда пройдется по сердцам, по семьям. Как это всегда бывает, одни скажут: «Что вы, что вы…», другие скажут: «Ну, а что вы хотели? К этому шло. А вы, что, не знаете, что это продолжается очень долго?» Там столько крови уже пролито за эти последние, повторяю, восемь лет. Но люди, которые облечены властью и силами, должны делать свое дело до конца. Здесь отворачиваться уже нельзя, шаг вперед-шаг назад — так не получится. Надо идти до конца, до логического финала и до полного завершения всего этого свинского безобразия, начавшегося восемь лет назад. Мы никого не называем врагами, кроме дьявола. Мы будем молиться Богу и переживать о наших братьях и сестрах по обе стороны конфликта. Милосердный Христос да помилует, да очистит, да укрепит тех верных своих по именам. А Господь верных своих знает.

Детки – это вечная печаль. Нету их – печаль. Есть они – забота о них, тревога. Болеют они – мы сходим с ума. Ведут себя не так, как мы хотим – снова с ума сходим, и так далее. Мы очень часто видим в детях свои грехи. В них актуализируется, расцветает каждая наша ошибка. Все, что в нас было свернуто и скручено – в детях развернулось как серпантин. Мы видим воочию всю нашу глупость, умноженную в несколько раз, на детях. Поэтому с детьми вечная печаль.

Брак имеет внутреннюю ценность от отношения мужа и жены, независимо от наличия и отсутствия детей.

Когда загорелось у тебя чувство к женщине и ты в пожаре разных мечтаний стоишь под ее балконом – это еще совсем не любовь, это половое возбуждение, это еще какие-то фантазии, это всевозможные естественные желания по весне обостряются, но это еще не любовь. Любовь – это гораздо более серьезная вещь. Любовь – это целые годы настоящего труда. Надо переделывать человека – в хорошем смысле, и поддаваться ему для переделки, потому что муж и жена меняют друг друга: они через некоторое время становятся совершенно другими. А кто не хочет меняться – тех разносит в разные стороны.

Союз мужчины и женщины – это опорная точка мироздания, оттуда вырастает все святое. Потому что брак – это школа добродетели. В браке люди учатся терпеть, учатся любить. А любить надо уметь.

В гражданском браке проигрывает женщина. Всегда в этих отношениях женщина в проигрыше, даже если она решила уйти первой и ее никто не бросал.

Это естественный, непреложный духовный закон: помочь человеку в духовной беде может тот, кто сам в этой беде уже с собой разобрался, для кого эта беда уже понятна, кто научился с ней бороться – иначе невозможно.

Целомудрие ценнее самой жизни! Один страх выгоняется другим страхом; одна боль тушится другой болью; одна любовь выгоняется иной любовью – так в жизни бывает всегда. Примеров тоже очень много.

Когда одного юродивого спросили, что он чувствует, находясь среди женщин, интересуясь, не распаляется ли он плотью. Он ответил, что чувствует себя, как дерево среди деревьев. А другой юродивый говорил, что просто не видит разницы между мужчинами и женщинами. Вот это уже святость! Ты должен иметь такое же ощущение и быть со всеми, как дерево между деревьями, когда у тебя есть жена любимая или девушка. Так же и девушка, имея любимого, должна быть слепа по отношению к другим мужчинам.

Мы берем целиком всего человека. Мало того, мы берем его вместе с его мамами, папами, братьями, сестрами, бабушками, дедушками – и они тоже являются нашими родственниками. Родственники моей жены – это и мои родственники тоже. Я беру слишком много вместе с этим человеком, но это никуда не выкинешь. Это настолько тяжелый, но в то же время священный груз, что тут нельзя просто шутливо к этому относиться – это серьезно.

Мы слишком мало даем умной пищи людям и бьем на их эмоции, а не на преподавание знаний, и поэтому мужикам бывает скучно, странно и непонятно: что вы там делаете в этой церкви, что там можно так долго делать?

Женщине часто не нужно ничего понимать, чтобы ей было хорошо. Ну согласитесь, она некую атмосферу чувствует.

Когда придет время – Бог даст знак.

Работайте над собой – потому что, может быть, какие-то вещи не сделаны, что-то недоработано внутри, и поэтому не приходит благословение.

Надо молиться Богу, чтобы Бог показал вам ту, которая ваша.

Когда семья садится вместе обедать, обратите внимание, кому первому наливают тарелку? Детям! Это в корне неправильно! Мужу надо! Мужу – первую тарелку. А потом начинают ныть и жаловаться, что у них семья разваливается. Я ведь замечал это сто раз: люди садятся – и детишкам, детишкам – все детишкам. А нужно не детишкам первый кусок, а мужу, кормильцу семьи. Всем остальным потом. Себе – в последнюю очередь.

И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника; соответственного ему.

Как жить на свете?» То есть я должен жить так, чтобы от факта моего присутствия в мире кому-то было тепло, кому-то было сытно, кому-то было комфортно, кому-то было защищенно и весело

Прости меня… Хорошо. Я сейчас это сделаю.

Путь к счастью – это путь терпеливого труда и благодарности.

Жизнь – это труд. Любовь – это жертва.

Уступайте друг другу! Жена пусть с удовольствием слушает мужа, а он пусть не перегибает палку.

Женщина должна быть кроткой и мудрой: вовремя смолчать, перетерпеть, что-то мудрое сказать, мягкое.

Честность тоже может быть бесовской. Есть такая прекрасная фраза: правда без любви – это ложь. Когда вам говорят правду, не любя ни вас, ни того, про кого говорят, то над вами совершают бесовскую манипуляцию. Нельзя: некоторые вещи должны быть покрыты молчанием.

Поэтому я за пожар в сердце. Должно что-то екнуть в человеке, должно произойти в человеке что-то, когда есть она, а все остальные – люди. Все остальные должны потерять полов.

Сократ говорил: «Заговори, чтобы я тебя увидел».

И еще: почему только мужчины – священники? А вы представьте, например, что какая-то ваша подружка – священница. Что было бы, если бы церковь разрешила женщине быть священником?! Нет, вы только представьте себе, что какая-то ваша знакомая получила разрешение быть священником! Боже сохрани! – на самом деле. Любая умная женщина скажет: «Боже сохрани!» «А почему? – спросите вы. – Женщины что, второсортные, что ли?» Да нет. Просто у них другое послушание. Просто наша эмоциональность, наш вообще психотип, вся наша природа говорят: женщина находится в полном, в абсолютном противоречии со священством. Ведь что такое быть священником? Если угодно: это нужно много знать; постоянно думать; молчать о том, о чем ты думаешь; хранить в тайне то, что ты слышишь.

А вы представьте, например, что какая-то ваша подружка – священница. Что было бы, если бы церковь разрешила женщине быть священником?! Нет, вы только представьте себе, что какая-то ваша знакомая получила разрешение быть священником! Боже сохрани! – на самом деле. Любая умная женщина скажет: «Боже сохрани!» «А почему? – спросите вы. – Женщины что, второсортные, что ли?» Да нет. Просто у них другое послушание. Просто наша эмоциональность, наш вообще психотип, вся наша природа говорят: женщина находится в полном, в абсолютном противоречии со священством.

Что я подразумеваю под эмоциями? Допустим, женщина, как эмоциональное существо, утешается какими-то простыми вещами: например, там красиво поют – и ей уже хорошо, она уже пошла веселая домой. Или она цветочки принесла, возле иконы поставила, и у нее на душе всю неделю праздник. У мужика не бывает такого! Ему мало, чтобы красиво пели и чтобы там цветы стояли какие-то, или чтобы ладан благоухал, или какими-то красивыми рушниками были прибраны иконы – или что-нибудь еще такое. Мужчине нужна обязательно некая умная пища. Все-таки Господь ему дал ум, который ржавеет без употребления, без действия. И он, приходя в церковь, хочет какое-то слово умное услышать: нечто такое, что затронуло бы его сознание, совесть и ум.

Мужчин в храмах меньше – это позор по отношению к мужчине, потому что он должен быть к храму ближе, ему больше дано. То, что Бог есть, он может понять быстрее, потому что ему Господь Бог разум дал для этого. Женщине Бог дал широкое сердце, мужчине дал острый ум – это подарок Бога человеку. И то, что мужчины в храм не ходят – очень печально.

Жить в семье и не расти духовно – невозможно, потому что семья от вас требует терпения. Семья будет воспитывать у вас целый ряд прекрасных качеств, таких как усталость от жизни, мужество перед житейскими невзгодами и многое другое.

Брак – это такая тонкая материя и такая глыба, что для того, чтобы удержать ее, нужно иметь крепкие мускулы, и чтобы не развалить семью.

На первое место в иерархии семейных ценностей девушке важно поставить мужа, а мужчине – жену.

А вот если полюбит – она будет тебе служить и слушаться.

Жена должна подчиняться мужу, но не как слепое оружие или как бессловесное животное, конечно. Подчиняться должна не как дрессированный пес, безусловно, нет.

Всякий блудник – это отреченный от Христа человек. Всякий развратник, всякий любитель нечистоты, всякий считающий, что это норма, всякий считающий, что так нужно жить, – это человек, заново попирающий Христа Спасителя.

Кого нужно любить больше: маму или мужа? Мужа! А слушаться кого нужно: маму или мужа? Мужа! Так же и муж, соответственно, должен поступать в отношении жены.

Если романтики нет в супружеских отношениях, то начинаются ее поиски там, на стороне: служебные романы, пляжные романы и просто какие-то вредные фантазии. Это как раз из-за того, что в браке выветрилась какая-то теплота. Поэтому чем теплее брак, тем меньше греха в мире.

Мужья могут привыкать к своим женам и думать: «Моя жена – курица. А кругом вон какие красивые женщины по улице ходят». Это иллюзия жадного глаза, потому что чужая жена всегда кажется красивее – это ерунда все. У соседа яблоки в саду красней кажутся. Это все глупости, черная неблагодарность и греховная зависть. Те женщины, у которых, как вам кажется, мужья лучше, на самом деле вам про своих мужей такое расскажут, что вы за голову схватитесь. Потому что женщин, довольных своими мужьями, в мире не так уж много. Равно как и мужей, довольных своими женами, тоже в мире немного. Но это не потому, что жены и мужья отвратительны, а потому, что люди, в большинстве своем, неблагодарные, завистливые и мечтательные. Плюс – дерзкие, раздраженные и требовательные по поводу и без повода. Им вечно чего-то не хватает. Они не умеют понять, что моя чаша, моя мера, мой крест, моя жизнь, мое место под солнцем – они мне определены с точечной верностью. Человек живет как ключ в замке.

Тема эта созвучна многим другим местам Писания, где апостолы говорят: Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом (1 Пет. 3:3–4). Подобные речи есть у апостола Павла в иных местах.

Брак – это опора вселенной. Поссорьте мужа и жену, и рассыплется вся вселенная, поссорятся города, развалятся государства и весь мир пойдет в тартар – напомню, так говорил Златоуст, и он совершенно прав.

Верующему жить не легче, чем неверующему, поскольку Бог – не палочка-выручалочка. Он много требует от человека и за многое взыскивает.

А когда в одном поколении папа, мама и я – это подходит только для рекламного плаката. В настоящей семье должно быть много людей.

Блудят только те, кто любит блудить. Любишь блуд – блудишь, не любишь блуд – не блудишь.

Мне кажется, очень важно, чтобы в человеке было стремление к личностному росту. Вы наверняка слышали или читали в книжках такое понятие: «стремление к личностному росту» – когда человек хочет расти. Он хочет новый язык выучить, хочет что-то повидать, хочет попробовать себя в живописи или овладеть каким-то музыкальным инструментом. Если у человека есть такое хорошее неспокойствие, если ему интересно жить на свете, если он хочет заниматься чем-то – это хороший, интересный человек. Он развивается. Насколько может человек развиваться внешне, так он должен развиваться и внутри себя. Он должен совершать какие-то внутренние шаги к своему внутреннему взрослению.

Женщине Бог дал широкое сердце, мужчине дал острый ум – это подарок Бога человеку.

То есть нашла женщина, что сказать, и все. А если бы она огрызнулась: «Сам не ходишь, и мне не даешь?» Можно же себя по-разному вести.

Как Ферапонт в «Братьях Карамазовых» осуждал старца Зосиму за то, что тот конфеты ест: «Конфетой балуется, да еще и дам в келье принимает» – то есть нет благодати в нем.

Таких женщин даже жалеть нельзя. А я таких вижу вагоны каждую неделю, и у меня к ним жалости нет. На каждого больного человека нужна жалость. Но где ее взять на тех людей, которые собственными руками разрушили свою жизнь? Породили по одному ребенку-эгоисту, поделали кучу абортов, понатворили блуда, поразрушали свои семьи. Теперь жадными глазами смотрят направо и налево, завидуя всем, кто рядом находится, и хотят быть счастливыми.

Но там, где женщина вдруг отверзла уста свои и произнесла некую феерическую чушь о том, что «пусть лучше вообще не будет никакого папы, чем будет плохой», я этой дурочке-снегурочке и всем таким же, сколько бы их ни было на свете – всей этой армии дурочек-снегурочек скажу: перестаньте Бога гневить и калечить детей своих! Если вы истерички, завистницы, языкатые и не можете язык за зубами держать; если вам всю жизнь все не нравится и вы всю жизнь кому-то завидуете, то признайте свою вину в том, что ваше сердце непослушно, спазматически содрогается в груди. Это ваша неспокойная душа дергается. Вас хоть в рай посади – вам плохо будет, потому что вы будете завидовать, дергаться и искать виноватых в том, что вам не так хорошо, как всем, пока сердце ваше не успокоится.

Вот так надо жить на свете – не на себя, а от себя. Чтобы рука разжималась чаще, чем сжималась или, по крайней мере, работала в режиме «сжалась-разжалась», как сердечко работает – сократилось-расправилось. Как те молодожены в Ижевске, которые решили свою свадьбу превратить во благо детей-инвалидов. Побольше бы таких поступков, и жить будет совсем хорошо.

Исаак и Ревекка, Иосиф и Асенефа, Моисей и Сепфора, Захария и Елисавета…

она – помощница писателя. Муж – военный, она – верная жена и помощница ему… Он – работяга, она – жена работяги. Он – рыбак, она – жена рыбака… И кто бы он ни был, она ему – супруга и верная помощница. Если женщина хочет быть командиром и начальником, ну что же, пейте горькую чашу одиночества, пейте горькую чашу разбитой жизни (вами разбитой), потому что изначально нужно понимать это. Еще очень важно: мужчина должен что-то делать, чтобы у него была помощница. Потому что мужчина, который ничего не делает, недостоин иметь помощницу. Если мужчина ничем не занимается, (а есть множество мужчин, которые ничем не занимаются и не хотят заниматься), то он недостоин иметь хорошую жену. Для того чтобы он имел хорошую помощницу, он должен быть занят настоящим мужским делом. Он должен думать, или строить, или воспитывать, или воевать, или заниматься другим каким-то серьезным делом, и тогда он достоин того, чтобы Бог подарил ему помощницу, которая будет его дома ждать.

Книга Бытия говорит нам о том, что Господь Бог создал женщину помощницей человеку Адаму. Это очень важная вещь: жена должна быть помощницей мужа. Она абсолютно несамостоятельная с самого начала. Господь Бог создал ее для того, чтобы она помогала мужу. Он для этого ее создал. Муж – писатель.

Посмотрите на мусульман, на евреев. Посмотрите на разные нации, которые кланами живут, которые пронизывают, как грибы спорами, большие территории, и им нигде не страшно. А человек, который не включен в религиозную жизнь и бессемейный человек – он полный одиночка в мире. Он вообще никому не нужен. Это полное одиночество, и это проблема нашего народа. Союз мужчины и женщины – это опорная точка мироздания, оттуда вырастает все святое. Потому что брак – это школа добродетели. В браке люди учатся терпеть, учатся любить. А любить надо уметь.

Нужно себя отдавать. Счастливы отдающие. Отдающий человек счастлив. Получающий, удерживающий, пользующийся, но не отдающий – это нехороший, страшный человек, это Мертвое море.

Невоздержанность плотских желаний отвратительно говорит о мужчине!

Они никого не боялись и вели себя так смело и раскованно, как ведет себя выпивший человек.

Они вели себя как пьяные, то есть они были смелыми и веселыми

Она ждет, что он обнимет ее уже сегодня, а он все боится ее за руку взять, потому что он целомудренный и у него очень чистые чувства – это очень хорошо.

Если целомудренный человек влюблен, то он, например, не смотрит на других женщин.

Мы берем целиком всего человека. Мало того, мы берем его вместе с его мамами, папами, братьями, сестрами, бабушками, дедушками – и они тоже являются нашими родственниками.

Вы должны не только молиться, но каким-то образом сигнализировать окружающему миру, что вы в поиске.

Для того чтобы познать человека – вот эту сущность его, – с ним нужно разговаривать. «Заговори, чтобы я тебя увидел!

А с какой девушкой я хочу рожать детей? Какую девушку я вижу матерью будущих моих детей?

Решение полагается не в том, кто тебе нравится, кому нравишься ты, с кем у тебя будет любовь. Решение будет зависеть от того, кто от тебя родится, от кого должны родиться твои дети.

Морис Метерлинк. У него есть пьеса «Синяя птица».

Оставьте в покое тех девушек, на которых не собираетесь жениться.

Настоящие-то люди, эти бриллиантики, они – как пылью прикрытые

Ведь настоящие – они же неброские.

Счастье вдруг, в тишине, постучалось в двери… неужель ты ко мне? Верю и не верю!

Научиться молиться может каждый, но в высших степенях молитва сильно зависит от силы ума

Женщине часто не нужно ничего понимать, чтобы ей было хорошо.

Раньше я этого стыдился, теперь горжусь этим…

Я не имею в виду, что вы – сорванные цветки и пожухший гербарий.

Мир заставляет нас гордиться грехами! Это, кстати говоря, то, что характерно было для цивилизации Содома. Первые влюбленности – и первые, вторые, третьи, четвертые фокусы, без которых ни одна влюбленность не проходит, – они все бывают до брака, вне брака и никак с браком не связаны. И лишь потом, когда мы приобретаем горький опыт падения, разочарования, разлук, печалей, обид от тех, кого любим мы и кто не любит нас, или от тех, кого мы любили, а потом разлюбили – об этой сложной каше, собственно, и написана вся мировая литература, – вот тогда мы начинаем решать. Мы взрослеем, умнеем и хотим найти того единственного или ту единственную – хотя из себя мы уже, как правило, не представляем ничего свежего. Я говорю об эпохе. Я не имею в виду, что вы – сорванные цветки и пожухший гербарий. Я уверен, что многие из вас, большинство – это яркие цветочки, не сорванные, не растоптанные, не сжеванные буйволом-грехом.

Господи, я верю, что Ты приготовил моей доченьке какого-то хорошего мужа. Кто он, я еще не знаю. Благослови его, Господи, пусть ему будет хорошо. Помилуй его и сохрани, а в нужное время приведи его к моей дочери». Молитесь за своего зятя.

Если нам говорят, что вера жить помогает, то мы должны иногда понимать, что бывают обстоятельства, когда вера жизнь осложняет. Верующему жить не легче, чем неверующему, поскольку Бог – не палочка-выручалочка. Он много требует от человека и за многое взыскивает.

Ищи жену в огороде, а не в хороводе. По-нашему, например, – ищи девушку в студенческом лектории, а не на дискотеке.

Но если женщина лишится избыточного стыда, если она сбросит его с себя, тогда она будет с большей настырностью искать мужика, чем когда-то мужчина женщину, – тогда это будет признаком необратимого разложения человеческой природы.

Людей ценить надо и беречь – это самое главное сокровище страны, самое главное сокровище Церкви. В Царстве Божием Богу нужен кто? Каменные здания? Золотые венцы? Научные изобретения? Люди нужны Богу. Их нельзя убивать, их нужно беречь.

Убийство на войне – вовсе не такая страшная вещь в нравственном отношении по сравнению с абортом. Потому что на войне вооруженный мужик убивает вооруженного мужика – сильный убивает сильного. Там либо тебя убьют, либо ты убьешь. А вот убийство ребенка во чреве – это самое беспринципное, самое жестокое, не имеющее аналогов убийство.

Будущее за нашей активностью, за нашим небезразличием, за нашей усердной молитвой.

Раньше человек грешил, но мучился. Это мучение было ему во спасение, потому что оставляло человеком до самой смерти и рождало надежду на хотя бы предсмертное покаяние. Но теперь человек погружается в грех сознательно, навсегда лишая себя на веки вечные и вечной жизни, и временного, настоящего человеческого существования.

Однако идеальная планка ценности довлеет над человеком, и он оценивает себя самого в свете этих ценностей. Тогда, по крайней мере, себе о себе он не лжет.

Мужчина должен знать, что никуда от своей жены не денется. Женился? «Видели глаза, что брали – теперь ешьте, хоть повылазьте!»

Храм Божий – это вы. Храм не только в кирпичах, как наши предки говорили: «Храм не в бревнах, а в ребрах». В нас самих есть (должно быть) место Божие. Вот мы причащаемся – зачем? Чтобы быть храмом Божиим, чтобы Живой Господь жил в живом человеке. Чтобы имя Христово жило в вас, чтобы грехи были попраны, чтобы страсти были одолены, чтобы, по крайней мере, боролись с ними, чтобы вы были святы, чисты и радостны. Первый храм – это Христос Воскресший, а второй по значению храм – это люди, в которых Христос живет. Желаю вам ходить в храмы Божии для того, чтобы самому превратиться в храм Божий, чтобы Христос жил в вас и чтобы тело было мертво для греха, а дух был жив для Господа.

Наш образ жизни формирует наш внутренний мир и наш взгляд на окружающие вещи. Мы смотрим на мир изнутри своего мировоззрения – это непреложный закон.

Представим себе: мчится поезд мимо березовой рощи, а в каждом из вагонов стоит человек и глядит на эту рощу, проносящуюся мимо окон вагонов. Допустим, военный подумает: «А пройдет ли сквозь эту рощу танковое подразделение?» Бизнесмен задумается: «Сколько бы это стоило, если все это срубить, распилить и продать?» Грибник представит, какие там грибы растут и сколько можно их насобирать, если пойти с кошелкой. То есть наш образ жизни формирует наш внутренний мир и наш взгляд на окружающие вещи. Мы смотрим на мир изнутри своего мировоззрения – это непреложный закон, это всегда так.

Современные люди учатся не для того, чтобы получать знания и профессии. Люди сейчас в основном учатся, чтобы сдавать экзамены. У них жизнь идет свои чередом, а учеба – своим. Нас никто не учит жить. Никто ни в школе, ни в институтах никогда не учил нас жить. Все, что мы выучиваем, мы обычно забываем по выходе из института. Остается большой вопрос: зачем мы это учили? Учеба совершенно оторвана от жизни, совершенно! Мы учимся, чтобы угодить ректору, проректору, декану, преподавателю, зачетку принести с нормальной оценкой – и все. А зачем это?

Некто из святых, монах, живший еще в V веке, описал признак настоящей любви – и дал очень хороший критерий, я вам скажу. Он сказал: «Когда человек не влюблен, вокруг него находятся мужчины и женщины. А когда юноша влюбляется, у него появляется она, а вокруг люди». То есть мир теряет половые признаки, как только у человека появляется любовь.

Как говорит апостол Павел: жена является хозяйкой плоти мужа, а муж – хозяин плоти жены .

Жену нужно любить больше, чем мать! В этом парадокс библейских заповедей. Мама хорошая, но с тех пор как ты женился, нужно слушать жену больше и защищать нужно.

Почему, собственно, плачут, когда выдают замуж дочерей или, например, женят сыновей? Потому что это расставание – реальное расставание. Если угодно, это некая смерть, переход из девичества в женское положение, в состояние женщины – в физическое состояние, нравственное, социальное. Это умирание одного человека и рождение заново другого человека. Поэтому это всегда отдается в сердце близких как разлука, как расставание. Вот и нужно расставаться! Надо уметь расставаться со своим повзрослевшими детьми и передавать их на руки тем, кто сплетает свою жизнь вместе с ними.

Как преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Свет мирянам – инок. Свет инокам – Ангел»

Все зависит от человека, и на самом деле мужья таковы, какими их делают жены. И жены, кстати, таковы, какими их делают мужья.

Мужа спросили – пусть муж и отвечает.

Тема этого раздела сложна. Об этом и говорить сложно, и молчать нельзя. Это тема касается однополой «любви», тема гомосексуальных отношений. Мы живем в то время, о котором пророк Исаия сказал: (Ис. 5:20). То есть горе тем, кто смешивает несмешиваемые понятия, стирает грань между добром и злом. В это время мы живем, и к этому процессу подключены средства массовой информации, искусство, так называемая культура и современное законодательство.

Что нам мешает жить? Во-первых, очень много ленивых людей – они просто не желают трудиться. Во-вторых, люди очень многого хотят. Для того чтобы человек был несчастлив, в нем нужно пробудить большие аппетиты, вот и все. Надо иметь в себе какую-то правильную и хорошую мысль. Жизнь – это труд. Любовь – это жертва. Мужчина главный.

Что можно предложить? Что можно сказать? Что можно посоветовать? Держитесь тех идеальных идей, ценностей, вещей, которые сообщаются нам в Евангелии.

Надо спешить домой, а не задерживаться с друзьями где-нибудь после работы. И спешить домой нужно с чем-то: с цветами или шоколадкой. Хорошо иметь общих друзей и проводить время вместе. Нельзя, чтобы вы в воскресенье шли с подружками на шопинг, а он с друзьями на рыбалку – это грех и безобразие. Отдыхать нужно вместе. Нельзя отпускать жену на курорт, а самому работать. Нельзя также самому уезжать на курорт, а жену оставлять работать или в декрете.

Жить нужно стараться отдельно, если есть такая возможность. Жить вместе нехорошо ни для кого: ни для родителей, ни для детей, начинающих совместную супружескую жизнь.

Конечно, нужно обязательно жить отдельно от родителей. Муж и жена – это нулевая степень родства. Это нужно понять родителям и отпустить ребенка. Молодым супругам лучше жить отдельно. Это очень важная тема. Потому что квартирный вопрос портил людей не только во времена Булгакова – помните, в «Мастере и Маргарите»: «Обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… Квартирный вопрос только испортил их…»

Молодая семья в одном доме с родителями – отвратительное явление и ничем не полезное. Если бы вы жили в деревне бок о бок, хибара к хибаре, избушка к избушке, с бабушками, дедушками, братьями и сестрами, племянниками в своей конуре, но по соседству – это было бы хорошо. А если вы живете в этих многоэтажных бетонных кельях и по головам друг другу ходите.

Подруги блаженной Моники всегда удивлялись, почему она ходит без синяков и шишек, хоть у нее был очень нервный и такой страшный в гневе муж. У ее подруг мужья были попокладистей, но эти жены все равно вечно с синяками ходили. А святая Моника говорит: – Да я просто молчу. Я не спорю с ним никогда. Он мне слово, а я «прости меня»…

Поэтому семейный человек – это вообще закаленный и всеми ветрами обдутый человек! Так что человек реально спасается в семье! Одни дети чего стоят и переживания о них! Чего стоят «всенощные бдения», которые совершает мать над плачущим неспящим ребенком! Что значит выносить, выкормить ребенка! Что значит в школу собрать! Что значит переживать, когда он стал подростком, чтобы он не влип во что-то! Что значит иметь не одного ребенка, а двух, трех, четверых или пятерых детей! Что значит преодолеть все сложности в личных взаимоотношениях!

Женщина должна быть кроткой и мудрой: вовремя смолчать, перетерпеть, что-то мудрое сказать, мягкое. Тогда муж будет хвалиться женой, потому что возле умной женщины мужья умнеют, а возле глупой женщины самые умные мужчины превращаются в тряпку. Я часто вспоминаю осетинскую притчу, в которой рассказывается о том, как умный джигит женился на глупой девушке, а глупый взял в жены умную. Через некоторое время умный стал таким же глупым, как и его жена, а дурачок – преобразился и поумнел, живя с умной спутни.

Только так: сначала взрослые, и сначала муж. И жена должна этот принцип отстаивать последовательно. Она должна и маму свою второй покормить. Первый всегда – муж. Пусть мама хоть треснет от злости. Потому что это закон Божий, а не человеческий! Это Божий закон – сначала взрослый, сначала первый по смыслу. Церковь должна внедрять здоровые мысли в больные головы. И тогда какое бы законодательство что ни придумало, мы будем жить по нашим представлениям, а не по этому законодательству. Мы будем внутренне свободны.

Кстати, Медведева и Шишова об этом пишут в своих книжках. Они говорят: в какую семью ни придешь, садясь за стол, видишь: самое лучшее – деткам сразу. Стоп, стоп, стоп! Это что еще такое? Мужа корми сначала, потом остальных. Сопляков из-за стола выгоняй. Мужика корми, потом их позовешь.

Мама, дай мне кушать. – Подожди, я не накормила отца. Пусть отец поест сначала.

Проследите путь греха. С чего все начинается? С простого разговора: «А у меня знаешь что было? А я знаешь что делала и чем занималась?

Тысячи лет великие культуры вырастали на том, что пол – это аксиоматично заданный способ жизни от рождения, без выбора человека, данный ему изначально. А сегодня люди осмелились сказать, что пол – это некая социальная роль, выбираемая добровольно и могущая меняться в течение жизни. Поэтому будьте бдительны, враг не спит, грех при дверях! Сегодня в понятии наших западных соседей пол – это то, что добровольно выбирается человеком. Тысячи лет великие культуры вырастали на том, что пол – это аксиоматично заданный способ жизни от рождения, без выбора человека, данный ему изначально. Так жили все. А сегодня люди осмелились сказать, что пол – это выбираемое состояние или некая социальная роль, выбираемая добровольно и могущая меняться в течение жизни.

Всякий половой опыт, ранний, или поздний, или побочный (блудный) – это все умножение ран на теле и без того раненого человека. Развратиться можно еще с молоком на губах, и заканчивать развращаться можно при последнем вздохе. Это вообще тяжелая тема. Но нужно беречь семью и хранить ее, и защищать ее всяким способом, и заносить в семью эту тайну любви и там ее культивировать. А за пределы семьи эту тайну не выносить. Сегодня особенная грешность визуализированного мира в том, что нагота тела доступна всем. Мы уже с вами специалисты по анатомии с детства. Мы знаем то, что раньше всю жизнь можно было и не знать, а мы знаем, и знаем порой слишком рано. А это не исцеляет от любопытства и греха.

Методом постельных проб вы ничего не найдете. Это все очень драматично и сложно. Вообще, весь половой опыт за предела.

Интимная близость мужчины и женщины – это очень таинственное событие, которое реально делает двух людей одним. Апостол Павел говорит, что два будут в плоть едину не только в отношении мужа и жены, но и в отношении человека и блудницы . То есть человек, совокупившийся с проституткой, тоже был с ней плотью единой. Поэтому количество сексуальных объектов до брака так обижает будущего супруга или супругу. Получается, что, женившись на своей жене, ты как бы невольно становишься в очередь – ты очередной в списке.

В браке начинается такая тайная каша, в которой вам постоянно надо волноваться и заботиться о том, чтобы вас не разлюбили, чтобы вы не надоели.

Отмотайте назад триста лет российской истории – это времена Петра I!

Самое серьезное для женщины желание – иметь детей. Причем она может не хотеть больше ничего: ни блуда, ни сластей телесных. Это очень серьезно.

Если вы, будучи верующим человеком, соблазнились или соблазнили и согрешили смертным грехом прелюбодеяния – итог этого всегда одинаковый. Вас будет мучить совесть, вы будете страдать и терзаться. Выход из всего этого только один: не встречаться больше с человеком, с которым вы впали во грех, не поддерживать с ним никаких отношений.

Достойно великого удивления, что мы стыдимся слез. На этой земле плач настолько естественен, что плакать можно каждый день, с утра до вечера. Но при этом, когда мы плачем, мы забираемся куда-то в уголочек. Вы заметьте: мы плачем интимно! Плач у нас интимен. Мы плачем в уголочке, слезки вытираем. А хохочем публично. Смех публичен, а слезы у нас на земле «под запретом». Хотя смех – это исключение, а слезы – правило. Земля – это довольно заплаканное место. Одна из жидкостей, которая падает на землю: сначала слезы Евины и Адамовы, потом кровь Авелева, потом пот Адамов.

Есть еще большая проблема судьбы эмбрионов, братьев и сестер, которым не суждено родиться. Оплодотворяют ведь ряд яйцеклеток – это одна из самых больших проблем в этом вопросе. Потому что совершается осеменение нескольких яйцеклеток, замораживание их в крионе (что потом с ними происходит – это какой-то фильм ужасов!). Это живые дети, замороженные в крионе, так и не помещенные в матку! Им не дано родиться, хотя их зачали!

Не видно пути корабля на море, не видно следа змеи, ползущей по скале, – пишет Соломон, – и непонятно, каким образом сердце мужчины движется к сердцу женщины» . Это непонятные движения. Почему зажигаются чувства между двумя конкретными людьми.

Потом, она исполняет некую интуитивную роль: когда мужчина должен действовать умом, женщина действует сердцем. В этом смысле они дополняют друг друга: то есть у него – голова, у нее – сердце.

Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.

Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль.

Наш образ жизни формирует наш внутренний мир и наш взгляд на окружающие вещи.

Обыкновенные люди… в общем, напомина.

И так хорошо жить с тем, кто умеет взрослеть и работает над собой!

В чем сложность всех отношений? Ведь это же нельзя – человека как пиджак менять. Человека нужно взять на себя, в себя вобрать – или себя человеку отдать. Это же человек живой. Вся сложность отношений заключается в том, что мы, полюбивши красивые глаза, вынуждены брать все остальное.

Мне кажется, очень важно, чтобы в человеке было стремление к личностному росту.

И лишь потом, когда мы приобретаем горький опыт падения, разочарования, разлук, печалей, обид от тех, кого любим мы и кто не любит нас, или от тех, кого мы любили, а потом разлюбили – об этой сложной каше, собственно, и написана вся мировая литература, – вот тогда мы начинаем решать.

Вовремя указать на острый камень, лежащий на дороге – и уберечь человека от ран. Приметить ловушку – и спасти ему жизнь.

Ни тому, как любить, ни тому, как, с кем и на каких основах строить семью, ни тому как воспиты.

Почему так? Неужели нас всех захватил какой-то враждебный вихрь, из которого уже не вырваться? Или, может, все проще – нас просто никто не учит?

Ни тому, как любить, ни тому, как, с кем и на каких основах строить семью, ни тому как воспиты.

Нового в Новом году нет ничего, кроме изменившихся цифр на календаре. Все остальное — старое.

К Богу нужно идти до беды, а не во время беды. — это не скорая помощь, которую вызывают, когда становится плохо. Бог необходим человеку каждый день, как хлеб, как воздух.

Одни ищут её, другие страшатся. Для первых она — воздух, для вторых — суд. Она редкая гостья в наших домах, но без неё не созреть и не вырасти душе. По-настоящему услышать свой собственный голос можно только рядом с ней. Мы говорим о тишине.

Воздух похож на Бога. Он всегда рядом, и его не видно. То, насколько он нужен, узнаешь, когда его не хватает.
Солнце похоже на Бога. Оно может и греть, и сжигать. На его огненный диск нельзя смотреть без боли. Все живое тянется к нему. Все живое пьет его силу.
Море похоже на Бога. Когда оно прозрачно и ласково, это похоже на нежность Большого к маленькому. Когда оно бушует и пенится — с ним нельзя спорить.
На Бога похож мужчина. Когда он кормит семью и готов за нее драться.

Человека можно лишить многого. Но есть нечто, чего можно лишиться только по своей вине. От лени или гордости, от скуки или со злости можно однажды потерять самое главное сокровище сердца — веру.

Новый год мог бы быть прекрасным праздником, если бы не пьянство, не бессонная ночь перед телевизором и если бы не контраст между ожиданием «чего-то» 31 декабря и отсутствием этого «чего-то» 1 января.

Чуть больше красоты, чуть меньше совести, и скользкий жизненный путь женщине обеспечен.

Если цель жизни — получение удовольствий, то лучше их получать в одиночку!

Любят сверх логично, не крысиными долями мозга, а высшими способностями души. Любят и тогда, когда грех видят; любят, когда в ответ любви не дождались; любят вообще не «за что», а «потому что».

Только та радость и есть настоящая, которая не мешает плакать. И только те слёзы правильны, сквозь которые можно улыбнуться.

Человеку нужно все время любить. Не когда-то однажды, мол «любил-с, да, было время», а все время. Для этого нужно все время влюбляться. Только не в разные объекты. Слышите? Не в разные. Это, брат ты мой, творчество. Да еще какое! Влюбляться в собственную жену регулярно и заново. Иначе Иначе человек будет новые объекты искать и регулярно слизывать крем с очередного торта, чтоб потом смыться за более новыми впечатлениями.

О, лукавый род и поколение духовных пленников. Вся наша вера в том, что мы убаюкиваем себя надеждой на прощение и грешить не перестаем. Царствовать, не распинаясь — наше сокровенное желание.

Добродетели несут награду не сами по себе, а за смирение.
Вот такая мысль есть у великих отцов. Представьте, что эта мысль — дождь, и станьте под нее, как под холодный душ. Или представьте, что она — град, и тоже станьте. Пусть этот град побарабанит вам (мне, им, всем) по лысине. Мы ведь страшно хотим гордиться собой. И чем еще гордиться, как не своими добродетелями. А добродетели, оказывается, мостят нам дорогу в ад, если мы посреди благих трудов не смиряемся. Человеку гордому лучше не иметь заметных добрых дел, а то он от любви к себе совсем осатанеет.

Вообще, все, кто любят тебя, тебя мучат и ты их мучишь.

Воистину, глубока душа человеческая, глубока в святости, глубока и в падении.

реального чуда, человек удивляется. «Неужели это я? — спрашивает себя человек. — Неужели всё это происходит со мной?»
И когда человеку совесть напоминает о прежних ошибках и беззакониях, падениях и безобразиях, он говорит себе: «Неужели это был я? Неужели это произошло со мной?»

Было время, я хотел выучить сто языков. И на каждом из них хотел рассказать людям евангельскую историю. «Пусть миллионы поверят в Иисуса Христа», — думал я и твердил наизусть турецкие фразы, французские глаголы и персидские пословицы.

Талант дается человеку не для того, чтобы красиво поведать миру, как мне плохо, а для того, чтобы сказать читателю, которому так же плохо,куда идти, чтобы было лучше.

Без веры в Христа и без молитвы все годы Свиньи, Крысы, Собаки, Буйвола грозят превратиться в сплошной год Осла, грустного при этом, как ослик Иа, потерявший хвост.

Если нечто поистине новое придет к человеку (а имени нового в данном случае заслуживает лишь благодать и мудрость, даруемые Богом), то нужно самому человеку быть готовым к новизне, иначе не радость, а гибель ждет его. «Не вливают вино молодое в мехи ветхие», — говорит Евангелие. Если же нет, если все-таки вливают новую благодать в старые вместилища, то мехи рвутся и вино проливается. Неизбежный разрыв старых мехов молодым вином — это и есть трагедия человека, который жаждет новизны, но сам обновляться не хочет и, значит, обречен на жизнь ветхую, пыльную, некрасивую.

Он был одним из тех людишек, которые способны жить только в двух режимах-загнанного под лавку труса или бессовестного наглеца.

Для совести все события жизни человека произошли сегодня.

Как люди верующие и пребывающие в благодати, мы одинаковые. Благодать важна. Мудрецы языческие спросили как-то египетских монахов: «Вот скажите, мы не женаты, тоже едим сухой хлеб, как и вы. Чем мы отличаемся от вас?». Монахи сказали: «Мы уповаем на Бога и пребываем в благодати». Мудрецы послушали и ответили: «Да, этого у нас нет». Христианское житие — это упование на Бога и пребывание в благодати. Внешних признаков христианства — их очень много, их можно копировать, повторять, этим, собственно, характеризуются все расколы и ереси. Они копируют внешность и обманывают простодушных. Но это бесплодно. А вот упование на Бога и пребывание в благодати — это высокая вещь. Тогда нет разницы между православным христианином в Кении, Танзании, Северной Америке или в Полтавской области.

В человеке наиболее священствует ум. Ум человека должен молиться постоянно и внимательно. Когда же молящийся ум совершает свою службу, то он более всего похож на царя, который все видит и всем управляет. Тогда молящийся ум способен замечать действие страстей — гнева, зависти, похоти, жадности — и повелевать ими. Для этого уму нужна помощь воли и помощь Божия. Так внутри человеческой души совершается священный труд собирания помыслов и покорения мысленных смутьянов. На этом пути душа может обрести покой и воцарить над собой имя Божие. Это — наше священство.

Мы, люди, все больше и больше привыкаем пафосно рассуждать о своих правах и требовать сих последних. Но в то же время мы превращаем в фигуру умолчания свои обязанности, которые должны с логической неизбежностью уравновешивать права, чтобы миру не завалиться на бок, как судну, на котором все пассажиры переместились на один борт.

Скорбеть ли нам? Скорбеть ли деду о своих сединах, когда на коленях у него внучка и дед ласково перебирает её кудряшки, рассказывая сказку?Скорбеть ли мудрому страннику о своих стоптанных башмаках при виде дорогих машин и женщин в песцовых шубах?Ведь странник знает, что в богатых жилищах часто поселяется зеленая тоска или непонятное беспокойство Мудрый странник помолится об этих людях. А потом, как знать, не его ли молитва подействует на душу богатого, когда тот подарит многодетной семье машину или построит церковь от цоколя до креста.

Сорок дней ходила душа неприкаянная, как Мария у гроба, и плакала. Всё искала Кого-то взглядом, всё повторяла про себя одно и тоже: унесли Господа моего и не знаю, где положили Его (Ин. 20, 13). Но прошло сорок дней, а затем прошёл и измождающий ужас Страстной седмицы. И на рассвете первого дня дано было узнать душе, что значат слова: возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет от вас (Ин. 16, 22).
И ещё не успели высохнуть одни слёзы, печальные, как радостью засветилось лицо, и потекли из глаз слёзы новые, радостные.
В ту ночь оглянулась душа вокруг и увидела, что ночь — светлее дня, потому что таких же радостных, как она, душ вокруг — множество.

Демонские волки ожесточённо воюют против одного подвижника и по необходимости оставляют в покое сотни людей.

.. просто так жить нельзя. Нужно оправдать свою жизнь: сдать кровь, посадить дерево, защитить слабого…Обязательно нужно измениться. Иначе не стоит жить. Жизнь оправдана только если есть возможность и желание меняться к лучшему.

Никто так дотошно не считает время, как наша эпоха, и никто так бездарно его не тратит.

Для совести нет слова «вчера». Потому что совесть- от Бога, а Бог живёт в вечном «Сегодня»

Неспособный на милостыню обречён быть нищим по жизни до последнего вздоха.

.. крохотной груди- едва заметное сердце. И там-всё. Там рай и ад.

Как радиомаяк в открытом океане, сердце человеческое звучит с правильной периодичностью.

Ответственность за жизнь страны, семьи, города, мира лежит на плечах мужчин.

Если они по каким-то причинам перекладываются на плечи женщин- это либо какое-то трагическое недоразумение, либо чей-то смертный грех, либо большая ошибка. Отвечать за жизнь должны мужчины.

Брак твёрд тогда, когда муж и жена не мешают друг другу жить, не терзают друг друга по мелочам и по-крупному, а помогают друг другу.

Жить в семье и не расти духовно- невозможно, потому что семья от вас требует терпения.

Нужно беречь семью и хранить её, и защищать её всяким способом, и заносить в семью эту тайну любви и там её культивировать. А за пределы семьи эту тайну не выносить.

Для того чтобы быть любимым как господин, муж сам должен любить жену, как Христос любит Церковь, то есть жертвенно, верно, до конца. Причём, думаю, он должен первым так любить свою жену, и тогда женщина, созданная Богом для любви, непременно ответит ему и верностью, и благодарностью, и послушанием.

Жена- это озвученный голос совести мужа, она со стороны говорит супругу нужные вещи, и он должен её слушать.
Жена- помощница. Она нужна мужу в помощь, в помощь не только в бытовом смысле, но и в нравственном.

Женщина должна быть кроткой и мудрой: вовремя смолчать, перетерпеть, что-то мудрое сказать, мягкое.

Со всей ответственностью можно сказать, что место женщины-семья. Это её алтарь, её святыня, точка приложения всех её творческих усилий. С одной стороны, это рутинная, незаметная работа, которой все пользуются и никто не ценит, с другой стороны- это некая ось мира, вокруг которой вращается всё.Женщина-мать, женщина-хозяйка, женщина-любящая супруга- это существо, держащее весь мир в своих ладонях.

Если родители не ставят перед собой цели очищаться, исправляться, приближаться к Богу, то нет никакого толку в том, что они страстно желают, чтобы их дети были лучше.

Благословенная тяжесть и святые тревоги.

Мы часто говорим детям: «Ты дурак, идиот, лентяй, бездарь, ты такой-сякой, ты придурок». Это плохо, потому что это анимолитва.
Нужно благословлять детей своих, благословлять, а не проклинать.

Мир-слушается и не может выйти из подчинения.

Хаос начинается там, где есть свобода и где ею неправильно пользуются.

До чего же мудр Господь. Прямо-таки- хитёр в поиске заблудившегося и потерявшегося человека.

От любви ко Христу зависит всё, зависти и временная жизнь, и вечная.

Не от силы воли и не от привычки к благочестию зависит жизнь по заповедям, а от любви к Господу Иисусу.

Из великого и ничтожного сплетён человек, чтобы в печали не унывать и во славе не гордиться. Равно велики и достойны уважения смиренный царь и бодрый духом нищий.

Бог-это тот, кто смотрит тебе в лицо, куда бы ты ни повернулся.

И слезу, и сокрушенный вздох, и перемену жизни с худшего на лучшее дарит Он и только Он.

Миллионы людей молились и молятся Богу, и всех их слышит Бог. Не только слышит, но и понимает. И понимает не потому, что Он полиглот, не потому, что знает все человеческие языки со всеми их наречиями и произношением. Не потому. А потому, что слышит Бог человека ещё до того момента, как раскроются молящиеся уста.

Язык сердца нашего знает Бог. … в нём есть то, чем живёт человек: вера, тревога, радость, страх, сострадание. Всё это видит и понимает Бог.

Они-главные во Вселенной. Они говорят друг другу «ты». Из этого диалога рождаются мудрость, праведность, чистота. Там, где этот диалог есть, не должно быть ни гордости, ни уныния.

Человек всегда будет понят, понят гораздо глубже, чем сам того хочет. И ответы он будет получать, исходя не из того, что сказали его уста, а из того, что шевелится в сердце, на самом донышке.

Человек — не изобретатель греха, а жертва. Грех обесчестил, обезобразил человека, но не истребил Божественного образа. Так смотрит на человека Христос.

В плену соблазна и искушений внешнего мира все-мы становимся рабами греха, рабами привычек, рабами Дьявола и бесов.

Огонь веры возгревается в душе благодатью Божией. Правильная вера непременно должна рождать из себя любовь, потому что без любви всё обесценивается. За веру нужно бороться, вера имеет многие стадии: пассивная вера, вера деятельная, вера, движущая горами,– разная.

Нельзя заставлять кого бы то ни было преклонять колени перед святыней, если для него она святыней не является, нельзя заставить человека исповедовать то, что не вошло в его душу, что не живёт в его сердце.

Молиться о себе-всегдашняя обязанность, равная обязанность всегда дышать. Но молиться о других-дело любви, и нужно чаще расширять своё сердце, вмещая в него чужие нужды.

..ничего просить не надо, кроме благословения, милости, прощения грехов и прочих благ для живых и усопших своих родных.

Когда мир Божий входит в сердце, то человеку спокойно, хорошо, он посреди опасностей может сохранять присутствие духа, делать то, что всем кажется невозможным

Ведь это только кажется, что веселье и беззаботность живут там, где поселилось распутство. За широкими улыбками и громкой музыкой притаился липкий страх и потаенное страдание. Вся содомская жизнь- это отвратительный вид медленного самоубийства. Редкий развратник в глубине души не сознавался себе в этом.»

Если Бог не нужен и нет молитвы, если в храме ты не более чем турист, то ад поспешно вступает в свои права и даёт знать о себе не запахом серы, но тоской и чувством бессмыслицы.

Ведь талант даётся человеку не для того, чтобы красиво поведать миру, как мне плохо, а для того, чтобы сказать читателю, которому так же плохо, куда идти, чтобы стало лучше.

Великое приходит к простым. К сложным людям приходят лишь ночные кошмары и преждевременная старость.

Если бы Господь нас ненавидел, Он непременно исполнял бы каждое наше желание и потом потирал бы руки, глядя на страдания глупого просителя.
К счастью, всё не так.

Жизнь была бы подобна кошмару, если бы человек тотчас получал от Бога всё, о чём просит.

Книги, оставшиеся нам в наследие,- это как бы телеграфный провод, способ общения с теми, кто их написал.Стоит читать и перечитывать тех авторов, которых вы хотите обнять на страшном Суде, как братьев. Тех, книги которых были или криком боли, или голосом предостерегающего опыта, или чем-то ещё таким, что сделало вас внимательнее, милосерднее, мужественнее.

Библия,…- это некий чудный виноградник, в густой листве которого окликают и ищут друг друга двое влюбленных — Бог и душа.

Жизнь совершенно невозможна без некоторых вещей, которые нельзя ни съесть, ни примерить. Например, без молитвы и музыки. Но как рождается в душе то и другое, непостижимо. Как число пи, природа гениальности убегает от нас в бесконечность.

Нужно себя отдавать. Счастливы отдающие. Отдающий человек счастлив. Получающий, удерживающий, пользующийся, но не отдающий- это нехороший, страшный человек.

Я несомненно уверен в том, что в мире живёт великое множество людей, которые лучше нас. Они сильны, просты, отзывчивы, сообразительны. Они терпеливы и последовательны. У них есть всё, что нужно христианину, но нет пока главного-веры.

Ради них нужно жить и трудиться.

Вот что несомненно- это то, что Бог есть, что Он премудр, благ, чуден, красив, вечен, непостижим и что Он правит миром.

Война не началась, война заканчивается. И тот, Кто не знал, что Она началась и давно идёт, тот просто сволочь.

Так что надо присматриваться к людям. Очень много хороших людей незамеченных. Понимаете, дух нынешнего времени заключается в том, что пустозвонство всякое, глупость, наглость лезут в глаза без всякого спроса. А хороших людей не стало меньше, просто они оттеснились на периферию. Каждый может быть калифом на час. Сегодня для этого создана индустрия развлечений: ток-шоу, телевизор, интернет, клубная жизнь. И это все пенится, вся эта срамота, вся эта ерунда, а хороших не видно, хотя их очень много. Я стою на том, что у нас очень много хороших людей.

Вы ищете себе жену. Ищите, присматривайтесь к людям, прислушивайтесь. Очень важно человека услышать. Бывает, смотришь – красавица! А рот раскрыла – все цветы завяли. Сразу видишь, что глупая как пробка. Тогда бегом от нее, бегом со всех ног. Надо поговорить, как Сократ говорил: «Заговори, чтобы я тебя увидел». Мы же не видим человека, пока он не заговорил с нами. То, что снаружи – как картинка намазанная. Сейчас все красиво одеваются. Тряпки дешевые, косметика доступная. Люди за собой следят. Люди стали холеные. Те, кому сейчас под пятьдесят, помнят свою юность – другая совсем: другой выбор товаров, другие возможности для отдыха, другой досуг совсем. А сейчас все холеные, красиво одетые, сытые, накрашенные, яркие, ничего не боящиеся, раскомплексованные: хочешь – джинсы с дырками надену, хочешь – на голове устрою непонятно что. Никого не стыдятся и ничего. О том, о чем про себя раньше говорить было стыдно, теперь вслух кричат. Вот и вы присматривайтесь к ним, присматривайтесь – вдруг увидите свою?

Это раньше было просто: родители решали за детей или дети сами достигали зрелого возраста, решали свою судьбу и жили без фантазий. Как-то полегче все было. А сейчас очень сложно все. Все такие умные – и жутко несчастные.

Один страх выгоняется другим страхом; одна боль тушится другой болью; одна любовь выгоняется иной любовью – так в жизни бывает всегда.

Святейший патриарх Павел Сербский (блаженной памяти, ныне усопший, надеемся, ликующий во славе Христа Спасителя в Царстве Божием), когда задали вопрос, заберут албанцы Косово или не заберут, говорил сербам: «У нас есть такой грех, как аборты, дорогие сербы, у нас есть такое.

Надо спешить домой, а не задерживаться с друзьями где-нибудь после работы. И спешить домой нужно с чем-то: с цветами или шоколадкой.

Христос изложил свое отношение к браку, апостолы ведь тоже сказали: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться (Мф. 19:10). На это Он сказал в ответ: не все вмещают слово сие, но кому дано (Мф. 19:11), то есть не каждый может понести безбрачие. Человек, состоящий в браке, находится между двумя полюсами, одинаково обжигающими: полюсом строгого воздержания, которое мало кому доступно, и полюсом полного разврата, который убьет человека и наплодит в мире кучу грехов. Посерединке – царский путь – брачный путь.

Гилель же говорил, что разводиться можно только по причине прелюбодеяния, а все остальное несущественно. И Господь Иисус Христос, когда пришел, тоже говорил, что только прелюбодеяние может быть причиной развода, и то человек не обязан разводиться – может, но не обязан. А люди тяготились браком.

И вот, они между этих листьев цветущего виноградника ищут друг друга и радуются, предвкушая сладкую встречу. Святой Игнатий Брянчанинов говорит, например, что Библия есть виноградник. В ней человек читает слова Божии и как бы между листьев слышит голос любимого Бога. И они словно ищут друг друга: Бог – человека, а человек – Бога. И в этом винограднике божественных слов, рано или поздно, совершается такая божественная встреча. Вот, на месте погребения Христова был виноградник, и там первой Его увидела женщина – Мария Магдалина, когда говорит: «Забрали Господа моего, и не знаю, где положили Его»[71]. Потом, когда Господь назвал ее по имени, как Свою овечку: «Мария», – она услышала родной голос и бросилась в ноги Ему. Почему Христос явился в винограднике женщине первой? Рай – это сад. И виноград – одно из святых растений святого сада. Когда-то в раю первого Адама видели женские глаза..

Жену военного можно сравнить в каком-то смысле с женой священника. Вот эти, по гарнизонам намотавшиеся, вышедшие замуж за лейтенанта и к старости ставшие генеральшами, – эти мудрые женщины могут быть в чем-то похожими на матушек: в терпении этой смиренной доли своей, в этом нахождении вечно в тени мужа, в этой непрестанной кропотливой работе. Очень большой труд – быть женой священника, но это очень почетная чаша с таким специфическим горьким питьем.

Жену нужно любить больше, чем мать! В этом парадокс.

Им вечно чего-то не хватает. Они не умеют понять, что моя чаша, моя мера, мой крест, моя жизнь, мое место под солнцем – они мне определены с точечной верностью. Человек живет как ключ в замке.

Например, есть такое мнение, что жена исполняет функцию совести в отношении своего мужа. То есть там, где муж не чувствует своих грехов или не видит своих ошибок, жена может направить его, если это настоящая помощница. Но она может как подсказать ему правильное, так и соблазнить.

Чтобы объяснили, почему воровать нельзя, почему нельзя матом ругаться, почему надо помогать тем, кто слаб, болен, стар, одинок; почему женщин обижать нельзя. Нужно, чтобы это все объясняли мужчины, тогда ребенок будет помнить это всю жизнь.

Как важно, чтобы мужчины были верующими! Потому что если вере учит женщина, это дает мало результата, а если мужчина – это приносит свои сильные плоды. Женщина может учить детей вере, пока они маленькие, а вот когда они вырастают, она теряет над ними власть. Но если муж учит вере, то эта вера дает гораздо большие результаты. Очень важно, чтобы мужики были верующими! Чтобы они научили ребенка читать «Отче наш…», чтобы они объяснили, что такое крестное знамение.

Вот муж деятельный, жена помощница. Он впереди, она за ним. Так Бог сказал изначально: он самый главный для нее; она – для него, с тех пор как они нашли друг друга и взялись за руки. Брак является земным отображением небесных красот – в том смысле, что он творит из двух одно.

Когда Вронский достиг близости с Анной, когда они наконец дошли до того, чего так страстно желали, то они были похожи на убийцу, который смотрит на им же только что убитого человека. Убийца в ужасе смотрит на труп и думает: «Неужели это я сделал?» Так и они смотрели на то, что между ними произошло, в смысле: «Что, это все? Это то, чего мы хотели?» Но как убийца должен куда-то тащить этот труп, закапывать его или расчленять его, как-то прятать следы своего убийства – надо что-то делать с этим всем, так и они, вынужденные уже совершившимся блудом, потащили дальше свои отношения в будущее, хотя прекрасно понимали уже в этот момент, что хотели они другого и это все не стоило того, что его предваряло: всех этих страданий, томлений, мыслей, каких-то возвышенных чувств, писем, фантазий и так далее.

Поэтому я за пожар в сердце. Должно что-то екнуть в человеке, должно произойти в человеке что-то, когда есть она, а все остальные – люди.

Вся сложность отношений заключается в том, что мы, полюбивши красивые глаза, вынуждены брать все остальное.

Мир обычно не отпускает человека так просто. У Григория Сковороды написано на могиле: «Мир ловил меня, но не поймал». То есть мир ловит людей.

Есть такое мнение, что жена исполняет функцию совести в отношении своего мужа. То есть там, где муж не чувствует своих грехов или не видит своих ошибок, жена может направить его, если это настоящая помощница.

Женщина, безусловно, находит полноту жизни, только когда она замужем, – потому что она еще.

Супружество без верности обесценивается, а любовь, не заканчивающаяся супружеством (имеется в виду любовь между мужчиной и женщиной) – это трагедия. Дружбы между мужчинами и женщинами не бывает, а если есть любовь, то там начинается таинство, которое настолько высоко, что его апостол Павел уподобляет общению Христа и Церкви[33]. Никакого иного подобия близости между Церковью и Христом у апостола Павла не нашлось, только лишь уподобить их единство браку, брачному союзу.

Поэтому нам всем с вами нужно подружиться с Марией Египетской, нужно полюбить ее, нужно обращаться к ней. Когда дети наши начнут смотреть порнографию в интернете, нам нужно будет молиться ей. Когда мы сами начнем дурака валять и разжигаться всякими похотями, достойными пятнадцатилетнего возраста, хотя нам уже пятьдесят или шестьдесят, нам нужно будет молиться ей. Нам нужно будет молиться ей всегда, когда блуд вступит в свои права и начнет командовать нашей жизнью.

Если они победят в борьбе за чистоту души и тела, то все остальные экзамены будут сданы: и семья создастся, и профессия приобретется, и навыки профессиональные выработаются.

Если у человека есть такое хорошее неспокойствие, если ему интересно.

Потому что погулять можно с любой: и с четырьмя, и с пятью, с которыми ты дружишь. С этой можно на каток пойти, с этой – в музей, с этой можно посидеть в баре, попить мохито… А вот с кем из них ты свяжешь свою жизнь? Кто из них тебе детей родит? Вот это уже вопрос из «Синей птицы». Серьезный вопрос.

Попробуйте поговорить с девушкой не о том, где вы будете отдыхать, когда вы поженитесь, а, например, хочет ли она детей и сколько? Боится ли она по ночам вставать к ребенку? Боится ли она располнеть после родов? Не угнетает ли ее мысль, что выйдет замуж, а родить не сможет? Вот эти вопросы все покажут вам, кто они такие, эти девушки.

о. То, что Бог есть, он может понять быстрее, потому что ему Господь Бог разум дал для этого. Женщине Бог дал широкое сердце, мужчине дал острый ум – это подарок Бога.

Господь кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12:6). Любит – обличает. Любит – наказывает Господь. То есть вера не делает нашу жизнь лучше в этом смысле.

У нас вообще все перемешалось. Каждый сам по себе. Не то что о любви – простого совета спросить не у кого. Парни, когда нужно действовать – молятся. Девушки, когда лучше бы в тишине помолиться, бурю переждать – грудью на амбразуры! Жить вместе никто не хочет. Детей никто не хочет.

Может быть, это государственная программа, может быть, это большой бизнес. Все-таки это не такая дешевая вещь. Есть еще большая проблема судьбы эмбрионов, братьев и сестер, которым не суждено родиться. Оплодотворяют ведь ряд яйцеклеток – это одна из самых больших проблем в этом вопросе. Потому что совершается осеменение нескольких яйцеклеток, замораживание их в крионе (что потом с ними происходит – это какой-то фильм ужасов!). Это живые дети, замороженные в крионе, так и не помещенные в матку! Им не дано родиться, хотя их зачали! Какая-то злая фантастика! Что-то из романов Стивенсона про мистера Джекила и Хайда, нечто злое. Об этом надо говорить. У меня нет никакой радости, никакого восторга по поводу «ах, мы родили ребенка благодаря ЭКО!» – потому что в этом есть отвратительная мистика…

Но есть и другая крайность. Люди так хотят ребенка, что стремятся у Бога из горла «прямо с кадыком» вырвать это чадо! «Я хочу ребенка!» – прямо вот «вынь да положь». И вот, они идут на ЭКО[55]. Но некоторые совестливые доктора говорят (мы ведь всего еще не знаем): «Несмотря на то что все технологично возможно, рождаются больные дети, и они умирают! Вот цена этого вытребованного ребенка! Подумайте сто раз! Вот вам статистика, вот вам мое слово как врача, который с этим сталкивается». Это очень серьезные вещи, об этом надо думать. Государство бросает сейчас огромные деньги на ЭКО.

При этом добавляет, что жена является подчиненной мужу, потому что она первая согрешила[47] и не муж создан для жены, но жена для мужа

Там, где семья крепка, там народ непобедим. А там, где семья разрушена, народу осталось жить «до вечера». Поэтому спасайте брак, боритесь за брак, кто в браке. Если женщина в браке будет несчастна, то даже если она станет президентом страны, все равно это будет несчастный человек. Если не будет счастья в браке, то какой смысл в остальном, особенно для.

Вот видите, какой брак великий, какой он красивый! Но сегодня, сейчас, ведется война против брака. Браком сейчас называется то, что им не является. И вообще, кому сейчас нужен брак? Люди не хотят создавать семьи и рожать детей не хотят…

Вот муж деятельный, жена помощница. Он впереди, она за ним. Так Бог сказал изначально: он самый главный для нее; она – для него, с тех пор как они нашли друг друга и взялись за руки.

«Делаю что хочу и когда хочу» – это не для брака. Если надо – значит, надо. Это послушание, между прочим, для того чтобы спасался человек; не погибал, а спасался. Ты ему раз откажешь, два, три… на четвертый он себе какую-то женщину найдет. Потом ты прибежишь и скажешь: «Муж мой начал гулять. Простите, помогите…» И опять мы будем молебны святителю Николаю служить о загулявших мужьях, о заблудших женщинах… Святитель Иоанн Златоуст говорит: если бесстыдная женщина приступит к тебе с нечистым предложением, то ты скажи ей: «Плоть моя уже не моя, но это собственность моей жены. Я не могу дать тебе чужое». То есть я тебе ничем не помогу, потому что я себе не принадлежу, мое тело принадлежит моей жене, это, если так можно выразиться, ее имущество, ее собственность. Вот насколько интересен брак.

Мы живем в непонятном мире, и очень важно, что брак предохраняет людей от блуда. Чтобы вы не блудили, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа!

Проследите путь греха. С чего все начинается? С простого разговора: «А у меня знаешь что было? А я знаешь что делала и чем занималась?» Люди заражают друг друга грехом. Мы говорили в начале, что люди не стыдятся больше грешить. Они хвалятся грехом. Об этом тоже написано.

Еще очень важно: мужчина должен что-то делать, чтобы у него была помощница. Потому что мужчина, который ничего не делает, недостоин иметь помощницу. Если мужчина ничем не занимается, (а есть множество мужчин, которые ничем не занимаются и не хотят заниматься), то он недостоин иметь хорошую жену. Для того чтобы он имел хорошую помощницу, он должен быть занят настоящим мужским делом. Он должен думать, или строить, или воспитывать, или воевать, или заниматься другим каким-то серьезным делом, и тогда он достоин того, чтобы Бог подарил ему помощницу, которая будет его дома ждать. Итак, жена – помощница, а муж должен полезным делом заниматься, тогда у него будет нормальная супруга и спутница.

Он – рыбак, она – жена рыбака… И кто бы он ни был, она ему – супруга и верная помощница. Если женщина хочет быть командиром и начальником, ну что же, пейте горькую чашу одиночества, пейте горькую чашу разбитой жизни (вами разбитой), потому что изначально нужно понимать это.

Суд разведет человечество на две части: пойдут праведники в жизнь вечную, а грешники в огонь вечный – так будет на Суде сказано. И сегодня близок к нам духовный мир, и за спиной у нас грехи наши, а впереди у нас неизвестное будущее и встреча с Богом. Такие абсолютно простые вещи, ничего нового. Но каждый раз, когда мы вспоминаем об этом, когда мы произносим эти слова, мы обретаем их новое понимание. Это принцип духовной жизни, и не только духовной – постоянное углубление в одну и ту же тему, «завинчивание» ума в какую-то благодатную почву. Человек постоянно должен вникать в какие-то простые вещи.

Надо держаться за христианскую мораль, отстаивать и бороться за христианские ценности не только внутри своей семьи, но, по возможности, еще и в обществе – это задача Церкви и всех тех, кто неравнодушен к ее учению.

Нужно это зло опознать и вытащить его на свет, чтобы все видели, насколько это мерзкая вещь. Насколько мерзок мужчина, который зачал ребенка и дает женщине деньги на аборт! Насколько мерзка женщина, которая превратила свою утробу в могилу! Насколько мерзки и гадки мамы, которые посылают своих недоучившихся дочерей на аборты ради будущей карьеры, думая, что иначе тех замуж не возьмут! Насколько мерзко это все!

В Царстве Божием Богу нужен кто? Каменные здания? Золотые венцы? Научные изобретения? Люди нужны Богу. Их нельзя убивать, их нужно беречь.

А ведь мы не знаем, кого убиваем. Мы же действительно лишены огромного количества смелых, мудрых, сильных, неповторимых и прекрасных людей, а вместо этого рождаются чахлые и хилые. Потому что за каждым ходят тени их нерожденных братьев и сестер. Этот вакуум, ходячий за нами, отсасывает из нас жизненные силы. Мы лишены многих сил, и благословения, и благодати из-за того, что все мы поражены всенародным, общим, коллективным грехом – поубивали миллионы людей и до сегодняшнего дня продолжаем их убивать.Так же и в браке – счастливы отдающие.

Поэтому социальная концепция Православной Церкви, кстати говоря, позволяет человеку в одностороннем порядке аннулировать свой брак, уйти из невозможной жизненной среды, когда второй супруг, вторая половина брака загнивает по причине пьянства или наркомании. Вот такая линия борьбы.

Вот мы причащаемся – зачем? Чтобы быть храмом Божиим, чтобы Живой Господь жил в живом человеке. Чтобы имя Христово жило в вас, чтобы грехи были попраны, чтобы страсти были одолены, чтобы, по крайней мере, боролись с ними, чтобы вы были святы, чисты и радостны. Первый храм – это Христос Воскресший, а второй по значению храм – это люди, в которых Христос живет.

… Можно бесконечно перечислять святых людей, которые не были в Иерусалиме, и на Афоне не были, и вообще «нигде не были», однако вошли в великую славу.

Вот, на месте погребения Христова был виноградник, и там первой Его увидела женщина – Мария Магдалина, когда говорит: «Забрали Господа моего, и не знаю, где положили Его»

А прелюбодеяние – это узкий грех, который заключается в нарушении супружеской верности. То есть прелюбодеяние – это грех женатых людей.

Блудником может назвать себя всякий человек, имеющий совесть, потому что он блудит то мыслями, то глазами. А прелюбодеями называть себя должны те, которые нарушают супружескую верность.

Так что блуд – это общая развращенность человека, начинающаяся с развращения глаз, ушей, мыслей. Язык здесь играет очень важную роль: болтает всякое ненужное и отравляет всю жизнь. А потом это переходит уже к практике – в область половой сферы. Вот все, что связано с нечистотой – это все называется блудом.

И подобно этому человеку – святому Нонну, епископу Илиопольскому, о котором вспоминает Иоанн Лествичник, мы можем со временем, даже глядя на грех, грехом не уязвляться.

Сегодня умножившиеся соблазны взывают к большей благодати, и Господь дает нам больше силы, потому что там, где грех умножился, там и благодать преизобилует.

Карьеры нет в женском монашестве, поэтому оно честнее и суровее, чем мужское. Оно более настоящее.

Многих ли дети удержали от разводов? Никого и никогда. Спроси человека, зачем он живет? Он скажет: «Для детей». Неправда. Никто для детей сейчас не живет – ну, кормят их, одевают, покупают им там что-то, но, в принципе, дети не есть цель жизни. Это только декларируемая ложная цель. Они и не должны быть целью жизни, потому что, когда дети являются целью жизни, то их развращают и превращают в домашних идолов. Причем особенно это выражено, когда в семье один ребенок: «Ах, цель моей жизни – это мой ребенок».

Дай вам Бог стать хорошей женой священнику, потому что при плохой жене священник быть хорошим не может.

Тут свои сложности. Жена священника – это чрезвычайно тяжелый труд, очень тяжелый труд. Жену военного можно сравнить в каком-то смысле с женой священника.

Молитесь Богу за своих детей, которые подрастают к этому возрасту. Когда девочка еще только в колыбели, уже можно молиться, о том, чтобы Бог ей послал хорошего мужа.

Если у вас есть за кого выйти замуж – выходите замуж и не валяйте дурака. А все остальное будет видно, я так считаю.

Учеба совершенно оторвана от жизни, совершенно!

Но я считаю, отлагать свадьбу глупо, если есть за кого выйти замуж, есть на ком жениться. Если примерно представляете, как вы будете жить и где, если у вас есть некая смета будущей.

Спросите их: «Поменяли бы они все дипломы на одного ребенка?» И они вам скажут: «Конечно!» Потому что муж и дети гораздо выше. Не сравнивайте одно с другим, это разновеликие вещи.

Вот и супружеству пост нужен для того, чтобы муж и жена соскучились друг по другу. Это один из факторов Великого поста. И воздержание во время поста в этом смысле очень полезно.

А чтобы не охладел, необходимо себя закалять воздержанием и возвышать свое чувство над голым желанием.

Брак чуден. Христос любит брак. Он первое чудо совершил во время брака в Кане Галилейско.

Если человек так думает, то у него с головой не все в порядке.

Мы друг друга держим, и нельзя гнушаться браком. Нельзя презирать брак как нечто нечистое, скверное, плотское.

Вы, живущие в браке, лоза плодовитая, а мы, монахи, палка сухая.

Выше брака не может быть ничего

Потому что ты не можешь любить человека (в таинственном смысле этого слова), еще не выйдя замуж за него.

Обязательно ли должно быть плотское чувство к будущему мужу? Непременно должно быть плотское чувство! Вы должны любить друг друга, любить душой и телом. Плотское чувство – это велик.

Обязательно ли должно быть плотское чувство к будущему мужу? Непременно должно быть плотское чувство! А как без плотского чувства? Вы зачем выходите замуж – чтобы вместе читать Большую советскую энциклопедию?

Когда человек не влюблен, вокруг него находятся мужчины и женщины. А когда юноша влюбляется, у него появляется она, а вокруг люди». То есть мир теряет половые признаки, как только у человека появляется любовь.

Ревность – это естественная реакция человека на самое дорогое, что у него есть. А самое дорогое, что у него есть – это его половина, его плоть:

И ревность – это одно из проявлений любви, это собственничество, с которым нельзя спорить.

Очень часто дочки сохраняют больше доверительные отношения с мамой, чем с супругом.

До тех пор, пока я не женился, самым близкими для меня людьми на земле были мать и отец. Но когда женился – самым близким человеком мне становится жена, а мать и отец уходят в тень. Никто этого не понимает!

На первое место в иерархии семейных ценностей девушке важно поставить мужа, а мужчине – жену.

Для чего в супружеской жизни нужен пост? В постящихся семьях, там, где есть любовь, пост держать трудно. Но там есть действительно правильные, хорошие отношения. И там, где это соблюдают, пост является великолепной школой закалки чувств. Там, где брак превращается в полную вседозволенность, где люди не различают ни дней, ни праздников, ни постов – ничего, – они очень быстро «сжигают бензин», у них вырабатывается ресурс плотского влечения. А оно необходимо людям в браке. Как невкусна та пища, которая тебе не по нраву, против сердца, – так же невозможно любить того, к кому ты охладел. А чтобы не охладел, необходимо себя закалять воздержанием и возвышать свое чувство над голым желанием.

Не лишайте детей отцов! Не разрушайте собственные руками свои семьи, потому что на старости будете локти кусать – от плохо воспитанных детей, от своего собачьего одиночества, от бесполезно прожитой жизни и от тех грехов, которых вы наберетесь, если вы разрушите существующую у вас семью. Выгоните мужа из дома или сами от него уйдете – начнете воспитывать ребенка сами и в блуд влезете, как жаба в болото. Будете мужиков менять, и мужики будут вами пользоваться. Потом непонятно, что у вас будет в жизни: аборты или еще какие-то непонятно от кого зачатые дети. А потом на старости вы превратитесь в седую злую дуру, которой и посочувствовать будет нельзя.

Поэтому не делайте проблемы пока из того, что ваш молодой человек не хочет венчаться – это все наживное и догоняемое. Главное, чтобы муж был непьющий, не наркоман, не имел за спиной предыдущих браков и детей от предыдущих браков (потому что у него будет разделенное сердце и вам это никогда не понравится), чтобы он был работягой, тружеником, не боящимся работать, умеющим обеспечить семью, чтобы вам не мешал ходить в храм, чтобы он не был каким-то извращенцем или психом… Самый нехитрый набор нормальных качеств для того, чтобы выйти замуж: работает, не пьет, в церковь ходить не запрещает и детей хочет (главное, чтобы он детей хотел), и все, а остальное потом приложится.

Зачем нужен брак? Ясно, что, когда мы выходим замуж или женимся, мы не имеем своей цели укреплять государство. Факт национальной крепости – это многодетность, иерархичность. Что такое семья? Это ведь не только папа, мама и ребенок. Семья – это папа, мама, два, три, четыре ребенка (если семья не бездетна), потом бабушки, дедушки, сестры, братья, тети, дяди… много разных людей, собранных вместе, несколько поколений – это и есть семья. А когда в одном поколении папа, мама и я – это только для рекламного плаката подходит. А в настоящей семье должно быть много людей. Это очень устойчивая система.

. Таких женщин даже жалеть нельзя. А я таких вижу вагоны каждую неделю, и у меня к ним жалости нет. На каждого больного человека нужна жалость. Но где ее взять на тех людей, которые собственными руками разрушили свою жизнь? Породили по одному ребенку-эгоисту, поделали кучу абортов, понатворили блуда, поразрушали свои семьи. Теперь жадными глазами смотрят направо и налево, завидуя всем, кто рядом находится, и хотят быть счастливыми. Нет счастья человеку, у которого сердце грешное. Путь к счастью – это путь терпеливого труда и благодарности.

Молодая семья должна жить только отдельно. Есть смысл работать на трех работах, чтобы снимать жилье и жить отдельно от бабушек, дедушек, прабабушек, племянников, особенно мам, пап, тещ, свекрух… Они вас просто замучают и разведут. Они убьют вашу семейную жизнь! В большинстве случаев так и получается. Редко когда кто-то действует благотворно на своих невесток.

Ваши кровиночки вам не принадлежат с тех пор, как они вышли замуж или женились! Они принадлежат тем, с кем они живут в законном браке. Вы должны это понять и сделать шаг в сторону.

В молодой новообразованной семье свекрови и теще места нет.

Что такое духовничество? Это сострадание, сопереживание: нужно вобрать в себя обратившегося за советом человека, почувствовать его боль, его нужду.

Люди, конечно, тянутся к монахам. Но это бывает опасно!.

Духовного руководства молодым парам лучше искать у белого духовенства, у женатого священника, который постарше.

Нельзя думать, что святость возможна только при аскетическом стремлении души, в плане монашества. Монашество – это тайна будущего века. А брак – это естество, но естество, подчиняющееся Богу. Оно тоже способно на очень большие вещи.

Святой Григорий Богослов говорил, что все добродетели, которые у него есть, он взял от матери. Он говорил: «Я, будучи стариком, дожив до старых лет, вспоминаю свое детство и считаю, что причиной всех моих каких-то удачных вещей, всего, что хорошего есть у меня – всему причиной моя мать».

Как духовно расти в семье? Вы не сможете не расти духовно в семье! Жить в семье и не расти духовно – невозможно, потому что семья от вас требует терпения. Семья требует денег, а это ежедневный труд. Семья будет закалять нервы и истощать. Семья будет воспитывать у вас целый ряд прекрасных качеств, таких как усталость от жизни, мужество перед житейскими невзгодами и многое другое.

«Ты, милый – хозяин, командир. С тебя Бог спросит. Тебя Бог мужчиной создал. Я – женщина, просто женщина и буду тебя слушать, но ты неправильно поступаешь. Подумай еще раз. Я думаю, что нужно сделать вот так».

Если старенький человек принимает веру, например, не нужно его пичкать какой-то богословской литературой, а надо просто его любить, уважать и лелеять.

Митрополит Антоний Сурожский, мир его душе и праху, говорил, что когда в семье кто-нибудь воцерковляется, то спасаться начинают все остальные члены семьи, потому что этот воцерковленный начинает «доставать» всех.

Да. Я тебя провожаю. А ты, пожалуйста, потом побыстрей забирай меня отсюда. Потому что сам человек умереть не может. Нужно, чтобы Бог его отсюда вытащил, как редиску с грядки. Поэтому тебе Бог дает смерть уже. А я пока остаюсь здесь. А что мне здесь делать?

Дети не для того рождаются, чтобы держать папу возле мамы или маму возле папы.

Дети не являются главной и единственной целью супружества.

Наибольший разрыв ощущения счастья между семьями с детьми и без них наблюдается в США.

У нас есть несколько возрастов внутри каждого отдельного человека, и важно, чтобы внутренний человек догонял внешнего, чтобы он бежал за ним и тоже вырастал. Чтобы не был человек инфантильным. Чтобы пораньше понял, что в жизни многое зависит от него, чтобы не прятался сначала под юбку, потом под стол, потом еще куда-то…

Мужчина на сегодняшний день лишен практически всех прав в семье. Он лишен права воздействовать на свою жену, лишен права власти над ней. Супруга может проживать отдельно, может воздерживаться от близости, может самостоятельно решать, оставить ребенка в живых.

Поверьте, что тот муж, который кажется вам отвратительным, на самом деле может быть вашим сокровищем. Просто вы в бинокль не с той стороны смотрите. Вы переверните бинокль и гляньте на него с увеличением – может быть, рассмотрите что-то очень важное и хорошее.

Путь к счастью – это путь терпеливого труда и благодарности.

Выгоните мужа из дома или сами от него уйдете – начнете воспитывать ребенка сами и в блуд влезете, как жаба в болото. Будете мужиков менять, и мужики будут вами пользоваться. Потом непонятно, что у вас будет в жизни: аборты или еще какие-то непонятно от кого зачатые дети. А потом на старости вы превратитесь в седую злую дуру, которой и посочувствовать будет нельзя.

Вас хоть в рай посади – вам плохо будет, потому что вы будете завидовать, дергаться и искать виноватых в том, что вам не так хорошо, как всем, пока сердце ваше не успокоится.

Но это не потому, что жены и мужья отвратительны, а потому, что люди, в большинстве своем, неблагодарные, завистливые и мечтательные.

Жене, недовольной своим мужем, я хочу сказать, что у нее есть иллюзия о том, что кому-то повезло больше, чем ей.

Жизнь – это труд. Любовь – это жертва. Мужчина главный. Женщину свою нужно любить.

Потому что современная девушка не может быть такой покорной, как в книжках пишут.

Поэтому во многих отношениях полезно для женщины приучить себя к покрытию головы, если не каждый день и не на всяком месте, то уж, по крайней мере, в доме Божием и в храме.

Итак, женщину украшает скромность и целомудрие. Покров изобретен человеческим родом. Это, собственно, не христианское изобретение. Это изобретение всего человечества. Головной покров на голове женщины – это некая внешняя защита ее стыдливости и целомудрия от ненужных взглядов со стороны; также некая узда для нее, для того чтобы и ей, в свою очередь, не быть соблазном для окружающих, вольно или невольно.

Перетерпевши однажды ту войну и трагедию разделения на верных и неверных, они теперь смотрят на род человеческий, наблюдая, как там обстоят дела. Поскольку женщина, не желающая сохранять Богом поставленное ей место в обществе и семье, желающая выйти из-под опеки, из-под этого своего подчиненного места на первое, это, собственно, бунтовщица, которая проявляет свою дерзость и скрытое распутство, в душе таящееся. Нежелание покрывать голову даже на молитве и в храме – это признак того, что женщина дерзка и невоздержанна. Ангелы наблюдают за этим, потому что они уже однажды видели таких дерзких и невоздержанных, которые возмутили даже ангельский мир. И сегодня они с укором смотрят на тех, кто не желает соблюдать на земле поставленные для нас, людей, границы.

Важно здесь то, что покрытие головы означает как раз подчиненность – это главный смысл. То есть женщина изначально занимает место подчиненной в человеческом роде в плане того, что муж выше жены. Так было всегда и так есть всегда. И хотя Христос уравнял мужчину и женщину в глазах Своих, в глазах Божиих, но женщина от этого мужчиной не стала. Все равно в семье и в обществе у них разные функции, разные роли. Это особенно чувствуется в Церкви Божией, поскольку женщина не может быть священником, не может быть совершителем таинств. И вот эта подчиненность выражается в покрытии головы.

Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов.

Апостол Павел говорит также о том, что за исполнением обычая.

Часто сегодня спрашивают, зачем женщины покрывают головы. Священное Писание, а именно Первое послание апостола Павла к Коринфянам, говорит об этом следующее: Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. Ибо если жена не хочет покрываться.

То, что жених православный – ничего сегодня не декларирует! Ничегошеньки! При нынешнем состоянии нашего благочестия православие – это не гарантия порядочности, поэтому не покупайтесь на это.

Но «православие» современного молодого человека вообще не гарантирует, что он нормальный человек.

Главное, чтобы муж был непьющий, не наркоман, не имел за спиной предыдущих браков и детей от предыдущих браков (потому что у него будет разделенное сердце и вам это никогда не понравится), чтобы он был работягой, тружеником, не боящимся работать, умеющим обеспечить семью, чтобы вам не мешал ходить в храм, чтобы он не был каким-то извращенцем или психом… Самый нехитрый набор нормальных качеств для того, чтобы выйти замуж: работает, не пьет, в церковь ходить не запрещает и детей хочет (главное, чтобы он детей хотел), и все, а остальное потом приложится.

Поэтому не делайте проблемы пока из того, что ваш молодой человек не хочет венчаться – это все наживное и догоняемое.

Кого лучше всего венчать? Лучше всего венчать людей, которые поженились энное число лет назад.

Венчание никого не удерживает!

Таинства совершаются по вере. Вера – непременное условие благодатности и крепости любого церковного таинства

Надо уважать человеческую веру

В семье всегда кто-то верит больше, кто-то меньше.

Нельзя любой брак неверующих людей назвать блудом, хоть они и не венчаются, потому что не имеют веры.

Есть мнение, что брак без венчания – это блуд. Это неправда.

Я не думаю, что нужно начинать супружескую жизнь с ультиматума: «Только венчание и больше никак!» То есть если вас берут замуж и согласны взять замуж официально (расписаться с вами, дать вам свою фамилию), но пока что человек еще не готов венчаться, я думаю, что нужно расценивать это как брак, но брак невенчанный. И идти на него – в надежде на будущее его полное скрепление благодатным венчанием.

Так вот, для женщины самая святая самореализация – это брак. Это не сразу видно в браке, потому что за этой ежедневной суетой кажется, что женщине в браке гордиться нечем. Но самая настоящая самореализация – это супружество и чадородие. Женщина чадородием спасется. А кто не в браке, тот уже по личным делам спасение обретает. Так что берегите свой брак.

Если не будет счастья в браке, то какой смысл в остальном, особенно для женщины?

Поэтому спасайте брак, боритесь за брак, кто в браке.

По отдельности они неполны, то есть просто ноль – все равно что ничего, и просто единица – ничего особенного. А вместе они могут дополнять друг друга, и в этом очень много красивого.

Человек нуждается в помощнике – он неполон, несовершенен и не автономен. Он не может сам для себя все делать сам, ему нужны помощники. В этом смысле мужчина является единицей, а женщина добавлена к нему как нолик.

Так вот, чтобы не заводить себе кучу кошек, которые бы «снимали злую энергию», нужно счастливо жениться, и жена будет делать все остальное, в хорошем смысле слова помогая человеку.

Почему, например, Христос не был женат? Потому что Он не нуждается в помощниках! Потому что Он является Самим Совершенством. Он не нуждается ни в каких помощниках Себе. Ему не нужно помогать – Он все может! А человек, который не Христос, который не Богочеловек, нуждается в помощнице. Жена исполняет самые разные функции в жизни мужчины. Она помогает ему.

А жена восполнила его, как помощница, соответственная ему. Она должна была ему совершать некую особую помощь.

То есть собака «подарила» человеку зубы, овца – шерсть, конь – силу и так далее, и тому подобное: все что-то «подарили» человеку. Но этого ему мало. И человек загрустил, очевидно, не видя никого подобного ему. Потому что Бог выше его, звери ниже его, а равного – никого! Подобного себе он не увидел никого. Ему, наверное, стало очень печально, что у него нет никого рядом. И Господь Бог, видя это, совершил милость по отношению к человеку – Он дал ему помощника, соответственного ему.

Потому что мужчина, женщина и ребенок – это норма, а все остальное – это безобразие.

Потом все это вернулось, его позвали обратно княжить – там был Господь и поставил все на свои места.

Потому что вере учат обычно в семье. Учить человека бояться Бога нужно с маленького возраста, а это может быть только в семье. Не только мама учит, но еще и папа, и старшие братья или старшие сестры, тети и дяди и так далее. Вот так происходит человеческое воспитание. Поэтому семья – это великое благо. Там, где семьи нет, люди в Бога верить перестают.

Там, где много братьев и много сестер – там переживают за честь каждой женщины в семье.

Итак, жена – помощница, а муж должен полезным делом заниматься, тогда у него будет нормальная супруга и спутница.

Еще очень важно: мужчина должен что-то делать, чтобы у него была помощница. Потому что мужчина, который ничего не делает, недостоин иметь помощницу.

Это очень важная вещь: жена должна быть помощницей мужа. Она абсолютно несамостоятельная с самого начала.

А в настоящей семье должно быть много людей. Это очень устойчивая система.

Это принцип духовной жизни, и не только духовной – постоянное углубление в одну и ту же тему, «завинчивание» ума в какую-то благодатную почву. Человек постоянно должен вникать в какие-то простые вещи.

Нужно постоянно напоминать себе какие-то важные вещи: что Бог есть, что Он жив, что Он здесь, что Он достоин славы, что нужно приступать к Нему.

Потому что истина нуждается в постоянном повторении. Истину нельзя выучить навсегда, как таблицу умножения. Необходимо постоянно говорить себе какие-то простые, обычные слова.

Нет, не такими же стали женщины – но еще более развратными, чем мужчины, это факт нашей жизни. Они развратились до мозга костей. И вот, Господь называет мир сей прелюбодейным и грешным. Все остальное – это уже другие грехи.

Блудная страсть – это липкая грязь блудной похоти, это, быть может, самая тяжелая и самая прочная цепь, которою лукавый тащит в бездну адскую множество и множество душ.

Когда дети наши начнут смотреть порнографию в интернете, нам нужно будет молиться ей. Когда мы сами начнем дурака валять и разжигаться всякими похотями, достойными пятнадцатилетнего возраста, хотя нам уже пятьдесят или шестьдесят, нам нужно будет молиться ей. Нам нужно будет молиться ей всегда, когда блуд вступит в свои права и начнет командовать нашей жизнью.

Настолько важно причащаться Христовых Таин, что даже такие вот, по мирским понятиям, конченые блудницы спасаются именно благодаря причащению Святых Христовых Таин. Пробудившаяся совесть тут же требует Причастия. Как только проснулась совесть, как только есть боль о прожитой жизни, тут же душа желает Причастия. Без Причастия спастись невозможно.

Мария Египетская показывает нам, что человек никогда не бывает Богом забыт, никогда не бывает Богом отброшен, и всегда у него есть возможность не только покаяться, но и достичь неких духовных высот.

Храм Божий – это не квартира, в которой читают Евангелие, храм Божий – это место живого присутствия Живого Бога.

Это, кстати, очень интересная вещь: возле святых мест грех гуляет с наибольшей интенсивностью.

Блудят только те, кто любит блудить. Любишь блуд – блудишь, не любишь блуд – не блудишь.

Потому что все это красиво только в браке.

Один из французских романистов, писатель, писал о том, что женщину любят тем дольше, чем больше ее хотят – чем больше добиваются, чем больше ухаживают, чем больше потратят сил на то, чтобы достичь ее любви и добиться взаимности. Сегодня мы напрочь этого лишены в огромной части людей, которые живут по другим принципам и по другим законам.

Сегодняшние быстрые связи и быстрые разрывы отношений, доведшие наше общество и вообще весь мир до глубокой точки падения, противоречат духовно-нравственным законам.

Зачавшаяся похоть рождает грех, а содеянный грех рождает смерть. Итак, уже наступившая духовная смерть тащит за собой, как ремнями колесничными, беду за бедой на человека.

Свободные отношения работают только против женщины.

Союз мужчины и женщины – союз таинственный.

Девушки, уговаривайте своих женихов, говорите им: «Я все понимаю! Сердце мое не камень, но, пожалуйста, бери себя в руки!» А вы, мужчины, пожалуйста, не развращайте своих любимых девушек и не приучайте их до брака к тому, к чему приучаться нельзя. Не пользуйтесь их слабостью, доверчивостью и так далее – проявляйте свое рыцарское достоинство и берегите их! Не пользуйтесь ими.

Ребята, не томите своих девушек! Женитесь на них пораньше, потому что долго находиться в этом любовном томлении невозможно! Повторю: сено и огонь рядом долго быть не могут, они вспыхнут обязательно. Поэтому, исходя из этого, если есть любовь взаимная, решайте побыстрей все бытовые вопросы и живите вместе, как Бог приказал. Иначе соблазнитесь и согрешите.

В предбрачных отношениях стоит поосторожничать, насколько хватит силы. Вообще, сено и огонь долго рядом быть не могут: огонь непременно сено воспламенит, даже если сено сырое. Вы все равно вспыхнете.

Пробы только добавят вам страданий.Поэтому если Бог даст вам девушку чистую, то это обяжет вас быть очень умным человеком. Вы должны беречь ее, стать рядом с ней целомудренным и забыть все, что было до брака – и дальше строить свою жизнь заново и эту науку любви проходить вместе. Если вас свяжет любовь с женщиной, которая тоже будет иметь некий опыт до брака, вам нужно будет примириться с больными мыслями о том, что было у нее раньше, при помощи болезненных мыслей о том, что было раньше у вас. Это будет тяжелее и хуже.

Есть такая прекрасная фраза, прошу ее запомнить: правда без любви – это ложь.

Когда вам говорят правду, не любя ни вас, ни того, про кого говорят, то над вами совершают бесовскую манипуляцию. Нельзя: некоторые вещи должны быть покрыты молчанием.

То есть стыдливостью этой мы защищаем себя от возможных будущих грехов. И в таком нравственном состоянии колебаний, такой борьбы, мучений, утешений находится всякий человек, пока он духовно жив.

Человек, совершивший грех, все равно мучается. Так вот, мучающиеся от блуда пусть узнают, а если знают, то пусть вспомнят о том, что есть в Киево-Печерской лавре два таких монаха – преподобные Моисей Угрин и Иоанн Многострадальный, лежащие рядышком, подающие молитвами своими помощь всем тем, кто мучается в бедной душе своей от этого блудного зверя.

А это естественный, непреложный духовный закон: помочь человеку в духовной беде может тот, кто сам в этой беде уже с собой разобрался.

Эти святые часто изображаются на иконах с лилией в руках, как подвижники целомудрия и чистоты.

Если они победят в борьбе за чистоту души и тела, то все остальные экзамены будут сданы: и семья создастся, и профессия

Блудная страсть – одна из могущественных страстей, борьба с которой стоит некоторым даже кровопролития. Иногда люди готовы на членовредительство, на смерть и на муку физическую, лишь бы избавиться от мучительного похотного огня.

Будьте готовыми к тому, что вы будете смущаться: «А правильно ли я поступаю? А можно ли это? А не переступил ли я грань?» А потом на каком-то этапе вам расхочется молиться и захочется только стоять под балконом и смотреть снизу вверх на окна своей возлюбленной, как в песне: «Моя любовь на пятом этаже, почти где луна…» И в это время вы забудете про святых отцов на какое-то время, и так далее, и потом скажете: «Вот, я совершил падение, я забыл про молитву…» Ну что же, такие периоды в жизни у человека бывают, и надо быть к этому готовым. Причем Бог не прогневается, и духовник поймет, мне кажется, потому что… ну жизнь такая, а как иначе? Так что не думайте, что мы сможем определить эту тонкую грань между тем и тем. Если это уже начнется, то очень сильно будет переплетаться. Очень.

Женщина может полноценно молиться в храме до рождения первого ребенка и уже после того, как дети стали взрослыми. А до этого, пока дети малые, несмышленые или полностью зависимы от вас, вы будете погружены в кучу суеты хозяйственно-бытовой, и вам редко будет выпадать возможность пойти в храм и выстоять всю службу. Такова женская доля. Это неизбежно. Это хорошо, в принципе, но это такая неизбежная тяжесть. Поэтому нужно ловить эти дорогие денечки, когда и вы, и он еще можете быть в храме и никто и ничто пока вам не мешает. Это очень сладкая вещь.

Очень сладко – молиться вместе в церкви, когда вы уже все решили между собой и собираетесь жениться, но еще не женаты.

Когда ребенок еще в колыбели лежит, мама может смело молиться о том, чтобы девочка или мальчик (кто там у нее есть) не обделены были семейным счастьем, чтобы у них в этой части жизни все было хорошо. В самый раз молиться о семейном счастье детей, когда они только родились. Как раз, глядишь, к годам пятнадцати-семнадцати ты что-то намолишь – это долгий труд. Очень много может помочь моление матери к благосердию Владыки.

За любовь нужно будет обязательно бороться.

Можно заранее молиться за будущую невестку или зятя, которых вы в глаза не видели. Думаю, молитва очень сильно поможет человеку в этом мистическом выборе. Ведь это непосильная задача: найти и не ошибиться.

А пожар в сердце нужен: нужно любить, нужно искать, нужно просить, раз вы имеете веру в Бога.

Есть такие. Но это очень опасная и соблазнительная вещь. Вдруг батюшка возмечтал про себя, что он святой прозорливец? Он тогда таких навенчает, таких пар налепит! А ведь брак – это очень личная, интимная вещь.

Мой личный опыт говорит, что жениться нужно только по любви. Если насильно жениться, без любви, с надеждой, что потом стерпится-слюбится, когда ты смотришь на человека отстраненным взглядом.

Есть такое замечание, что женщину любят тем дольше, чем дольше ее хотят.

Очень драгоценно в мужчине умение ждать и нежелание набрасываться на нее, как хищник на жертву, в первые дни или часы знакомства. Невоздержанность плотских желаний отвратительно говорит о мужчине!

Вот если он работящий, непьющий, крещеный (даже если он еще не воцерковлен) и вам не запрещает ходить в храм – все, с Богом, берите его в мужья…

Потом хорошо, если он крещен, работящий, не пьет. Если пока что в церковь не ходит, но вам не запрещает этого делать – считайте, что вы уже нашли хорошего жениха, что минимальный набор необходимых качеств есть.

Мужик должен любить труд или, по крайней мере, его не бояться. Должен быть человеком разносторонне образованным и не только хвататься за любую работу, но и должен уметь ее делать. Это очень важно. Жених должен быть и с головою, и с руками. Если вы такого найдете, не пропускайте! Присмотритесь к нему – это полезный человек, это очень нужный человек, это очень важный человек.

Я бы поставил на первое место трудолюбие.

Подобные способы знакомств вполне имеют право быть, как и все остальное, что есть, по части православных ресурсов в сети. Ведь ресурсы православной сети очень богатые. Там можно найти очень много хорошей, полезной информации. В том числе можно избавиться от одиночества, как в мультике про Чебурашку. Там же тоже от одиночества страдает это игрушечное животное и пишет объявление: «Молодой кракодил ищет себе друзей». Мы именно с такими мотивами заходим на сайты знакомств.

Я думаю, православные сайты знакомств – это облегчение сегодняшней жизни.

Все, что связано с полом: половая распущенность или грязные отношения – это все и есть яркие показатели внутреннего нездоровья человека и общества.

Главное, что конец далек, пока человек здоров. А когда человек сгнил, тогда жить некому, тогда все рушится.

Говорю вам, сказую вам, что в конце времен женщина открыто взыщет мужчину больше…

Женщина сильнее хочет выйти замуж, чем мужчина жениться. Безусловно, потому что Господь Бог вложил в женщину материнский инстинкт. Женщине мужчина нужен больше, чем мужчине женщина – это одна из прописных истин, которые являются большой тайной. С одной стороны, мужчина ищет женщину, с другой стороны, он ей нужен больше.

Она все в семье выдумывает, а потом хитро подбрасывает идею мужу, так что получается, якобы это он догадался. Вот как-то так женская сила и мудрость проявляются.

Искать любовь или ждать? Девушке подобает, конечно, ждать. Хотя если она умна и ее инициативы будут умны, то она должна этим воспользоваться.

Вспомните, как мы относимся к сильно верующим людям: они кажутся нам немножко глупыми, восторженными, они кажутся нам странными, словно не от мира сего. Это явные признаки того, что человек либо влюблен, либо в Бога уверовал.

Если целомудренный человек влюблен, то он, например, не смотрит на других женщин. Если целомудренный человек влюблен, то он – может быть, даже иногда избыточно, с обидой для женщины – боится оскорбить ее своими домогательствами. Она ждет, что он обнимет ее уже сегодня, а он все боится ее за руку взять, потому что он целомудренный и у него очень чистые чувства – это очень хорошо.

Романтические отношения чистых людей весьма возвышенны.

Пять-шесть лет – этого никто не заметит, когда двадцать лет и двадцать шесть.

Женщины должны хотеть, чтобы их мужчины, их сыновья, их мужья, их отцы, их братья, их племянники, их крестники ходили в храм. Но мужчины боятся ходить в храм в том случае, когда их женщина (жена или мать) ходит в храм.

Отсутствие мужчин в наших храмах – это давно и глубоко запущенная болезнь нашего народа! И только когда мы это поймем и захотим исцелиться, нам Бог подскажет, как это вылечить.

Ведь в конце концов, молитва дает силу ума.

Просто наша эмоциональность, наш вообще психотип, вся наша природа говорят: женщина находится в полном, в абсолютном противоречии со священством.

Чтобы ему долго было хорошо, он должен не просто что-то чувствовать, он должен что-то понимать.

Мужчине нужна обязательно некая умная пища.

То есть у нас умной пищи меньше, чем эмоциональной.

Мужчин в храмах меньше – это позор по отношению к мужчине, потому что он должен быть к храму ближе, ему больше дано.

Я это все говорю к тому, что когда вы хотите найти себе верующего мужа, то вы себе еще больше усложняете задачу.

Есть еще одна проблема в поиске спутника жизни – различие в вере.

Никто не может помочь нам ни в выборе спутника, ни в дальнейшем. Это характерная черта нынешней эпохи. Такого раньше не было. Раньше как-то было полегче.

Я уверен, что многие из вас, большинство – это яркие цветочки, не сорванные, не растоптанные, не сжеванные буйволом-грехом.

А мы сейчас расцветаем до брака.

Или, может, все проще – нас просто никто не учит? Ни тому, как любить, ни тому, как, с кем и на каких основах строить семью, ни тому как воспитывать и растить детей – если они еще у нас родятся…

Парни, когда нужно действовать – молятся.

Смотрите вокруг себя, и даст Бог, в ближайшие полгода-год вы узнаете ее из тысяч. Вы увидите ту, которая вам предназначена, которая станет вам верной подругой до конца ваших дней.

Конкретно просите у Бога: «Дай мне хорошую невесту».

Вы должны смотреть, думать, прислушиваться, присматриваться, к сердцу прислушиваться, к людям прислушиваться.

Вы должны не только молиться, но каким-то образом сигнализировать окружающему миру, что вы в поиске.

Это не грешно, между прочим. Если вы познакомитесь в храме с благочестивой девицей, то может родиться очень хорошая в будущем семья.

Где девчонки, которые соответствуют вашему душевному строению.

Нужно все-таки каким-то образом попадать туда, где есть девушки, люди.

Но то, что только молиться мало, – это однозначно.

Решение о том, кто будет твоей женой, зависит от того, какие дети от тебя родятся. Решение полагается не в том, кто тебе нравится, кому нравишься ты, с кем у тебя будет любовь. Решение будет зависеть от того, кто от тебя родится, от кого должны родиться твои дети.

Но, возможно, вы порождаете в них желания и иллюзии, заставляете их по ночам не спать, и думать, и мечтать о чем-то, строить планы и ждать знаков внимания.

Очень много хороших людей незамеченных.

Вы – христиане. Вы должны брать себе простеньких жен, хороших и простеньких.

А некрасивые, что думаешь, замуж не хотят?

Потому что самые хорошие девочки – незаметные.

Вот и вы присматривайтесь к ним, присматривайтесь – вдруг увидите свою? Ведь настоящие – они же неброские.

Ищите, присматривайтесь к людям, прислушивайтесь. Очень важно человека услышать.

Не придет она никуда! Как она сама придет? Ты будешь сидеть, а она возьмет и придет к тебе?

А правильно ли я поступаю? А можно ли это? А не переступил ли я грань?» А потом на каком-то этапе вам расхочется молиться и захочется только стоять под балконом и смотреть снизу вверх на окна своей возлюбленной, как в песне.

Жених должен быть и с головою, и с руками.

Жизнь – это труд. Любовь – это жертва. Мужчина главный. Женщину свою нужно любить.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: если бесстыдная женщина приступит к тебе с нечистым предложением, то ты скажи ей: «Плоть моя уже не моя, но это собственность моей жены. Я не могу дать тебе чужое». То есть я тебе ничем не помогу, потому что я себе не принадлежу, мое тело принадлежит моей жене, это, если так можно выразиться, ее имущество, ее собственность. Вот насколько интересен брак.

Храмы очень важны. Храм Божий – это не квартира, в которой читают Евангелие, храм Божий – это место живого присутствия Живого Бога. Вот, Он здесь есть. И люди приходят в храм Божий, переступают его порог, и вот он стоит-стоит, все нормально, потом вдруг раз – позеленел, раз – упал и не дышит. Говорят: «Ты чего упал-то? Так хорошо тут». Тут-то хорошо, а у него внутри все плохо. Вот когда «хорошо» и «плохо» встречаются, то человеку очень трудно устоять на ногах. То, что хорошо, душит то, что плохо в нем, и он падает навзничь, как будто его пулей сразили во время боя.

Сколько раз мы, священники, наблюдаем это зрелище, когда люди приходят в храм, и в какие-то моменты, например, вдруг тошнота подкатывает к горлу, человек выбегает и блюет. Или, например, в обморок падает. Или бледнеет, синеет, зеленеет, вдруг начинает трястись. Что это такое? Я видел это сто раз, и наверняка каждый священник это тоже видел… Церковное богослужение настолько сильно влияет на человеческую жизнь, настолько явно возвещает нам Бога Живого, что Бог Живой действует на душу мертвую.

Говорите Господу, молитесь так: «Господи, я верю, что Ты приготовил моей доченьке какого-то хорошего мужа. Кто он, я еще не знаю. Благослови его, Господи, пусть ему будет хорошо. Помилуй его и сохрани, а в нужное время приведи его к моей дочери». Молитесь за своего зятя.

Очень много хороших людей незамеченных. Дух нынешнего времени заключается в том, что пустозвонство всякое, глупость, наглость лезут в глаза без всякого спроса. А хороших людей не стало меньше, просто они оттеснились на периферию.

Мы можем дожить, в конце концов, до такого «расцвета» прав и свободы человека, когда самые опорные, самые твердые жизненные понятия превратятся в свою противоположность.

Тамерлан, Чингисхан, Нерон, Диоклетиан, Калигула – это буквально бесы во плоти.

Стойте в свободе, которую даровал вам Христос, только свобода эта не должна быть поводом к угождению плоти.

Идеал всей жизни – это Христос Господь, ибо Он есть само Целомудрие, Он есть сама мудрость, Он есть сама Святость, Праведность, Щедрость, Мужество, Доброта и Сострадание. То есть все идеальное – в Нем. И изгнание идеалов из жизни на том основании, что они якобы недостижимы – это изгнание Христа из жизни, ибо Христос мучает человека грешного, не желающего каяться.

Отдыхать нужно вместе. Нельзя отпускать жену на курорт, а самому работать. Нельзя также самому уезжать на курорт, а жену оставлять работать или в декрете. Нужно вместе время проводить. Для начинающего брака это особенно важно. Муж и жена должны вести одну жизнь.

Нужно сохранить нежную заботливость друг о друге, баловать друг друга какими-то хорошими мелочами: например, мужу приходить домой с цветами; женщине постараться порадовать мужа чем-то вкусно приготовленным. В браке начинается такая тайная каша, в которой вам постоянно надо волноваться и заботиться о том.

«В мире нет больше мужчин, кроме моего мужа». Необходимо помогать друг другу становиться лучше. Необходимо постараться быть для своей половины солнечным зайчиком: согревать и радовать. Нужно себя отдавать. Счастливы отдающие. Отдающий человек счастлив.

Храм не в бревнах, а в ребрах.

Ты и такие, как ты, продолжают распинать Моего Сына.

Серафим Саровский не был в Иерусалиме, и на Афоне не был. Сергий Радонежский не был Иерусалиме, и на Афоне не был.

Мы должны учиться этому. С одной стороны, глядя на утреннюю росу, на восходящее или заходящее солнце, на падающий по осени лист или на детей, играющих во дворе – на такие священные предметы, – мы можем легко перейти от созерцания к славословию Бога, к радостной мысли о Нем, к благоговению перед мудростью Творца, перед Его всесилием и благостью. С другой стороны, даже глядя на предметы грешные, мы тоже можем, отталкиваясь от них, переходить к мыслям Божественным. Конечно, этому нужно учиться. Это не так легко, не так просто. Не каждому дается, однако же это возможно. Представим себе: мчится поезд мимо березовой рощи, а в каждом из вагонов стоит человек и глядит на эту рощу, проносящуюся мимо окон вагонов. Допустим, военный подумает: «А пройдет ли сквозь эту рощу танковое подразделение?» Бизнесмен задумается: «Сколько бы это стоило, если все это срубить, распилить и продать?»

Господь дает нам больше силы, потому что там, где грех умножился, там и благодать преизобилует.

Позвольте пожелать всем тем, кто живет в браке – любить жену до самозабвения, любить всем сердцем! Жены, любите своих мужей всем сердцем и слушайтесь их! Они – самое главное, что есть у вас в жизни. Те, которые еще не нашли свою пару, но хотят этого, позвольте вам именем Господним преподать благословение на своевременное нахождение самого дорогого человека в своей жизни.

То есть мир теряет половые признаки, как только у человека появляется любовь.

Я часто вспоминаю осетинскую притчу, в которой рассказывается о том, как умный джигит женился на глупой девушке, а глупый взял в жены умную. Через некоторое время умный стал таким же глупым, как и его жена, а дурачок – преобразился и поумнел, живя с умной спутницей жизни. Возле умной жены муж умнеет. Потому что умная женщина, если у мужа спросили совета, не будет выбегать и кричать: «Я знаю, как сделать», а тихо подскажет ему, что ответить. Мужа спросили – пусть муж и отвечает.

Учить мужчину женщина не должна.

Только в пяти странах – Швеции, Венгрии, Норвегии, Финляндии и России – семьи с детьми более счастливы, чем бездетные.

Это норма жизни: все первое – мужу. Первое слово за ним и последнее за ним. Первый кусок – ему и лучший кусок – ему.

У соседа яблоки в саду красней кажутся.

Не видно пути корабля на море, не видно следа змеи, ползущей по скале, – пишет Соломон, – и непонятно, каким образом сердце мужчины движется к сердцу женщины

Для того чтобы человек был несчастлив, в нем нужно пробудить большие аппетиты, вот и все.

Жена должна подчиняться мужу, но не как слепое оружие или как бессловесное животное, конечно. Подчиняться должна не как дрессированный пес, безусловно, нет, а как человек, как сознательно служащая. Если женщина не хочет слушаться, то ты хоть убей – она слушаться не будет. А если она добровольно слушает тебя и ради Господа, тогда почему не должна? Должна. Конечно, если муж требует такого какого-то слепого абсолютного послушания, как перед старцем, то это перебор.

— Не будь дурой. Ничего не загадывай.Ты и так- счастливая женщина. Сотни королев умерли бездетными. Они так и не смогли, как ты, кормить грудью и спать в обнимку с детьми, слыша их посапывание. Тысячи известных и богатых женщин несчастны в браке. А твой муж тебя любит. — Карп, этот нахал, помолчал и добавил:- И ты любишь его. Я мог бы часами перечислять те виды счастья, которыми ты пользуешься. Но тебе нужно заметить их самой. Оглянись вокруг внимательнее и будь благодарна.

Я лежал, и думал о том,насколько легче была бы наша жизнь, если бы мы были менее эгоистичны, умели четко формулировать мысли и правильно излагать проблемы. Я вспомнил дикие кусты, растущие как попало, плодящие кислые, а то и ядовитые ягоды, и думал о том, что культурное растение нужно обрезать и направлять его рост. Нужно экрногмить силы корня и не давать им тратиться на второстепенное и случайное. Это случайное должно быть обрезано, отсечено, чтобы растение устремлялось вверх подобно пальме, и там, наверху взрывалось роскошью плодов и листьев, одновременно красивых и полезных.

Не каждый может быть садовником, но каждый обязан обрезать дикие побеги собственных мыслей, чтобы принести плод Богу и не пить даром кровь тех, кто тебя вынужден слушать.

Человек всегда хочет плакать, когда глубоко чувствует изменчивость и трагичность жизни.

Не все проблемы нужно решать духовно. Пусть духовные вопросы решаются духовно. Пусть душевные вопросы решаются душевно. Ну а мирские вопросы пусть решаются по-мирски. А то мы склонны всегда надеяться на явное чудо, вот и ставим свечки за негодяев, вместо того чтобы дать им по шее. Одна старенькая прихожанка, жившая одиноко, говорила при мне батюшке: «Батюшка, у меня кран течет, помолитесь». Он ей отвечает: «Сантехника зовите». Но она не понимала. Продолжала просить молитвы. Вот так, бедная, путала мирское с духовным.

Конечно, не стоит бежать на вокзал за билетом. Но стоит, вместо просиживания вечера у телевизора, выйти в соседний парк, чтобы, подняв воротник и засунув руки в карманы, не спеша прогуляться, читая в уме псалмы. Возвращаясь домой, можно отказаться от лифта и подняться на свой этаж пешком. Можно лечь спать, не ужиная, и перед сном досыта почитать Исаию или Откровение. Уже засыпая, можно вспомнить о том, что патриарх Иаков спал, подложив под голову камень, а некоторые сейчас вовсе не спят, стоя на молитве. Сокрушённо вздохнув, можно уснуть. Ваш путь к пустыне начался.

Ты спрашиваешь, как это может быть? Как могут уживаться вместе и улыбка, и слезы? А по-моему, только та радость и есть настоящая, которая не мешает плакать. И только те слезы правильны, сквозь которые можно улыбаться.

Этот по возрасту неумный, а по характеру нехороший человек где-то поверхностно ознакомился с Новым Заветом. Запомнил он из этой книги только одну фразу. Ту, в которой говорится о подставлении левой щеки после удара в правую. Стоит заметить, что армия туповатых людей, знающих из Евангелия только эту фразу и на основании только этой фразы не верующих в имя Господа Иисуса, весьма велика.

Увеличение ф акти ческих знаний само по себе ни к чему не приводит. И сами факты без интерпретации соверш енно бес полезны. О ни никогда и никому ничего не доказыва ют. Они просто лежат перед тобой, как куча камней, которую не объедешь, и каждый таскает из этой кучи то, что ему нравится. Факты могут мешать, мозолить глаза, заслонять собою суть собы тий. О ни могут пы таться переубе дить душу, разуверить ее в том, что она угадала и по чувствовала.

Дети обязаны испытывать чувство голода. Не потому что они брошены и бездомны, а потому, что иначе они не поймут жизни, не сумеют сострадать бедняку, не смогут трудиться. Мы сами испортили наших детей обжорством, переборчивостью в пище. Мы испортили их вкус сладостями. Научили воротить нос от тарелки обычного супа, говорить «не люблю», «не хочу».

Личность закаляется в общении, а растет в одиночестве. Одиночество и общество – две стороны одной медали, совершенно невозможные друг без друга.

Близость к чуду — мать безразличия.

Но заметим: над Евангелием замер человек, закаленный в чтении и изучении серьезных книг и наук. Человек мелкий и пустой пробежит евангельский текст глазами, зевнет и включит телевизор. Потом на вопрос: «Вы Евангелие читали?» – он будет громко отвечать: «А как же!» Что ни говорите, но чем глубже и основательнее человек, тем глубже и основательнее его вера. У примитивного человека вера по необходимости будет примитивной.

Как может народ Достоевского и Мусоргского сомневаться в том, что он — великий народ? Это просто бессмыслица и грех против истины.

Есть и такое в славянской душе – проиграв миллион, экономить на спичках.

Супружеская жизнь является подвигом и трудом. И только в случае подвига и труда она проживается более-менее правильно и не разбивается, как корабль, не дошедший до пристани. Это касается и веры тоже.

Почему самые важные слова в жизни нам говорят не те, кто должен это делать, а другие люди, посетившие нас как бы мимоходом.

Думающим трудней манипулировать, знающего труднее обмануть.

Неспособный на милостыню обречен быть нищим по жизни до последнего вздоха.

Из воспоминаний, писем, стихов мы знаем, что в старости мир пронзительно прекрасен. И ничего особого не нужно, чтоб быть счастливым, только смена дня и ночи, и времена года со своим пышным разнообразием, и старенькая Псалтырь на столе, и фотографии родных, и внуки…

Современная культура вежливо презирает стариков. Нет, конечно, мы помним, что мера гуманизма — это отношение к женщинам, детям, калекам и пожилым людям. Но все равно западная культура ориентированна на молодого и здорового. Стоит тебе впасть в немощь, как тут же тебя пересаживают в шлюпку, а «Титаник» жизни, сверкая огнями и гремя оркестрами, уплывает дальше.

Правильный взгляд на богатство — это взгляд с точки зрения его относительности и даже ничтожности. Только так можно правильно расположить свою жизнь по отношению к имуществу и самому обладать им, не давая ему обладать тобой.

Настоящий поэт тоже немного священник. Он не может не писать о смерти.

Выше всех те, кто жил в пустыне, не уходя из мира.

Потом язычники сделали свои особенные выводы. Ad leonem – ко львам, — сначала кричали они. Ad lenonem – в блудилище, — стали они кричать, когда поняли, что христиане больше боятся греха, чем смерти.

Чтение Евангелия — это один из высоких видов молитвы.

Везде грязь, только во власти ее больше, иначе и быть не может.

Так, между прошлым и будущим, между людской толчеей и одиночеством, колдуя над словом и стимул для творчества находя в зализывании собственных ран, живет тот, кто в семнадцать лет впервые срифмовал «ушла» и «нашла».

Бог умеет наказывать, потому что умеет любить.

Итак, книжная полка говорит о человеке больше и лучше, чем подробная автобиография. Отсутствие книжной полки все так же глубоко и сильно говорит о человеке. И вот почему. То, что вмещается во чрево, во чреве навсегда не останется. Выйдет неизбежно. Об этом и Евангелие говорит ясно. Но то, что вмещается в сердце, рискует остаться там навсегда. Потом оно, правда, будет искать пути наружу через различные конкретные слова и дела. А мы будем недоумевать: откуда у этого хорошего человека такие странные желания и действия? Да как откуда? От прочитанного и увиденного. От подуманного и сохраненного в сердечной клети. И прежде чем совершит что-то человек, можно, не будучи провидцем, угадать черты будущих его поступков по книгам и фильмам, по музыке и прочим интересам. Поскольку, пока глаза пробегают по строчкам, а ноготь отчеркивает запавшее в душу словцо, в душе формируются мотивы будущих действий и цели будущих усилий. Это совершенно неизбежный и таинственный процесс, от которого зависит жизнь мира. И совершенно неясно, почему борьба за экологически чистую еду всем понятна, а продлить эту мысль до аналогии с чтением и мысленным питанием не удается.

Важно еще заметить, что любить кошек и собак легче. Ты его моешь, он молчит, ты его покормила, он тебе руку лизнул — таких существ любить легко. А тут ты его кормишь, а он ковыряет вилкой и говорит: Я этого есть не буду.

Ответственность за жизнь страны, семьи, города, мира лежит на плечах мужчин. Если она по каким-то причинам перекладываются на плечи женщин — это либо какие-то трагическое недоразумение, либо чей-то смертный грех, либо большая ошибка. Отвечать за жизнь должны мужчины.

И в любви, и в своем искусстве, и в своей работе, в своем творчестве, и в вере, в отношениях с Богом мы постоянно должны преодолевать некие ступени и подниматься вверх. Человеку нужно расти, человек очень глубок, он сам себя не знает.

Живем мы по-разному, и живем в основном плохо. Мелко живем, искупая мечтой о будущей славе нынешнюю ничтожность. А проверяется «на вшивость» человек смертным часом. Это — важнее всего. Кто мирно умер, тот красиво жил. Кто умер сознательно, преодолев страх, кто обращался в молитве лично к Победителю смерти, тот преодолел жизненную муть и двусмысленность. Такой человек красив.

Мама не сказала ей, что мужик без жены — это человек без ребра. В крайнем случае калека, но все же человек. А вот женщина без мужчины — это ребро без человека, бесполезный и беззащитный, в сущности, предмет. Его или ногами запинают, или псы сгрызут. Не сказала ей об этом мама.

Я не из книжек знаю, что человек многомерен и таинственен. Он не может «просто» жить. Все, что он делает, не «просто».

Религиозность неистребима уже только по причине смертности.

У древних было что-то, утраченное нами. А наша пластмассово-бетонная цивилизация летит, как паровоз, в сторону пропасти, и, что самое жуткое, миллионы слепцов этой цивилизацией гордятся.

Старости не надо бояться. Она красива не меньше, чем детство и юность. Дети знают об этом и льнут к старикам, как будто они посвящены в одну и ту же тайну. Старики платят малышам той же нежностью и привязанностью.

Не всякая старость, к сожалению, мудра, и не всякая — богата опытом. Для того, чтобы старость была красива, нужно чтобы жизнь была прожита правильно. Доброта в глазах, степенность и немногословность в речи, умилительная седина — все это и многое другое — знак свободы от страстей, которые или побеждены и попраны, или выжжены скорбями и болью прожитых лет.

Человек никогда полностью не дотягивает до идеала, на пути к нему часто падает и ошибается, но именно наличием идеала и его содержанием мотивируются поступки. О человеке и судить можно не только по делам, но и по стремлениям.

Женщине необходимо почувствовать себя в браке как бы водворившейся на законное место, приблизившейся к сердцу мужа и спрятавшейся от всех. Если этот опыт она переживет, для нее не будет оскорбление считать своего супруга господином и хозяином. Она с радостью назовет его хоть падишахом, потому что почувствует себя неотъемлемой частью его. Поскольку отношения в современных браках зачастую строятся на эгоизме, то в такой холодной семейной среде не рождаются подобные теплые чувства. Люди проживают целую жизнь, ни разу не ощутив себя настоящей женой или настоящим мужем.

Свет не сошелся клином на книгах. Если мало читавшие, но много думавшие люди, не глупее тех, кто разжирел, как пиявка, напившись чужих мыслей. Есть мудрость, рождающаяся помимо книг, — от молитвы, от скорбей, от жизненного опыта […] Раз уж мы однажды покинем мир и ничего в руках не унесем из него, то и с книгами придется распрощаться. Но мудрость если есть – останется.

Гораздо лучше было бы не читать Ахматову, а попить с ней чаю. Лучше было бы посидеть у камина с Диккенсом, чем глотать его книги. Но нет такой возможности, и остаются книги — как руки, протянутые из вечности для рукопожатия.

Читая книги, вырабатывая литературный вкус или приобретая книжные пристрастия, мы расширяем круг знакомых и приобретаем друзей. Повторюсь: чтение — это общение, а не накопление информации. И насколько милость превозносится над судом, настолько общаться важнее, чем получать сведения.

Ведь талант дается человеку не для того, чтобы красиво поведать миру, как мне плохо, а для того, чтобы сказать читателю, которому так же плохо, куда идти, чтобы стало лучше.

Не читайте в пресс-релизах и рекламных анонсах о том, что стоит почитать и посмотреть. У человека, который в ваших глазах умен, глубок, правилен, спросите, какую последнюю книгу он читал. Если уж кому-то следовать и к чему-то прислушиваться, лучше прислушиваться не к безликому шуму, а к внятной речи того, кто лучше нас.

Существование книг есть одно из доказательств человеческого бессмертия, а возможность найти себя или свою жизненную ситуацию на страницах чужого труда и вовсе сродни волшебству.

Если человек надевает какие-то «статусные» вещи — «статусные» часы, пиджаки, носит «статусные» сумочки на плече, то он идолопоклонник. Если ты говоришь: «Я не могу сесть в «жигули»! Я должен ездить только в ”вольво“ или в «мерседесе»» — разве ты свободен? Нет. Ты свободен, когда хочешь — ходишь пешком, хочешь — едешь в телеге или катаешься на самокате, хочешь — едешь по Москве на «запорожце» со скоростью 30 км/ч, а хочешь — на «мерседесе» новейшей модификации. А если человек может выбрать только «статусную» машину, потому что иначе его «не поймут», тогда он — раб. Значит, у него есть хозяин. И ему стоит задуматься: кому он раб? как зовут его хозяина?

Есть и такое в славянской душе: проиграв миллион, экономить на спичках.

Сам себя человек не знает, пока не окажется в полном одиночестве, в земле сухой, в земле тени смертной, по которой никто не ходил и где не обитал человек.

Чтобы мир не был так невыносимо труден для жизни и временами отвратителен, нужно ввести в него Христа. Он и Сам уже добровольно ввел Себя в мир, родившись от Девы. Но нам предстоит в опыте веры увидеть Его там, где Его видеть не привыкли. Не только в мире церковных таинств, но и в так называемом «таинстве брата», то есть в общинной жизни, где, по слову Антония Великого, «от ближнего жизнь и от ближнего смерть». Где нужно научиться видеть Христа в людях, с которыми ты поставлен рядом жить и трудиться по Его воле.

…мир неисправимо зол и единственный способ жизни в нем для христианина — это постоянное терпение и смиренное принятие того, что ты не в силах изменить.

Когда-то кем-то было сказано, что на Руси найти святого легче, чем праведного. И праведность в данном случае – это горизонтальные связи с людьми, а святость – вертикальные отношения с Богом.

На тех, кто дерзает думать о невидимом, торжествующий атеизм предпочитает смотреть через прицел «товарища маузера».

Всякому человеку нужно знать, что над ним есть Владыка.

И молитва, и пост, и милостыня есть виды жертвоприношений. Их нужно приносить Богу с верой и без гордости, то есть не так, как Каин. Имя свое при этом нужно по возможности скрывать. Потому что это ради Бога делается, а Бог видит все.

…только та радость и есть настоящая, которая не мешает плакать. И только те слезы правильны, сквозь которые можно улыбнуться.

«Спешите делать добро!» — часто повторял Федор Петрович Гааз, имея в виду, что сегодняшний день ещё наш, а завтрашний день нам ещё не подарен.

Злоба женская сравнима только со злобой бесовской. Редко у мужика будет столько злобы, на которую способна Евина дочка.

Если вам хоть от чего-то бывает стыдно, значит душа ваша еще жива.

Не читайте в пресс-релизах или рекламных анонсах о том, что стоит почитать и посмотреть. Спросите, какую последнюю книгу читал человек, который в ваших глазах умен, глубок, правилен. Если уж к чему-то прислушиваться, то не к безликому шуму, а к внятной речи того, кто лучше нас.

Близость к чуду — мать безразличия.

Так вот, она говорит: «Я сегда успею найти мужа, завести ребенка и застрять на кухне». Вы слышите? Дикость, не правда ли? «Всегда успею». И это «завести», как будто речь идет о кошке или рыбках!

Миру нужна хвала, чтобы мир жил, а человеку нужна борьба с грехом и покаяние, чтобы хвала была чистой и нелицемерной.

Красота мира доводится до полноты молящимся человеком. Нужно, чтобы небо и землю со всем воинством их человек позвал на молитву […] Лишь когда этот голос молящегося человека раздастся, а мир на него отреагирует, Вселенная станет полна. Она станет не только домом, но и храмом, построенным и освещенным.

Сердце — самая прочная крепость: если в нем нет веры и огонька покаяния, то все труды напрасны.

Современной жизни старик не нужен. В идеале его нужно изолировать в комфортный дом престарелых, где обслуживающий персонал за достойную зарплату окажет старику комплекс необходимых услуг. А жизнь спешит вперед — за миражами и фантазиями.

Ведь если у Бога все живы, если дела наши живут после смерти, а книга — это и есть одно из дел, живущих после смерти автора, то, может статься, душа усопшего поэта или прозаика спустя многие поколения после своего ухода из мира может обрести себе друга среди живых. Да еще и такого, о котором не могла мечтать при жизни.

Язычество вообще не умирает тотчас по ниспровержении идолов. Как мироощущение, как образ жизни оно живуче.

Антиэстетика — спутница антиверы, и лукавый, как всегда, не творит свое, но обезъянничает по отношению к Богу и Его творению.

История не дает нам никакого права на детский оптимизм.

Лучше разочароваться в своем призвании и ничего не выпустить в свет, чем наплодить незрелых или просто вредных произведений, за действие которых на людей потом придется отвечать Создателю.

— Неужели мы зря проходим в школе классику? — Большей частью зря. То, что мы учим, это не постижение классики, а прививка от нее на будущее. Классика дает многие ответы, но бессмысленно произносить эти ответы, если еще не созрел вопрос.

Вопрос сводится к личности творящего человека, к тому, чем он живет, к тому, о чем он не только пишет, но и молчит. Если человек разлагается вместе со всеми и все его творчество сводится лишь к изображению своего и общего разложения, то он променял Божий дар на чечевичную похлебку. А если художник творчески подошел в первую очередь к себе, решил свою жизненную задачу, увидел свет, то его талант превращается в мощное орудие помощи другим, знакомым с его творчеством.

Индустрия развлечений тоску не лечит, а делает ее еще острее, отяжеляет похмелье.

Реклама — это искусство обещать.

Ведь это только кажется, что веселье и беззаботность живут там, где поселилось распутство. За широкими улыбками и громкой музыкой притаился липкий страх и потаенное страдание. Вся содомская жизнь — это отвратительный вид медленного самоубийства. Редкий развратник в глубине души не сознавался себе в этом.

И мы, видя, как сатанеет мир, будем склоняться к мысли, что Бог ушел из истории. А на самом деле это мы покинули историю и свою ответственность за ее ход.

До Пушкина надо дорасти. Он кажется простым и вездесущим. Он с детства воркует над нами то сказкой, то кусочком текста из школьной хрестоматии. И он же закрыт от нашего понимания иллюзией близкого знакомства. Но это поистине взрослое чтение, услаждающее красотой и питающее полезностью. Это та умная красота, которая доступна всякому человеку, умеющему читать по-русски.

… только гордый всегда старается взять на себя больше, чем может понести, и приписывает себе большую значимость, чем имеет на самом деле.

Учиться суп варить, кажется, не зазорно у любой соседки, будь она мусульманка, будь она иудейка. Почему бы не присмотреть к чужой жизни, если эта жизнь в лучшую сторону отличается от нашей собственной? Веру боитесь потерять? Не бойтесь! Если ваша вера от таких знакомств теряется, то у вас ее нет. […] Такую «веру» и потерять не жалко.

Жизненные стандарты, индивидуальное самосознание — это начинка троянского коня, подаренного всему миру Европой.

Вооруженный человек на безлюдных просторах — это начало Америки. Безоружный человек в суете мегаполиса — это конец процесса. Нам, находящимся в конце, нельзя копировать то, что у кого-то было в начале.

Внутренний мир человека шире и глубже целой Вселенной. Холодные бездны космоса не могут вместить Бога. Они для Него — малая капля. А вот человеческое сердце способно и видеть, и вмещать, и хранить в себе Господа.

Обычно бес незримо стоит между людьми, нашептывая помыслы, провоцируя вражду, подталкивая на злодеяния. А между этими тремя людьми в сей вечер тихо и неторопливо проплыл лебедь. Он проплыл перед глазами одних открывая красивую и неизведанную жизнь, а в глазах другого подтверждая ту истину, что люди изначально хороши, и если плохи, то лишь потому, что сами не знают себя настоящих.

Я думаю даже, что малый объем моих знаний о нем – тоже благо. Ну, знал бы я его больше, ну общался бы с ним дольше, что из этого? Увеличение фактических знаний само по себе ни к чему не приводит. И сами факты без интерпретации совершенно бесполезны. Они никогда и никому ничего не доказывают. Они просто лежат перед тобой, как куча камней, которую не объедешь, и каждый таскает из этой кучи то, что ему нравится. Факты могут мешать, мозолить глаза, заслонять саму суть событий. Они могут пытаться переубедить душу, разуверить ее в том, что она угадала и почувствовала.

Так вот, в рассказе про Лазаря и богача тронула меня одна мысль, а именно: богач в аду переживает о братьях, оставшихся на земле. По опыту мне было известно, что когда в жизни человека наступает такой кошмар, который мы преждевременно называем адом, то можно перестать думать обо всех, даже самых близких. Тогда только воешь от душевной боли или дрожишь за шкуру. Богач, оказывается, был по-своему хорош. Он, даже попав в потустороннее пламя, сохранил в душе тревогу о родственниках. Трогательна была и просьба о том, чтоб Лазарь намочил перст в воде и прохладил ему язык. Удивило и то, что они за гробом друг друга узнали и что там могут быть длинные разговоры между святыми и грешными, между Авраамом и его потомками. На этих мыслях я и уснул в тот вечер на вонючем одеяле синего цвета, скрутившись в калачик, как я люблю.

Нельзя норму великих вменять в обязанность малым. Малые под нормой великих согнутся и переломятся. Не только святости не достигнут, но и элементарной человечности рискуют лишиться.

Седину нужно понимать через отблеск славы Божией.

Люди продолжают буквально «убивать, время, хотя именно на его нехватку постоянно жалуются сами, жалуются, что жизнь неумолимо проходит.

Но истина в том, что, садясь за руль, мы стоим одной ногой в могиле, а другой — в тюрьме.

Что же остается путешественнику? Молитва Богу и чистая совесть. Кажется, все.

«Я знаю о легком способе доставать воду из колодца, — говорил один китайский мудрец. — Но мой тяжелый способ тоже хорош. Потому что вслед за нетрудностью следует леность. А вслед за леностью — все пороки».

В труде есть радость, неведомая лентяю и непонятная капиталисту с его конвейерами и прибавочной стоимостью. Труд развивает человека, если он не рабский.

Наказание как раз таится во всяком роде занятий, которые обеспечивают человеку гарантированный хлеб с маслом без всякого потовыделения. «Ключ от счастья не золотой, а гаечный», — говаривал Генри Форд.

Это действительно великое искусство — сидеть в тишине и думать о серьезных предметах. Никто, кажется, нас этому не учил.

И вот, пока мы не научимся думать в тишине и ловить редкие часы или минуты спокойствия, мы обречены намазывать кадры очередной катастрофы на свой вечерниы бутерброд. Обречены поглощать сведения о пожарах и перестрелках, никого толком не жалея и ничему уже не удивляясь.

А между тем голубого неба и желтеющей на его фоне листвы никто не отменял. Да никто и не в силах это отменить. Просто голова моя забита ненужной информацией , и от этого «сердцу тревожно в груди». Паника, уныние, приступы отчаяния и страха перед завтрашним днем — все это и еще что-то с легкостью поселяется в душе человека, стоит только найти пульт и начать жать на кнопки.

Речь будет идти о жизни, в которой принцып соборности реализовался через любовь. Соборность без любви — это бюрократия и механическая организация. А соборность через любовь — это и есть семейственность.

От неправды человеческих отношений, от всей этой «горизонтальной грязи» люди как раз бегут к «вертикальной святости», уходят из мира или мечтают о таком уходе. И нам действительно не хватает таких отношений мужду людьми (между пациентом и врачом, продавцом и покупателем, работодателем и рабочим), которые были бы построены не на корысти, не на чувстве превосходства, не на хитрости и обмане, а на правде Божией. В конечном итоге любая профессия может быть путем к Богу и служение , если сердце человека-деятеля устроено в согласии с заповедями. Это один из главных дефицытов нашей жизни. Здесь же и вопрос о нашей истории, ее прошлом и будущем.

Пустой душа, как ни крути, быть не может. Слишком дорога она, чтоб остаться незанятой. И поэтому она либо с Иисусом Христом, Его именем и Его заповедями, либо она с кем угодно из пестрой армии Божиих врагов.

Единственный путь (он же и наисложнейший) — это их внутреннее просвещение и вразумление. На основе чего? На основе Писания, конечно. «Все зло мира от незнания Писаний», — говорил Златоуст.

Человек — существо падшее. И мир падших духов к нему ближе, чем светлый мир благодати. Это, кстати, одна из важнейших охранительных истин практической аскетики. В духовном мире, где есть своя грязь, эта грязь нам, к сожалению, ближе. Она не всегда предстает в своем собственном виде. Скорее наоборот. «И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света.

И по сути, данная ситуация является диагнозом внутреннего состояния нашего общества, которое можно описать так: в душе мрак, в голове каша, от Бога человек отвернут, а к воздействия темных сил открыт.

И когда грустно нам, мы не должны из кожи лезть, чтобы изобразить веселье. Нужно лечь на лицо свое и насытиться вздохами.

Стоит развратиться человеку, полюбить связанные в тугой узел деньги и удовольствия, а кроме них более ничего, как вдруг оказывается, что жизнь треснула. Генно-модифицированная еда не насыщает. Распавшиеся семьи плодят новое сиротство и великое массовое одиночество. Техника, придуманная для облегчения жизни, превращается в подлинное наказание, угрожая катастрофами и умножая суету. К прежним зависимостям прибавляются новые, и под шум о свободе человек все более и более порабощается. Словно театр абсурда переступил грань, отделяющую сцену от зала, и вошел в самую гущу жизни.

Без веры во Христа и без молит вы все годы Свиньи, Крысы, Собаки, Буйвола грозят превратиться в сплошной год Осла, грустного при этом, как ослик Иа, потерявший хвост.

После братьев Люмьер человеческая жизнь кажется невозможной без картинок, бегавших когда-то по белой простыне, а теперь мелькающих на экранах и мониторах. Воздух больших городов загазован до предела, и точно так же до предела визуализировано сознание современного человека. Он мыслит картинками и живет так, будто играет в кино.

Превращение посеянного зерна в колос — это ежегодное чудо умножения хлебов. Оно совершается регулярно, и именно по этой причине не воспринимается как чудо. Но это — дело Великого Чудотворца. Жизнь зерна, его прорастание, превращение одного зернышка в колос с десятками подобных зерен — это ли не чудо?! Стоит ли удивляться насыщению многих тысяч людей малым числом хлебов? Тот, Кто ежегодно каждое зернышко умножает многократно, может без труда в Своих руках умножить уже готовый хлеб. Воистину, Иисус Христос есть Бог Всемогущий, и Он сотворил мир. «Имже вся быша».

Дело в том, что мы все живем в своем собственном, неповторимом мире, из которого изредка высовываемся, чтобы понять, нет ли какой-то опасности. Мы живем настолько обособленно, что ни совместное пребывание на одном кусочке земли, ни чтение одних и тех же книг, ни одинаковая пища, ни работа, ни учеба, ни война не делают нас одинаковыми. Каждый остается самим собой. Более того, и войну, и любовь, и работу каждый переживает по-своему, лишь приклеивая общеупотребительные слова к своему уникальному опыту.

У нас в Православии нет венчальной клятвы, как у католиков. Да и не надо. Но смысл имеющейся у них клятвы стоит знать. Врачующиеся перед Лицом Бога обещают быть друг с другом вместе всегда: в здоровье и болезни, в молодости и старости, в бедности и богатстве. Мы этого вслух не произносим, но, несомненно, подразумеваем. Крепость нашего союза должна быть безусловной и вечной. Этого требуют и вера, и совесть. Это и есть настоящая жизнь, а не игры в погоне за миражами.

…слово «блуд» указывает на блуждание, то есть неприкаянность. Не нашел себя человек, вот и блудит из стороны в сторону, из постели в постель, от эмоции к эмоции. А человеку ведь нужно найти себя и успокоиться, потому что броуновское движение неприкаянного искателя счастья только ранит всех вокруг и его самого в придачу.

…громкие декларации о начале новой жизни заканчиваются поражением в тот же день.

— Но где я найду Тебя, Господи? — громко произ нес проповедник и остановился. Храм замер и затаив дыхание ждал ответа. — Ты рядом, — громко продолжал проповедник. — Ты — в каждом ближнем моем. Если Ты в больнице, я могу укрыть Тебя одеялом и посидеть ночь у Твоего изголовья. Если Ты раздет, я могу отдать Тебе свой пиджак или свитер. Я могу защищать и лечить, кормить и утешать Тебя, потому что все сделанное мною ближним Ты отнесешь лично к Себе.

…не нужно запасаться знаниями заранее и что в нужное время уста произнесут слова И стины , если надеяться не на себя, а на Другого.

Личность закаляется в общении, а растет в одиночестве. Одиночество и общение — две стороны одной медали, совершенно невозможные друг для друга. Одна другую держит и одна другой помогает.

Для того чтобы человек был несчастлив, в нём нужно пробудить большие аппетиты, вот и всё. То есть сытый, здоровый, одетый человек может быть несчастлив только потому, что он живет, например, не в Майами и не на яхте катается.

Не каждый может быть садовником, но каждый обязан обрезать дикие побеги собственных мыслей, чтобы принести плод Богу и не пить даром кровь тех, кто тебя вынужден слушать. Неважно, психолог это или священник, адвокат, сосед или сослуживец.

Нужно добраться до серьезных книг, отнимающих сон и переворачивающих душу.

И разве можно, скажите мне, сохранить последние крохи душевного здоровья, когда по твоей душе ежедневно топчутся табуны и ездят тракторы, когда из тебя пьют, вылизывают и высасывают кровь самые разные люди, сохраняя в душе наидобрейшие намерения?

Но дело не только и не столько в чудесах. Дело в любви, без которой засыхают души человеческие; которую многие жадно ищут; которая является отличительным признаком для безошибочного узнавания учеников Христовых.

Великое приходит к простым. К сложным людям приходят лишь ночные кошмары и преждевременная старость.

Худшее падение — это отлюбить свое падение, согласиться с ним, придумать ему оправдание.

А реклама — это вам не шутка. Это гвозди, забиваемые в сознание. И нигде ты не найдешь и не купишь клещи, чтобы потом эти гвозди вытягивать. Такие инструменты как раз не рекламируются.

Чтение прибавляет человеку ума и опыта без прибавления возраста.

Человек всегда хочет плакать, когда глубоко чувствует изменчивость и трагичность жизни. Дети, возможно, чувствуют это глубже, чем взрослые.

Книги, оставшиеся нам в наследие, — это как бы телеграфный провод, способ общения с теми, кто их написал.

Миллионы людей научили читать, но не научили выбирать чтиво, для миллионов людей видеокассеты доступны, но умение выбирать из навоза жемчужину — нет. Как ни была страшна безграмотность, нынешняя грамотность при отсутствии веры и вкуса — еще страшней.

Картины — это книги. Их читать надо.

Если Бог не нужен и нет молитвы, если в храме ты не более чем турист, то ад поспешно вступает в свои права и дает знать о себе не запахом серы, но тоской и чувством бессмыслицы.

Священник — не ангел и ангелом быть не обязан. Он простой человек, облеченный непростой властью и особой силой, но все же — человек. У него есть дети и жена, а тот, кто знает, что такое «дети и жена», представляет себе, сколько сложных вещей прячется за этими краткими словами.

… люди изначально хороши, и если плохи, то лишь потому, что сами не знают себя настоящих.

Мир внешний познается изнутри. Огромность внешнего мира блекнет перед глубиной внутреннего. И загадок там больше.

Всегда пожимал я плечами, слыша из уст моряков или альпинистов речи о том, что они «покорили» море или горные вершины. Ты залез высоко и счастливо слез. Ты все еще жив, а вершина как стояла, так и стоит. Нет никаких гарантий, что ты залезешь на ту же высоту еще раз. Откуда пафос покорения?

Пусть нам твердят о том, что мир не черно-бел, что в нем есть много оттенков. Все-таки черно-белые фотографии рельефней и сочнее. Они лучше ловят момент и передают жизнь. Пестрые цвета — это лубок и почтовая открытка, отправленная к Рождеству без всякой веры в воплотившегося Бога. Черный и белый цвет с богатством оттенков — это правдивая и вовсе не однообразная жизнь.

Достоевский — это Ницше наоборот, «православный Ницше».

Самые важные вещи о судьбах мира можно высказать, находясь не на сотом этаже стодвадцатиэтажного небоскреба, а в деревянном срубе, вечером, при свете керосиновой лампы.

Небо черно и будущее ужасно, а человек — глупец, верящий в себя, а не в Бога и желающий опереться на пустоту.

По Авве Дорофею лгать можно словами и лгать можно жизнью. Словесная ложь хотя бы теоретически понятна, а вот ложь жизнью — дело более тонкое. Казаться, но не быть, надевать маски, изображать что-то, что должно наличествовать, но чего нет, вот — ложь жизнью.

Все происшедшее в нашей жизни для совести произошло «сегодня».

Планеты и звезды движутся по своим траекториям молча. Но люди — не планеты, им есть что сказать. Уже поэтому людям необходимо разговаривать. Необходимо делиться мыслями, так как по мере понимания собеседника тает, зачастую, лед произвольных мнений и надуманных подозрений. Превращаются в дым и исчезают чудовища, рожденные невежеством и настороженной замкнутостью.

Всегда есть люди, готовые неугомонно мотаться по свету. Одни стремятся заглушить душевную боль наплывом свежих впечатлений. Другие услышали, что дают бесплатный сыр, но не дослушали — где. Третьи бегут от себя настоящего в поисках себя идеального.

Но в сказках нечисть гуляет, пока петух не пропел. А в жизни она свистит и пляшет, пока Бог не запретит.

Я представляю себе Ангелов, носящих на руках часы, у которых нет стрелок. Часы без стрелок — это такой меткий образ прекратившегося времени и начавшейся вечности.

Разменяться на мелочи — древнейший соблазн человечества.

Я, например, не хочу умирать в городе. Грязь, пыль, суета. Во многих высотных домах даже грузового лифта нет. Такое впечатление, что строители их спланировали для людей, у которых в жизни не бывает ни шкафов, ни гробов, ни пианино. Вот так умрешь на девятом этаже, тебя сносить замучаются. Те мужики, что поприличнее, сплошь лентяи и через одного — сердечники. Они гроб не понесут. Придется нанимать пролетариев за бутылку. Так они тебя, с матом пополам, и потащат. Не под «Святый Боже», говорю, потащат, а под матюги.

Вся наша хваленая культура и цивилизация есть явления лицемерные по преимуществу, при которых шкафы блестят от полироля, но в каждом шкафу — свой скелет.

Мы все бедные по одиночке. Вместе мы, если и не богаты, то уж точно не бедны.

Истинная хвала перетекает в покаяние, и истинное покаяние заканчивается хвалой.

… смерть — не стена, но дверь; в ней есть расставание, но есть и встреча. Расставание с землей и всем, что на ней, а встреча с Воскресшим из мертвых Иисусом Христом.

Еще один вид «усложненного» диалога — диалог между Богом и человеком. Этот диалог осложнен тем, что один из его участников — Бог — не виден глазу и, чтобы вступить в общение с Ним, человеку нужна вера и благодать. Но у этого диалога есть преимущества. Человек всегда будет понят, понят гораздо глубже, чем сам того хочет. И ответы он будет получать, исходя не из того, что сказали уста, а из того, что шевелится в сердце, на самом донышке.

Раз Евангелие должно быть возвещено всем людям, значит поэзия нам важнее и ближе.

Там, где ученый пишет пространное введение, затем раскрывает тему на сотне страниц, формулирует важные выводы и добавляет в конце справку об использованной литературе, поэт говорит одну минуту. Внутренних усилий поэт затратил не меньше, чем ученый, но он их утаил и просто поделился результатом.

Бабушкина любовь — это инстинкт, помноженный на опыт, это — грусть и нежность, рождающиеся от соприкосновения старости с новорожденной невинностью.

Цивилизация наслаждений, вывернутая наизнанку, оказывается цивилизацией насилия и самоубийств.

Со всей ответственностью можно сказать, что место женщины — семья. Это ее алтарь, ее святыня, точка приложения всех ее творческих усилий. С одной стороны, это рутинная, незаметная работа, которой все пользуются и никто не ценит, с другой стороны — это некая ось мира, вокруг которой вращается все. Женщина-мать, женщина-хозяйка, женщина-любящая супруга — это существо, держащее весь мир в своих ладонях.

Стоит читать и перечитываться тех авторов, которых вы хотите обнять на Страшном Суде, как братьев. Тех, книги которых были или криком боли, или голосом предостерегающего опыта, или чем-то еще таким, что сделало вас внимательнее, милосерднее, мужественнее.

Нужно всю жизнь учиться выбирать друзей. Это справедливо и по отношению к книгам. Ведь не только вы читаете их. Они тоже могут «читать» вас […] можно не согласиться, отложить книгу в сторону, «составить свое мнение». Но дело сделано — прочитанное посеялось, как семя, и будет прорастать сквозь вас каким-то иногда жутким, иногда чудным способом, как прорастает сквозь асфальт слабенькая травинка.

Библия, например, — это некий чудный виноградник, в густой листве которого окликают и ищут друг друга двое влюбленных — Бог и душа.

На Востоке есть такой вид искусства — каллиграфия водой по асфальту. Начертанные искусной рукой иероглифы исчезают через несколько секунд после написания. Здесь есть чему поучиться европейцам. Такие рисунки не подпишешь и не растиражируешь. Это почти что осиновый кол в чванливое европейское «творчество».

… по выходе в свет произведение искусства начинает жить самостоятельной жизнью […] Оно похоже на мифического Голема, который не хочет слушаться создателя. Голем становится опасен, его нужно уничтожить. Видимо, это чувствовал Гоголь, когда сжигал второй том «Мертвых душ». Или он чувствовал несоответствие замысла — воплощению. В любом случае писатель счел необходимым не засорять Вселенную, и это — еще большее творчество, чем создание книги.

— Что же делать художнику, далекому от нравственного совершенства? — Не удивляйтесь и не обижайтесь — жечь свои произведения.

Автор всегда куда-то ведет или зовет читателя, зрителя, слушателя. Знает он об этом или не знает, он должен будет дать ответ за тех, кого пленил своим талантом. Автор так или иначе ответственен за жизнь тех, для кого он является авторитетом. Тут все благоухает темой ответственности и воздаяния…

Искусство всегда отображает или стройное мировоззрение автора, или интуиции, скрытые даже от него самого. И искусство всегда религиозно: или со знаком плюс, или со знаком минус.

Искусство ради искусства не может быть так же, как не может ничто сотворенное жить самим собой. Смысл любого явления выходит за его границы. Смысл стула не в стуле, а в голове того, кто его смастерил. И так во всем.

Самое фантастическое — это всегда самое реальное, причем близкое к нам, а не далекое. Новое, если честно, под солнцем есть. Это Дева, родившая и оставшаяся Девой. Это Распятый и Воскресший. Это то, чего нельзя выдумать, то, что никогда не появилось бы в сознании, если бы не случилось как факт. Соответственно, Евангелие — это самая фантастическая фантастика. Именно потому что оно же — самая реальная реальность.

И вот, когда человек перестал быть философом и превратился в конторского служащего, ему захотелось придумать тот мир, которому можно удивляться.

Нельзя искать друзей среди тех, кто будет слушать тебя с открытым ртом. Нужно искать людей, которые мудрее тебя, нужно иметь желание сидеть молча у их ног или обивать их пороги. Желание и умение учиться есть признак мудрости.

… плотская распущенность — это следствие духовной болезни. Причем болезнь может иногда передаваться из поколения в поколение, усиливаться, подыскивать себе философские оправдания и изящные культурные одежды, с тем чтобы вспыхнуть однажды адским огнем и, обжегши многих, объявить себя «нормальным состоянием».

На пути же у новейшей идеологии, претендующей на всемирное господство, стоит сама жизнь в ее классических формах […] Многодетность и уважение к старшим, супружеская верность и детское послушание, трудолюбие и патриотизм […] На другой стороне баррикад — идеология крайнего индивидуализма и потребительства. Там — раздутое от гордости «я», не желающее никому подчиняться и ничего знать, кроме удовлетворения своих прихотей и похотей.

Лучшие люди мира всегда и во всем были воздержанны. Неприхотливость быта, простота в одежде и пище, умение владеть собой, т.е. управлять чувствами гнева, страха, голода превозносились мудрецами разных культурных традиций.

Если грешному человеку, не желающему исправляться, дать сытость, праздность и комфорт, то он скоро ужаснет весь мир своим развратом.

В любой стране самое интересное — то, что ты увидишь, если заблудишься.

Цивилизация отгородилась от маленького человека специальными «человеколюбивыми» инстанциями. Больным — больницы, одиноким — дом престарелых, мертвым — морг и крематорий. И с человека, кажется, снялась всякая забота о ближнем, для всего есть специальные институты и люди, работающие в них за деньги. Все строится с таким расчетом, что даже если захочешь проявить человеколюбие — не позволят.

Кто мы — мечтатели о великом прошлом или творцы сколько-нибудь сносного будущего?

… жить — значит принимать и отдавать. Принимать и не отдавать — значит умереть.

Любовь не всегда проявляется так, как нам приятно и удобно.

Это страна [США], которая очень долго использовала рабский труд и теперь будет за это расплачиваться. Это страна, которая поняла свободу как свободу от Бога, а не свободу в Боге, и теперь она будет вести войну с Божиими заповедями. Это страна, в которой не осталось и следа от первоначальных дерзновенных религиозных замыслов, где люди порабощены идеей зарабатывания денег. Это большая империя, которая хочет командовать всеми, но умирает от собственных проблем…

Грех — это ржавчина, разъедающая человечество.

Самые страшные идолы — это не Венера, не Спарта, не Марс и не Аполлон. Самые страшные идолы — это идолы комфорта, идолы разврата.

Мы каждый день сталкиваемся с тысячей «тонких насилий», делаем то, что нам очень не нравится: стоим в очередях, толчемся в транспорте, на нас обрушивается информация, которую мы не любим, но все равно вынуждены смотреть и слышать, и нам не дают той информации, которую мы получили бы с удовольствием, — будь то хорошая музыка или хорошая книга. Нас заставляют влезать в кредитную кабалу, лечиться лекарствами, которые не лечат, слушать бестолковые песни и разговоры по радио в маршрутке — и нас никто не спрашивает, хотим мы это делать или нет. На самом деле мы очень несвободные люди!

Конечно, кино не изобрело грех. Оно его зафиксировало.

Много ли нужно одномерному человеку, чтобы ощутить восторг приобщения к «тысячелетним традициям»? Несколько иностранных слов (типа «кундалини», «лингам» и «йони»), несколько экскурсов в мифологию — и человек на долгие годы обеспечен мнением, что он не просто нарушитель заповедей, а адепт древних практик.

Брак — это таинство, общечеловеческое таинство, и добродетели брака — общечеловеческие. Послушание жены мужу, ответственность мужа за семью, послушание детей матери. То есть, дети слушаются мать, мать — отца, отец – Бога.

Человек в силу некой необходимости, в силу царского достоинства своего либо оскверняет окружающий мир, ли освещает его, даже если он специально ничего не делает.

Многие поколения, живущие вместе, — это питательная среда для послушания, взаимопомощи, несения тягот друг друга.

Не цивилизация испортила человека, а испорченный человек создал соответствующую цивилизацию.

Хочешь быть последовательным индивидуалистом — не ступай ногой на любой из мостов, поскольку мост — ярчайшее проявление коллективного труда. В метро, кстати, тоже не заходи.

Чем опасна цивилизация? Например, тем, что дает человеку многие блага и не показывает источник их происхождения.

Но в том-то и фокус, что логические операции — это не жизнь. Это — обслуживание жизни. Сама жизнь нелогична, вернее — сверхлогична.

Если хочешь учиться, весь мир станет учителем.

Великое приходит к простым. К сложным людям приходят лишь ночные кошмары и преждевременная старость.

Уметь читать не означает только пробегать глазами по печатному листу и, составляя буквы в слова, вникать в смысл кем-то составленной фразы. Кроме почти бесчисленных книг и журналов, у нас перед глазами всегда есть одна никогда не закрывающаяся книга — небо и земля, природа, сотворенный мир.

А где наши мужики? Пьют? В горы ходят за адреналином? В Африку на сафари мотаются? На рыбалке пятую точку отсиживают? Деньги зарабатывают, чтобы в пятьдесят с «хвостиком» на малолетке в очередной раз жениться? Животы вместо сыновей выращивают? Протирают лысины на чужих подушках? Да, забыл: в блогах торчат, слюной брызжут и пальцы тренируют. Где 90% этих существ, которые зачем-то крещены, но почему-то не ходят в храм постоянно и со вниманием? Задача священства привести эту биомассу в храм, чтобы они, облагораживаясь молитвой, наполняли наши храмы так же, как мужчины Востока наполняют свои мечети. Чтоб не сюсюкали по форумам как девочки о Курбан-байраме на улицах Москвы, а почувствовали свою ответственность перед Богом, семьей и Родиной. В этом смысле я — убежденный сын Востока. Я принадлежу к Церкви, у Которой святые отцы на виду, а святые матери — в тени у очага. Я принадлежу к Церкви, у Которой нет и не должно быть женского священства; в Которой все святое отдано в руки мужа.

Как ни странно, опыт свидетельствует, что если человек в подростковом возрасте читает поэзию, то уж, по крайней мере, на несколько лет поэзия его удержит от разврата. Взрослый человек может читать поэзию и развратничать, а отрок или отроковица — нет. Поэзия дает человеку идеальный срез жизни, поднимает его глаза выше сегодняшнего дня, зажигает в его сердце желание идеальных отношений.

Большинство людей учится, читая книги. Но есть и другие пути. Антоний Великий спрашивал у философов: «Что раньше: ум или книги?» «Ум, — отвечали те, — ведь книги из ума». «Значит, — говорил Великий, — очистившему ум книги не нужны». Этот второй способ – очищение ума – редок и тяжел. Говорить о нем может лишь умеющий опыт. Константину открылся третий путь – общение с людьми. «Каждый человек, — однажды подумал он, — живет жизнью драматической и таинственной. Будь бы она увековечена пером Шекспира, то быть бы ей известной и читаемой вовеки. Люди – это непрочитанные книги. Это – покрытые пылью инструменты, которые зазвучат, лишь стоит их коснуться умелыми пальцами.

Когда человек жил без молитвы и Бога, то жил в аду и в лесу привидений. Когда Бога узнал человек и ожило в нем сердце, то узнал он настоящую жизнь и попробовал на вкус одно из блюд будущего Пира. Когда снова стал грешить человек, то узнал он главную боль теперешней жизни — раздвоенность. И что будет завтра, не знает он. И жаль ему себя, и всех ему жаль, потому что все одинаковы.

Нужно полюбить литургию, потом ее выучить. Тогда она будет пролетать быстро, незаметно, будет выстаиваться, вымаливаться с радостью, с любовью и при окончании ее будет рождать сожаление оттого, что она уже закончилась. Литургия – вечная, к ней не привыкнешь, не соскучишься с ней. А потом придет все остальное.

И надо хорошо понимать, что сегодня в храм приходит человек не XIII или XVII, а XXI века. Дмитрий Донской, приходящий к Сергию Радонежскому, – это не совсем то же, что нынешний министр обороны, пришедший к Святейшему Патриарху…

Настоящий пост вовсе не гастрономическая скудость, не «сухарики и пескарики». Пост предполагает некое одиночество, устранение от молвы и житейских попечений.

Видимо, есть внутренний закон молитвы: начнешь со славословия и хвалы – заканчивай смиренным покаянием. Начнешь с покаяния – переходи помалу к славословию.

Кто расслабится в начале, думая, что еще много дней впереди, тот очередной раз не сумеет попоститься.

Еще смутно, но уже гораздо яснее стала та истина, что без знакомства с Библией,без доступа к Священному Писанию об образовании, комплексном и настоящем — можно забыть.

Дай Бог, чтобы слово наше было делом и чтобы дело это было Богу приятно.

«Эта книга доступна чтению, и она ждет. Ее буквы молчат, как клавиши фортепиано, которых не коснулись пальцы музыканта. Молчат до тех пор, пока человек не откроет эту книгу и не погрузится в чтение. Как только произойдет, смелые буквы зашумят, как сильный поток; двинуться с места, как выстроившееся войско. Они вступят в борьбу с внутренним миром человека, изгоняя из его сердца неверие, уязвляя гордость, бичуя пороки. Они же промоют у человека раны совести вином и смягчат их маслом…»

Я лишь предлагаю дать себе отчет в том, зачем мы раз за разом отверзаем двери ушей и глаз для очередной порции сведений о событиях, нас прямо не касающихся. Неужели мы действительно любим мир и подпитываем чувство жалости к нему кадрами очередной катастрофы? Или, может, просто у нас нет навыка сидеть тихо и молча, думая при этом о чем-то важном?

На это Силуан ответил так: «Душа, когда молиться за мир, без газет знает, как скорбит вся земля. Как может душа от себя знать, что творится в мире? — газеты пишут не о людях, а о событиях, и то неверно. Они приводят ум в смятение, и правды из них все равно не узнаешь. А молитва очищает ум, и он лучше видит все».

Молитва нужна и на земле. Садясь в наземный транспорт, стоит осенить себя крестом и кратко помолиться. Стоит заранее настроиться на дорогу и оградить себя от духа лихачества, от хамства, столь частого за рулем, и прочих опасных ошибок.

Так мудрость вытесняется знанием, а знание, в свою очередь, сменяется сведениями. Обилие сведений не сделает тебя ни мужрецом, ни ученым. Разве что сплетником и разносчиком слухов. Новости — это информация как раз последнего свойства. Новости не делают умней и тем более мудрей. Они отнимают время, тревожат душу, формируют лоскутную картину мира, состоящую из катастроф, и… все.

Стоит отличать знание от информированности, как, кстати, и мудрость от знания. Это довольно разные понятия. Древние люди, говорит святитель Николай Сербский, все понимали, но мало знали по сравнению с нами. То есть у них не было тех голых знаний, которыми пестрят сегодняшние учебники с справочники: сколько километров от Земли до Луны? Сколько озер на планете? И прочее. Но у них была мудрость.

Итак, зажечься самому от Господня Духа и зажигать других в согласии с волей Бога — так можно сформулировать жизненную задачу христианина. …. Человеку нужно, как сказали мы раньше, и вертикаль (молитва, ответ на неё, благодать), и горизонталь (служение, дружба, взаимопомощь).

Разгул греха объясняется только тем, что греховных примеров больше.

К тому же и сама жизнь опытно доказывает нам ту простую истину, что нравственная эрозия, вымывание нравственного смысла из сознания современного человека равнозначно выдергиванию земли у него из-под ног.

Оказывается, незыблемые и фундаментальные нравственные категории требуют нового, свежего прочтения в каждой новой эпохе.

Человек на самом деле любит суету и с удовольствием в нее погружается: с беспокойством он решает, куда бы пойти сегодня или завтра и что бы еще такое сделать, чтобы ни о чем не думать? «Покажите мне что-нибудь, займите меня чем-нибудь, устройте мою жизнь так, чтобы я менял удовольствия одно за другим и имел возможность ни о чем больше не думать!» – есть такой тайный запрос в человеческом сердце. И спрос рождает предложение: возникают много разных фабрикантов удовольствий, которые дают тебе первое, пятое, десятое, чтобы твое внимание всегда было занято. И такой человек, как в сказке, прыгает из одного чана в другой: из чана с кипящей водой в чан с молоком, из молока в кисель, из киселя – в холодную воду… Нельзя думать, что мир виноват в том, что у нас нет времени подумать о главном, здесь есть взаимное движение навстречу. Не только мир навязывает нам такую модель жизни, но и наше сердце втайне взывает к миру: «Дай мне такую жизнь, чтобы я ни о чем не думал!» И это еще большой вопрос, кто здесь первый: «заказчик» или «продавец».

Цивилизация, как говорил Константин Леонтьев, лишь избавляет человека от одних проблем, чтобы тут же на их место поставить новые.

«Человек же, не желающий черстветь, но и к святости не чувствующий решительного позыва, должен чем-то утешаться в своем зависшем состоянии. Лучше, если книгами».

Один человек говорит: Господи, помоги мне исправиться. Другой человек говорит: Господи, исправь меня Сам, как знаешь, я на все согласен. Второй выше первого. Первый просит у Бога помощи на то, чего хочет сам. Второй не верит себе и отдает себя в руки Божии и в благую неизвестность. Второй выше первого, хотя я его ни разу не видал. Да и где ты увидишь второго, если и первый попадается один на тысячу.

Старик может жить полноценной осмысленной жизнью. Но для молодежи он почти что мертв. Мертв потому, что не смеется над шутками молодых и не пляшет под их свирели. Отказаться от шуток и плясок для молодых то же самое, что лечь в гроб. Иной способ жизни им пока не доступен. Тот, кто не разделяет их взгляда на жизнь, для них — мертвец. Но, повторяю, разве старик мертв только оттого, что не вскидывает колени под музыку и не хохочет, надрывая связки? Блажен старик, который не пляшет оттого, что повзрослел для пляски. Горе старику, который рад бы плясать, но радикулит — помеха. Тогда он действительно мертв и в своих глазах, и в глазах молодежи. Он должен исчерпаться для одних занятий, но созреть для других. Если это произошло, то пусть кто-то считает его живым трупом, — найдутся и те, кто посчитает его кладезем мудрости.

…в болезнях много мистики. Вирусы ведут себя не просто как живые, а как живые и умные. Они приспосабливаются к лекарствам, изменяются, затаиваются. О ни могут делать вид, что уже умерли, что побеждены, и человек успокаивается, начинает беспечно радоваться, нарушать режим… Потом болезнь вспыхивает вновь, но на этот раз очаги поражения глубже и опаснее, а старые лекарства уже не действуют.

Совесть — это подарок Божий нам. Это наш благой мучитель. Это наш домашний тиран, который терзает нас и мучает, и заставляет нас пробуждаться ночью и вспоминать свою жизнь.

Вот например воспитание детей. Мы молимся. Сколько наших бедных мамочек стоят на коленках перед Богом, и дома, и в Церкви молятся, что у них такие дети, вот так и так. А ведь воспитание — это же не только душевный процесс, это процесс духовно-телесно-душевный. Ведь нужно общаться с детьми, разговаривать с ними. Нужно, чтобы они выговаривали свое сердечное тебе, а ты давала им с высоты своего житейского опыта мудрые, тихие и кроткие советы.

Нужно сказать, что современная цивилизация — это цивилизация завидущих глаз, загребущих рук и вечно жующих челюстей.

Человеку свойственно забывать свои неправды по отношению к ближним. Зато он чутко реагирует на различные неправды в свой адрес, вплоть до косого взгляда.

» Одно из самых важных занятий человеческого благочестия — ухаживание за старикам, посещение их, общение с ними, скрашивание их одиночества. »

» Нужно постараться сделать все для того, чтобы человек примирился с Богом перед смертью. Благо тому старику, который не тешит себя иллюзиями, а готовится и смотрит, куда смотреть надо. »

» Дожить до старости для христианина — это значит получить благословение, потому что ты вошёл в пору, когда от тебя отнялись подвиги и сама жизнь стала подвигом. Она трудна. Она тяжела. Она пугает. Она утомил уже, но её ещё не готов бросить. »

» Чем больше людей разных поколений составляют из себя семью, тем больше шансов, что психическое здоровье нового член этой семьи будет в норме. »

» Есть люди, которые участвуют в таинствах, читают Писание, силятся жить по заповедям и ожидают Судного дня. Эти люди — ядро христианского мира. »

«Старые люди раньше были носителями мудрости. Современные старики не являются таковыми. Все хотят быть молодыми, и все хотят грешить.»

«Старость должна научиться созерцать. Она должна размышлять, вспоминать, говорить и думать. Старость должна молиться.»

Ты не книгу просто читаешь. Ты с душой общаешься.

Тебя проверяют на переносимость одиночества, неподвижности и отсутствия внешних раздражителей. Проще говоря, проверяют, сойдешь ты с ума в космосе или не сойдешь. Так вот, Герман Титов в сурдокамере читал вслух «Евгения Онегина» целыми главами. Чтобы сохранить физическое здоровье. Чтобы выйти из этой камеры полезным для общества человеком. И читал он так много, что у наблюдавших за ним специалистов создалось впечатление, что Титов знает наизусть всего «Онегина». Но он и Маяковского знал, и еще что-то. Эрудит был и умница. Одним словом, вышел он из камеры полезным для общества космонавтом. И попробуй теперь скажи, что для освоения космоса нужны только инженеры, только физика, только сложная техника. Для того чтобы к звездам летать, надо прежде на звезды смотреть. А смотреть на звезды – это уже поэзия, при отсутствии которой ты всю жизнь будешь только в землю смотреть, словно потерял что-то.

Его спрашивают: «Что ж вы Закон Божий не преподаете?» Он отвечает: «Как же! Преподаю». – «Так вы же физику преподаете!» — «А это чей закон? Разве не Божий?»

Стыдно, братишки, что в Принстоне и Йеле студенты ради чтения Достоевского в оригинале над русской грамматикой потеют, а наш Ваня сплошь и рядом на великом и могучем только матюгаться горазд.

Я хотел бы в юности иметь такого старшего друга [как Иосиф Бродский], одновременно битого жизнью и широко образованного, разговоры с которым заменили бы мне чтение многих книг. Он закуривал бы при встрече и, сощурившись после первой затяжки, в прозе рассказывал бы мне то, что всем вообще говорил в стихах.

…всё зло мира рождается людьми, занимающимися не теми делами, для каких они созданы.

Я сам слышал ряд историй, когда люди говорят: «Едучи в метро в очередной раз, я понял, что так жить нельзя: либо я умру, либо что-то должно произойти!» И атеист спустившийся в метро на станции «Смоленская», на станции «Бабушкинская» выходил верующим человеком.

Спросите себя сегодня об этом: за кого я переживаю, кого я люблю, кроме себя самого? Если ответ будет отрицательным «Никого», то мы с вами трупы.

Присутствие Христа в жизни мучает человека грешного. Помраченное, обожженное, обугленное совестью мучается наличием в обществе христианских идеалов. Возникает непреодолимое желание изгнать эти идеалы или по крайней мере понизить их. На основании этого нам предлагается легализовать целые разделы греховных видов деятельности, которые до сих пор нам даже и на слух не были известны.

Представим себе: мчится поезд мимо березовой рощи, а в каждом из вагонов стоит человек и глядит на эту рощу, проносящуюся мимо окон вагонов. Допустим, военный подумает: « А пройдет ли сквозь эту рощу танковое подразделение?» Бизнесмен задумается: « Сколько бы это стоило, если всё это срубить, распилить и продать?» Грибник представит, какие там грибы растут и сколько можно их насобирать если пойти с кошелкой. То есть наш образ жизни формирует наш внутренний мир и наш взгляд на окружающие вещи. Мы смотрим на мир изнутри своего мировоззрения.

Из всего того, что нужно человеку, главное то, что человеку нужен человек.

Совершенно не скучно жить, если тебя везде окружают книги и особенно если прочитанное совпадает с увиденным.

Жизнь нельзя отделить от книги, и книгу нельзя вырывать из жизни.

Жить в семье и не расти духовно – невозможно, потому что семья от вас требует терпения.

И так хорошо жить с тем, кто умеет взрослеть и работает над собой!

Женщина должна быть кроткой и мудрой: вовремя смолчать, перетерпеть, что-то мудрое сказать, мягкое.

Возле умной женщины мужья умнеют, а возле глупой женщины самые умные мужчины превращаются в тряпку.

Человек чистый, имеющий сердечную тягу к кому-то – он очень целомудренный.

Стыд – это одно из внутренних неумолкающих наказаний, это подобие некоего грызущего червя, который до смерти грызет грешника, если он не умер душою, а сохраняет свойство живого, в нравственном отношении, человека.

Способность краснеть говорит о живости души в человеке. Человек, который не краснеет, не смущается, не стыдится, – это человек, о котором пророки говорили, что у него лоб блудницы, потому что ему не стыдно.

Брак тверд тогда, когда муж и жена не мешают друг другу жить, не терзают друг друга по мелочам и по-крупному, а помогают друг другу. Это очень важно, это первый смысл брака.

Если мы хотим быть хорошими, то тем более не должны удивляться, что зачастую нам бывает так плохо, потому что именно тогда, когда человеку плохо, он может стать хорошим. Когда человеку очень хорошо, это для него вредно, потому что он становится плохим.

Люди — это батарейка, которая, отдав свое тепло, свою энергию, требует подзарядки или выбрасывается за ненадобностью. Так и человек, когда отработал ресурс любви, превращается в озлобленного уставшего человека, и все.

Так вот что стоит отметить: выжили (в концлагере) не те, кто отдыхал, а те, кто жертвовал сном ради, казалось бы, бесполезных музыкальных лекций.

Но наученный еще в институте Достоевским, я считал и считаю, что истина – Христос, а если истина не Он, то лучше я буду с Христом, но без истины.

Мое предложение заключается в том, чтобы со спокойной совестью пользоваться достижениями цивилизации, но в глубине сердца жить простыми средневековыми смыслами.

То, чем мы занимаемся, есть либо убивание бесценного времени, либо прожигание истинной жизни, симуляция, то есть выдача желаемого за действительное, либо подготовка к этой самой подлинной и грядущей реальности. Четвёртого варианта я не вижу.

Нужно ощутить скорбь от того, что у нас нет глубокого классического образования, нет базы. И нужно постараться хоть как-то эту потерю восполнить.

Саул искал потерявшихся ослят, а нашел Самуила и помазание на царство. И наш герой искал одной любви, эгоистичной и переменчивой, а нашел другую — вечную и настоящую.

Нужно перечитать произведения школьной программы, чтобы развеять иллюзии знакомства с ними, и впервые прийти в восторг и уронить слезу над Гоголем, Пушкиным…

У каждого человека размытые очертания прошлого угадываются за плечом. Угадываются страхи, восторги, обиды, неудачи, мечты сбывшиеся и не оцененные по достоинству, мечты несбывшиеся и превратившиеся в рану. Все это зыбко колышется за спиной каждого человека, за одним из его плеч. А за другим плечом робко проявляется, как негатив на фотопленке, приближающееся будущее. Туда, за спину человека, смотреть страшно, потому что нет никого несчастнее на земле, чем тот человек, который видит прошлое и прозревает будущее.

Тихон — пример человека, плачущего о себе и других, чуткого и ранимого, измученного окружающей грубостью, вошедшей в привычку. Он человек проницательный и внимательный, ужасающийся повальной беспечности и рассеянности.

Всякий человек есть сын своей эпохи. Большинство людей только детьми своей эпохи и являются. Но цель в том, чтобы преодолеть земное притяжение и стать сыном Вечности.

Тело Иоанна сохранилось чудесно. Глядя на его мощи, трудно поверить, что прошло без малого триста лет со дня его преставления. Когда преклонишь колени у его гроба, сразу захочешь плакать спокойными и радостными слезами. А на улице возле храма, в небольшой часовне можно надеть на голову шапочку и на тело — пояс. Эти предметы освящены на мощах Святого. Шапочку — чтобы мысли просветлели, а пояс — чтобы плоть от страстей не бесилась. И в это время ты очень точно понимаешь, что самое необходимое для человека — это светлость ума и победа над страстями.

Хорошо, если у человека, попавшего в такую беду, есть вера и молитва. Иначе можно зачахнуть от печали, сойти с ума, сломаться и принять чужую веру. У нашего Иоанна было то, о чем говорит его тезка Иоанн Лествичник. «Сжатая вода поднимается вверх, а скорбящая душа возводит очи к Богу». Конюшню он орошал по ночам слезами и превращал ее молитвой в благоуханный храм. Животные полюбили его и с нежностью тянулись к нему бархатными губами, ластились, как когда-то в Раю — к Адаму.

Бедность невольная — это мука и нелегкое испытание. Зато добровольная бедность — это свобода и легкость, это великое и мало кому известное сокровище.

Нам людям нельзя быть самоуверенными.Одно из наших имен — немощь. Вместо «человека умелого» и «человека разумного» наука могла бы нас назвать «человеком немощным».

Праздники, плавно перетекающие друг в друга, — это признак нашей эпохи. Потеря смысловых ориентиров рождает незамысловатый «символ веры»: станем есть и пить, ибо завтра умрем.

Человек не может гордиться перед Богом. И глина не может гордиться перед горшечником.

Не нужно воевать с народом, нужно его растлить. Они сгниют сами завтра. Растлить и воевать не надо.

Толерантным и нетребовательным часто бывает безразличие.

Попробуем привести конкретный пример: вот человек говорит, что не может простить. Но как это может быть? Ты крещен, миропомазан, тебе преподана благодать Духа Святого, чтобы исполнить все заповеди, в том числе и заповедь о прощении. Ты можешь простить! Без Христа ты не мог, а во Христе можешь. Поэтому, будь любезен, усилься поработать над собой, потрудиться, поплакать, помолиться, чтобы простить от сердца человека. Ты можешь это сделать! Наоборот, ты не можешь этого не сделать!

Литература должна быть простейшей и глубочайшей. Настоящая литература такой и является. Вся литература написана только о двух темах: о Боге и человеке.

… когда вы нашли друг друга среди шумного многолюдства, вы почувствовали на время, что в мире никого, кроме вас, нет. Словно вы — первые люди на земле, как Адам и Ева. И еще вы узнали, почувствовали тогда, что встретили часть свою, как бы себя самого, и теперь расстаться — означает умереть.

Как читаешь? Что читаешь? Разумеешь ли, что читаешь? Удивительно важные вопросы, непонятность которых или пренебреж ение которыми сигнализирует о языческом, а не христианском мире.

Замятин, Оруэлл, Тарковский, Бредбери, Стругацкие — вот начало того большого списка авторов, которые трудятся не для того, что бы человек плыл по течению, приятно проводя время, а для того, чтобы остановиться (как сказано у Иеремии), осмотреться , найти путь хороший и идти по нему.

Молящийся человек всегда от молитвы о ком-то одном переходит к молитве о многих […] Стоит полюбить кого-то одного и невидимо пролить кровь в молитве об этом одном — как тут же откроются бездны, и перед мысленным взором окажутся тысячи скорбящих, трепещущих, унывающих, нуждающихся в молитве.

Бескорыстно вымаливать другим то, чего сам лишен, — это высшая степень любви.

Знать о том, что будущий век реален, более того — реальнее нынешнего, обязан каждый христианин. Благодать учит человека не прилепляться к нынешнему миру, но стремиться к будущему.

Сама природа молиться не может. У нее есть законы и инстинкты, но нет свободы. Есть чувства, но нет слова и разума. Природа ждет, когда начнут молиться люди, чтобы затем сладко замереть и прислушиваться.

Умеющий любить правду умеет и ненавидеть ложь.

… грех — это не нарушение одного из моральных правил. Грех — это деятельное отречение от Творца, отказ Ему служить.

Самый церковный человек ведь не на сто процентов церковен. Он продолжает состоять из слабостей и глупостей, и высшим проявлением последних была бы уверенность в том, что человек уже и умен, и силен. Не умен и не силен, я вас уверяю. Все еще взрослый ребенок, верящий в чудо и ждущий милости, — вот каков человек. И это прекрасно!

Если бы Господь нас ненавидел, Он непременно исполнял бы каждое наше желание и потом потирал бы руки, глядя на страдания глупого просителя. К счастью, все не так.

Жизнь была бы подобна кошмару, если бы человек тотчас получал от Бога все, о чем попросит.

Длительность прошений испытывает степень желания. Нередко после усердной молитвы человек думает: «Надо ли мне это в действительности?» Молящийся дух ведь не только стучится в Небесные двери. Он еще и спускается в глубины сердца. Миновав поверхностные слои, те места, где живут привычные желания, человек сходит глубже, туда, где этих желаний может уже не оказаться. Там могут оказаться другие нужды и просьбы, более важные и не такие заметные на первый взгляд.

Писатель бьется головой о смысл жизни, обо все, что связано со смертью и возможностью жить снова и вечно. Если он об эту стену не бьется, то, возможно, он не писатель, а болван, научившийся грамоте по недоразумению или по причине всеохватной, как эпидемия, страсти к образованности.

Чехов отстранен и наблюдателен. Толстой масштабен, огромен. Достоевский прозорлив, волшебен, раскален до последней степени […] Все эти трое причащались в детстве. Пусть один тихо растерял веру и тихо умер. Пусть другой громко отказался от веры и рухнул, как большое дерево. Пусть третий притащил и продолжает тащить тысячи людей за шиворот ко Христу, чтобы, притащив, поставить перед Ним на колени. В творческих интуициях все эти трое — действуют как православные христиане.

Вся литература — это протест против плоских трактовок человека, утверждение многоэтажности, глубины и неисследимости человеческого существа.

Всемирное братство будет достигнуто не как взятие вожделенной и казавшейся недосягаемой высоты, а как критическое понижение планки требований до того уровня, что и «курица перешагнет».

Могучая, сильная литература, литература, не утрачивающая силу и смысл в переводах, — это литература империй.

Литература рождается, высекается, как искра, от столкновения жизни и смерти.

Для капризного ребенка неисполненное «хочу» является жестоким наказанием.

Нам же нужно понять, что Америка — это политическое и культурное явление планетарного масштаба, корни которого — в истории протестантизма. Тот, кто замечает доллар, но в упор не видит кафедру проповедника, слеп последней слепотой.

Обладай я немецким складом ума, любая статья грозила бы превратиться в исчерпывающую диссертацию.

Раньше слово «никогда» во мне рождало грустную зависть к тем, кто был или будет. Теперь рождает нечто новое, вроде «а оно мне надо?».

Что бы мы ни сказали об Америке, это будет смесь холодного и горячего, смесь, логически невозможная, однако реально существующая. Живой труп, горячий снег. Это — Америка.

Узнать гения, почувствовать его талант — это тоже талант. Не только сам Рахманинов, но и ценители Рахманинова гениальны. Между ними есть связь. Вероятно, он без них и невозможен. Как для одного летящего в небе самолета нужна масса наземных служб, техников, диспетчеров, так и для одного гения нужна особая культурная среда, нужны друзья и братья по крови. Нужны те, кто поймет с полуслова, поддержит, ободрит. Мало кто говорит и пишет о гениальности такого рода.

Середнячок без особых дарований — это Божий любимчик, человек, счастливо избавленный от множества опасностей и искушений.

Истинное покаяние чувствительно к тончайшим действиям греха, но чуждо мелочности. Вытирая пыль, мы не считаем пылинки. Математическая точность в перечислении грехов не равна покаянию. Покаяние — это, скорее, слезы без слов, чем много слов без слез.

Шумные праздники — обратная сторона отчаяния. Попытка втереться в толпу веселящихся людей — худший вид побега от себя самого. Худший, потому что безуспешный. Сам себя все равно догонишь. На больничной ли койке, у разбитого ли корыта — все равно.

Сегодняшний человек, даже если он не верует, мыслит евангельскими категориями. Нам жалко побежденных и проигравших; нам не верится, что честность и богатство совместимы; женщина в наших глазах имеет равное достоинство с мужчиной. Все это и многое другое в нашем мировоззрении от Евангелия. Христос действительно изменил мир. Не прибегая к заговорам, мятежам, революциям, Христос овладел самой неприступной крепостью — человеческим сердцем

Какие-то цивилизации зачахли от опустошительных войн. Какие-то — от неизвестных болезней. Но сегодня невооруженный глаз наблюдает за тем, как распадаются и умирают цивилизации не от чего иного, как только от человеческого неумения думать и слепого эгоизма каждого отдельно взятого гражданина.

Любая великая цивилизация — это манифестация породившего ее духа, и цивилизации настолько разнятся друг от друга, насколько разнятся духовные явления, лежащие в их основаниях.

Учиться надо, думать надо. При этом ни гордиться, ни считать себя лучше других нельзя. И молиться надо непременно, потому что немолящийся ум чем более силен и изворотлив, тем более похож на сатану. Такой ум все что хочешь запутает до крайней степени.

Радостная привычка громко разговаривать на все темы, вплоть до тех, в которых ничего не понимаешь, — вот лик нашей отечественной демократии […] Связь между болтовней, переименованной в «свободу слова», и достойной жизнью работящего человека до сих пор не выяснена. Поэтому болтовня продолжается в надежде на магическое появление земных благ, якобы сопутствующее всякой демократии.

Православие — вера восточная. А Восток — дело тонкое, и там всегда было полно людей, которым деньги нужны не для того, чтобы их было больше, а лишь для того, чтобы в доме не закончились мука и масло. Если западная душа суетится и мечется, если ей всего мира мало, то Восток доволен тем, что есть. Он благодарен, и ему хватит.

Капитализм — это огромное количество энергии, накопленной для Небес, но растраченной протестантизмом ради земных целей.

Тем-то и плоха демократия, что она питает самодовольство в человеке, которому нечем гордиться. И долю ответственности за страну демократия с преступной легкостью возлагает на плечи даже тех, кто пуговицу пришить не может.

И если наши самолеты преодолели звуковой барьер и, в то же время наши правительства не преодолели голод и средневековые болезни, то это значит, что одно мы хотели сделать, а второе — не хотели.

Кроме суеты, вечно заслоняющей от человека духовную реальность, ныне «единое на потребу» скрыто еще и под густым слоем «цацек» и побрякушек, придуманных техническим прогрессом. Эти побрякушки делают человека чванливым и самодовольным, безразличным ко всему, что нельзя съесть и во что нельзя выстрелить из пистолета.

О смерти говорить надо. Она сама молчит по пословице «Когда я ем, я глух и нем», молчит и в тишине пережевывает человечество. А люди должны нарушать эту тишину. Лучше всего — молитвой, а нет — так хотя бы разговором.

Итак, месседж прост: — вычленить из числа вещей и понятий, продаваемых и покупаемых, перечень явлений и предметов, никогда не могущих быть проданными или даже попавшими в оценку; — отделить эти вещи и понятия как предметы неприкасаемые, имеющие быть хранимыми во Святая Святых; — и только после этого считать себя человеком.

Нужно непременно каждому человеку озаботиться вопросом: что я ни при каких условиях не могу продать? что я не буду продавать, даже если для меня лично разожгут костер и приготовят пыточные орудия? Таким образом, в результате мысленного труда мы получим в сухом остатке неприкосновенный запас подлинных, непродаваемых ценностей, и благодаря этим ценностям жизнь сможет приобрести истинную глубину и смысл.

У доброго человека даже зло с добром перемешано, а у злого само добро никуда не годно.

… редкая душа способна соединить ненависть с молитвой, а влюбленность в себя — с памятью о Боге. Для этого нужно быть чуть-чуть похожим на Ивана Грозного.

Если вера не занимает главное место в нашей жизни, значит, у нас ее нет.

Откуда взялся этот ложный стыд в разговоре о вере? И кто вообще придумал толерантность и политкорректность в их настоящем виде, когда парады геев проводить можно, а вслух о Боге за пределами храма говорить нельзя? Судя по всему, диавол как-то по-особенному культурен и воспитан.

Для простых людей нужны простые проповедники. Но простота исчезает. На ее место приходит недоучившаяся спесь, всегда готовая спорить с Богом по причине недоученности. Приходит привычка произносить легкие слова о тяжелых темах и давать чужие, лично не выстраданные ответы на вечные вопросы.

Люди, подобные Паскалю, драгоценны. Они нужны хотя бы для того, чтобы выбить картонную шпагу у спорщика-атеиста, когда тот мотивирует свое неверие банальным выпадом «наука доказала». Какая наука? Что доказала? Паскалю вот не доказала.

… наука не приводит к вере и не уводит от нее. Она может помочь, подтолкнуть как в одну, так и в другую сторону, но суть дела не в ней. Есть что-то другое в человеке, отличное от анализирующего ума, где, собственно, зарождается и зреет вера.

Ведь что такое революция в России? Это болезненная реакция на западную интеллектуальную прививку. Запад идейно родил коммунизм, но переболел им мягко. А мы заболели так, что чуть не умерли, и именно из-за того, что не имели культурного иммунитета для переваривания чужих идей.

Просто для того, чтобы понять драму жизни и найти себя, понять, что во все эпохи мы решаем одни и те же задачи, нужно всматриваться в прошлое, как в книгу. Всматривание в прошлое – это и есть погружение в культуру.

Я несомненно уверен в том, что в мире живет великое множество людей, которые лучше нас. Они сильны, просты, отзывчивы, сообразительны. Они терпеливы и последовательны. У них есть все, что нужно христианину, но нет пока главного – веры. Ради них нужно жить и трудиться.

А уж если говорить, то нужно говорить о Христе, о том, что Он силен, как прежде и, как прежде, от рабов Своих неотлучен. Конца времен ждать не надо, поскольку, имея Христа, мы в Нем имеем и начало, и конец […] Другой полноты нет, но есть скудость и пустота, рождаемая грехами и бездействием либо грехами и неправильным действием. В эту пустоту и ввалится антихрист, как вор – в разбитое окно. В пустоту ввалится, а не в полноту.

Ведь не технические же новшества этого зверя [антихриста], выходящего из бездны, приведут к власти и воцарят, а тотальное безбожие, мелкая жизнь и разврат. И только борьба с безбожием, развратом и мелочностью этому отвратительному царствованию мешают стать реальностью. Вот вам и поле для вспашки, вот вам и точка для приложения усилий. Если ты – душа творческая, закатывай рукава. Но если ты – нытик перепуганный и способен только на то, чтобы своей растревоженной душой без толку тревожить чужие души, я тебя прошу: купи пачку «Орбита». Ведь иногда действительно лучше жевать, чем говорить.

Один начинает дело и не видит еще, даже не предчувствует будущих плодов. Но начинает с верой в будущую пользу и с надеждой на сильного Бога. А дальше, вопреки закону энтропии, начатое движение не погасает, не сходит на нет, но, словно вечный двигатель, набирает обороты и движет иные души.

Само существование Церкви есть миссия без всех внешних признаков миссии. Кто-то может идти в далекие страны на проповедь или писать богословские книги только благодаря тому, что великое множество неизвестных миру пастырей просто и бесхитростно совершают свой повседневный труд.

Современный человек трудно приходит к Богу. В силу своей внутренней сложности и запутанности человеку непосильны прямые и простые пути. Нужно истосковаться и измучиться, обмануться на религиозных подделках, поработать пастухом на «стране далече» и поесть свиной пищи (вспомним притчу о блудном сыне), чтобы дозреть до покаяния и домолиться до Православия.

Из всех мыслимых потерь после потери Рая самая горькая – потеря себя самого. Приходя же к Воскресшему Господу, мы себя вновь – или даже впервые – находим.

Все моральные достоинства, непременно присутствующие, пусть и в малом количестве, у любого народа, во Христе находят полноту и завершение.

Мораль оправдывает человеческую жизнь. И мораль всегда питается страхом Божиим, даже если ясного познания о Боге в народе нет.

В этом и заключается, быть может, единственное отличие священника от мирянина. Священнику нельзя уставать, опускать руки, останавливаться.

Если я буду святым, то ничего не добавлю к святости Бога. Если я буду грешен, как есть, и еще больше грешен, то ничего не отниму от святости Бога. Бог свят без меня и независимо от меня. Он достоин хвалы, и Его нужно хвалить независимо от наших личных внутренних состояний. Я обязан это делать, если я верю в Бога.

Православный человек – это человек Чаши и Книги.

Человек – словесное существо, и ему не меньше хлеба нужна словесная пища.

Православная вера литургична […] Между Православием и Богослужением можно без страха ставить знак равенства. Это не будет ни грехом, ни преувеличением, но исповеданием истины: Православие = Богослужению.

Сфера вращения денежных знаков, это сфера проверки человека «на вшивость». Тот, кто не знает «таблицы деления», не умеет отдавать, попросту говоря, не может быть христианином в принципе. Это – паразит, равно далекий от всякой морали, в том числе христианской.

За победы и успехи прославим Господа. В поражениях и неудачах увидим горькое лекарство, врачующее гордыню. Но главное – будем помнить о Боге Великом и Всемогущем. Тогда никакое земное величие не обольстит нас своей фальшивой позолотой.

Поражение может превратиться в победу, если вынести из него урок, если потерпеть и покаяться. А величие может стать прелюдией великого краха и неисцеленного сокрушения, если, ослепнув от блеска успехов и побед, не замечать за каждым событием жизни Недреманное Око, зорко наблюдающее за каждым шагом человеческим.

Истинное могущество руками не осязается.

Обращаясь к другим, священник обращается и к себе самому. Не сверху вниз, как больший — меньшим, а лицом к лицу, как брат – братьям.

Священник может спасаться, только спасая. Отшельник бежит от всех, чтобы найти Единого. Священник от всех бежать не может, не имеет права. Он может спастись, лишь помогая спасаться многим.

Если Бог говорит: «иди», то лукавый обязательно скажет: «стой». Если Бог говорит: «молчи», то враг нашего спасения будет непременно раззадоривать на словоохотливость. Он — обезьяна, он — кривляка, он действует от противного.

В мире людей тщеславие подмешано ко всему вообще.

Всезнайство в области различных наук, усложнение социального общежития ознаменовались бытовой дикостью в вопросах религии.

Западная спесь столетиями прививала миссионерам предвзятость и высокомерие. Они шли к язычникам нередко, как к говорящим животным, чтобы превратить их в людей. На самом деле мы всегда идем к людям, у которых есть всегда какие-то нравственные нормы и понятия.

Религиозное самоопределение в нашем мире и в нашу эпоху, таким образом, требует растревоженной совести и внутреннего огня. Религиозное самоопределение меньше всего сочетается с самодовольным спокойствием.

Вопрос о вере — это вопрос об истине. Если традиция противоречит истине, такую традицию надо отвергать ради евангельской новизны, сколько бы столетий за этой традицией не стояло.

… сегодня каждый выбирает за себя. В наше время небеса замолкают в ожидании поминутно, потому что ежеминутно где-то в мире совершается мировоззренческий выбор, решаются вопросы религиозного самоопределения.

Сердце царя — в руках Божиих. И Богу часто нужно призвать одного, чтобы через него обратить многих.

История христианского мира — это история драматических взаимоотношений между Богом и его новыми людьми. Господь избирал и возвышал неизвестные дотоле, сидевшие в исторической тьме народы. Господь дарил им Себя, и было им хорошо, покуда Он был их главным богатством. Когда же они хотели превратить Его благодать в свою частную собственность или начинали хвалиться Его подарками, будто своими заслугами, Он отворачивал Свое Лицо.

Познавать Господа, искать Его с раннего утра до позднего вечера обязаны все, кто знает, что Бог есть.

Бога надо любить не за то, что Он даст. Бога надо любить как Бога, а не как спонсора.

Наилучшая защита веры — это жизнь по вере и нежелание размениваться на бесполезную болтовню.

Священник должен быть учителем, доктором, воином.

Каждому из нас достаточно себя самого, чтобы понять, как немощен человек и как он испорчен. Священник же, кроме страниц своей совести, прочитывает совести сотен. Это страшное зрелище глубоко укоренившегося греха, порабощенной воли рождает иногда страх, иногда уныние, иногда усталость. Священнику очень нужен живой Христос, присутствующий рядом, для того чтобы каждую исповедь принимать как положено и каждую требу совершать как впервые.

Если мы говорим о христианском смысле отношений в браке, то мы не должны заигрывать с современным либерализмом. К грешнику притронься — он кричит, что кожу дерут. Европейское сознание оскорбляется почти всем здоровым и естественным. А муж есть образ Христа, и жена — образ Церкви, послушной своему Господу. Отношения мужа и жены так же, как отношения Христа и Церкви, предполагают послушание, иерархичности, но они также предполагают нежность, заботу, жертвенность, какие есть в этом образе.

Господь сотворил одного мужчину и одну женщину. Не двух мужчин и одну женщину и не трех женщин и одного мужчину. Тем самым давая понять, что моногамия есть единственно нормальное состояние человека в браке.

Нужно ограждать ребенка от растленных явлений мира и побуждать к доброделанию, соответствующему его возрасту. Прежде чем он начнет поститься — научите его трудиться. Прежде, чем он начнет выстаивать богослужения — пусть научится не бросать фантик мимо урны, не ломать деревья, застилать свою постель, слушаться мать. Начинать нужно с меньшего.

Хорошая бабушка нужна всем во все века. Современное общество буквально страдает от их отсутствия! […] Бабушка — незаменимый человек! И родится она из хорошей мамы.

Все, что греет и питает нас в жизни, греет именно семейственностью. Добрые друзья и сердечный разговор за чаем — это лучик семейной жизни. Материнское слово или отцовский пример — это сокровище, унесенное из детства во взрослую жизнь. Любимый приход или монастырь, поразивший благодатностью богослужения, — это тоже семьи, так как и Церковь — семья, и все мы во Христе друг для друга братья и сестры.

Семья для человека — это вода для рыбы и воздух для птицы.

«Быть женщиной» и «быть мужчиной» — это два разных способа жизни, полученные без нашего согласия от Бога, по сути — два разных послушания.

Неизбежно необходимые для спасения качества, такие как жертвенность, желание и умение послужить, смирение, трудолюбие, терпение органичны одновременно как для христианской аскетики, так и для семейной жизни.

К семье готовит семья, и набор добродетелей, произрастающий на почве семейственности, не только закаляет человека для жизни земной, но и окрыляет его для полета в вечность.

Миллионы людей научились читать, но не научились выбирать чтиво, для миллионов людей видеокассеты доступны, но умения выбирать из навоза жемчужину — нет. Как ни была страшна безграмотность, нынешняя грамотность при отсутствии веры и вкуса — еще страшней.

Тебя почти за шиворот подтаскивают к помойному корыту, заставляют из него хлебать, ты хлебаешь, превозмогая позывы рвоты, смотришь направо и налево на длинные шеренги подобных тебе, и вы друг другу улыбаетесь. Подмигиваете: дескать, вкусно, да? Мы на вершине. Мы приобщились к культуре. Это, по-моему, фотопортрет потребления современных «гениальных» опусов в мире литературы и искусства.

То, что мы сегодня называем спортом, вчера было обычной жизнью человека. Человек бежал, стрелял из лука, плыл, переносил тяжести, боролся, управлял лодкой и делал еще многое такое, за что сегодня ему платили бы деньги и показывали по телевизору. Спорт вырос из жизни и ее потребностей. Потом превратился в предмет амбиций и больших денег.

Отношение к хлебу насквозь мистично. Оно никак не вмещается в рамки отношения к продукту питания. Ведь, по правде говоря, молоко, яйца, овощи тоже питают, спасают от голода, они тоже — драгоценность, но любовью пользуются меньшей.

Грех назвали нормой, и он стал обыденностью. Вопросы морали отдали на откуп личному вкусу: «хочу — не хочу», «нравится — не нравится».

Для того, чтобы расслышать голос Бога, говорящего через совесть, нужна, как минимум, тишина. Господь не любит кричать. Он говорит внятно, но не громко. Нужно успокоиться и войти в себя, чтобы Его услышать.

Это — адский рецепт. Смешайте разврат с деньгами, полейте все это соусом самовлюбленности и — можно ставить на огонь. Неугасающий. Такой человек почти неисцелим. «Почти» — потому что для Бога нет ничего невозможного. Но и Бог уважает нашу свободу, а значит, терпеливо ждет пробуждения совести.

Потенциально всякие человек болен всеми грехами. Это горькое знание уже является лекарством.

То, что тешит плоть, убивает душу, и то, чем живет душа, стесняет плоть.

… те железные ворота, за которыми Восток дремал веками, растворились. На арену мировой истории выходят миллиардные народы с глубочайшей культурой, с непривычной и необычной психологией. На этой арене их встречаем мы — дряхлая Европа, в старческом маразме забывшая о христианстве, которое дало нам все.

Наверное, для того здоровый здоров, и богатый богат, и умный умен, чтобы полученные от Бога дары не удерживать в себе, но распространять на тех, кто рядом.

… всякий верующий человек часто в жизни ощущает себя сиротой и странником. Он утешается верой и находит силы в молитве, но все же живет в стране изгнания и горькую чашу временной жизни должен допить до конца.

Человеку нельзя давать просто сумму знаний, некий объем информации. Человека нужно учить думать, сопереживать, искать. Нужно пробуждать в нем творческие подходы к жизни, чем бы он ни занимался.

Святого человека встретить легче, чем просто порядочного.

Если за веру не бороться, то исчезает она незаметно. Еще тепло недавнего присутствия сохраняется, еще запах не выветрился, а самой веры уже нет.

Так смена культурной среды убивает привычную веру в тех, для кого вера — не главное в жизни, а придаток, культурный фон.

Тот, у кого нет видения будущего, всегда будет побит тем, у кого это видение, пусть даже и неправильное, но выстраданное и любимое есть. Качество нашей будущей жизни, таким образом, есть ответ на вопрос: есть ли у нас видение будущего, его предчувствие? Если ли у нас хоть какие-то ответы на вопросы, которыми засыпает нас жизнь?

Бог взламывает наши мысленные схемы, помогает явно и чудесно, дарит победу тем, кто против Него. Сложно не сойти с ума и не потерять веру. Но именно нельзя делать ни того, ни другого. Нельзя «приватизировать» Бога и Его действие в мире.

Человек погружен в историю. А история есть не что иное, как медленно и не для всех заметно сбывающиеся пророчества. Это не хаос, но движение к цели, вопреки препятствиям, возникшим из-за человеческого своеволия.

Поэтому эпоха всеобщей информированности есть эпоха жонглирования мозгами и таких масштабных обманов, которые невозможно уже никогда ни вскрыть, ни опровергнуть полностью человеческими усилиями.

Если Бог не нужен и нет молитвы, если в храме ты не более, чем турист, то ад поспешно вступает в свои права и дает знать о себе не запахом серы, но тоской и чувством бессмыслицы.

… внутренне незрелый человек хорошо отдыхать не может.

Пес похож на хозяина, раб похож на господина. Человек лукав, потому что не служит Благому, но служит лукавому.

Нужно однажды понять, что богатые люди — это такой же объект проповеди, как и все остальные. Мы реально обкрадываем их бессмертные и, несомненно, грешные души, если ограничиваемся в общение с ними лишь освещением мерседесов, питьем водки на праздниках и просьбами о материальной помощи на приемах.

Отсутствие нужных людей именно и означает отсутствие честных людей, без которых любые благие порывы милосердных богачей превратятся в насмешку над их стремлениями. Деньги растекутся по карманам приближенного ворья, а бедный оботрется, как будто сытно поел.

Ангелы служат, принося людям веления Божии и вразумления, и относя к Богу наши молитвы и просьбы. Любой посредник должен быть Ангелом. Иначе он будет демоном.

Люди с отметиной благородства в Содоме выживают хуже всех. Их быстро замечают и быстро уничтожают. Содому нужны только представители усредненного человечества.

Грешить и не краснеть, хвалиться грехом, зарабатывать на беззакониях — вот Содом.

Грусть — это смутная память и не менее смутное предчувствие. Это бездна, раскрывшаяся в душе и ничем, кроме Бога, не могущая наполниться.

Разговор о женщинах тонок и опасен, как бритва.

Город — это мастерская по переиначиванию человеческого ума. Здесь выдувают из сознания остатки здравого смысла и последние крохи священных чувств. Здесь в окна глаз залазят глянцевые воры. Здесь в уши шепчут, дуют, напевают, кричат идеи и мысли, от которых душу тошнит.

Бабушкина любовь — это инстинкт, помноженный на опыт, это грусть и нежность, рождающиеся от соприкосновения старости с новорожденной невинностью.

… Бог очень бережет человека. Усиленно, кропотливо. А человек не дает себе труда понять, откуда это все: тонкое стечение обстоятельств, сложная смесь реализованных возможностей, вся та длинная цепь закономерностей, бывших с ним в жизни. Разве это имеет право называться случайностью?

И невнимательная жизнь — не что иное, как отказ поклониться Богу Живому и многократное отвержение Божией помощи или приписывание Божией силы чему-то другому, безликому — случаю, фатуму, везению. Это попытка, не сказав даже «спасибо», сразу убежать от Бога, в следующую секунду после того, как Он тебе помог.

Бесполезно спрашивать посреди беды, где Господь, потому что Он там же, где всегда, — Он везде. И посреди беды в том числе. Спрашивал ли ты, где Он, когда тебе было хорошо? Если нет, тогда бесполезно спрашивать, где Он, когда тебе плохо.

Мужчины чувствуют, что в храме им придется покорить свою душу, свой ум, свою волю «женскому мнению», начиная от какой-нибудь Митрофановны за свечным ящиком, и им не хочется встраиваться в эту женскую систему…

Парадокс нашего времени в том, что все разрешено и доступно, только ищи! Но искать — не получается… Человек ослабел, и интеллектуально, и нравственно, его познавательные и интеллектуальные способности очень сильно ухудшились. Ему, например, трудно надолго сконцентрировать внимание на каком-то трудовом процессе, он быстро устает. И это является преградой для серьезного поиска и познания.

Католичество похоже на древний замок, который все еще крепок, хотя изрядно обветшал и во многих его комнатах уже никто не живет. Но он все еще стоит. И — католики это понимают — этот замок нельзя перестраивать, поскольку, как только начнешь перестраивать, он просто рассыплется. Так он и стоит со времен позднего Средневековья, как огромное готическое здание, как некое воплощение истины, к которому ни в коем случае нельзя прикасаться, иначе оно рухнет.

Мы не имеем права отрекаться от Христа, но мы не обязаны на каждом шагу говорить о Нём.

Атеистов с каждым годом становится все больше. И если нас будут убивать за веру, значит, нужно будет за веру умирать, но пока этого нет, нам нужно учиться жить с людьми по соседству — с людьми другой веры или при отсутствии веры, среди мусульман, или язычников, или каких-то агрессивных гомосексуалистов, как приходилось жить Лоту в Содоме. И нужно будет понимать, как себя вести: когда бежать, когда оставаться, когда говорить, когда молчать, о чем можно говорить, о чем нельзя говорить.

Я думаю, что человек как личность должен искать личного Бога, Который нужен ему и Которому нужен он.

Когда в мире замолкает разговор о светлой радости и о смысле жизни, о том, что нужно призывать милость к падшим и верить в Бога и Богу, то человечество, пытаясь своими силами достигнуть счастья, учиняет какой-то очередной кошмар, чтобы потом долго и с большим трудом выбираться из него.

… веру нельзя вбить в человека, как гвоздь в дерево. Нельзя заставлять кого бы то ни было преклонять колени перед святыней, если для него она святыней не является, нельзя заставить человека исповедовать то, что не вошло в его душу, что не живет в его сердце. Бессмысленно тащить человека за руку в храм и заставлять поставить свечу до тех пор, пока он сам не скажет: «Приведите меня туда и расскажите, что вы там делаете, зачем это надо?»

Все, чем мы себя окружаем, есть манифестация нашего внутреннего содержания.

Советский союз, по крайней мере, был разрушен не залпами орудий, а контрабандой порнофильмов.

… возможность нравственного совершенства не закрыта для семейного человека. Более того, нравственное совершенство вменяется ему в обязанность.

Так было и в минувшую эпоху, когда бытие Церкви продолжилось благодаря старушечьим молитвам […] Мужики гибли на фронтах и в лагерях, лезли то в космос, то в партию, спивались массово, а бабушки продолжали молиться […] Нужно склонить голову перед этой правдой жизни, перед этой неистребимой русской религиозностью, нашедшей для себя укромной убежище в бедовой бабской душе, чуждой рафинированного образования.

Я утверждаю, что семья — это школа самопожертвования. Где нет этого качества, семьи тоже нет. Есть обманчивая видимость, готовая рассыпаться, как карточный домик, от пришествия беды, неожиданной и молниеносной.

Сплошь и рядом встречаешь зашоренных людей, которые прямо таки кричат: «Не смей брать примеры из жизни людей не православных!» Как будто у нас в кармане — лицензия на окончательную истину не только в вопросах догматического богословия, но и в вопросах выпечки хлеба и лечения младенцев от насморка.

… кстати вопрос: можно ли читать Льва Толстого? Ответ: смотря что. Если вы собираетесь читать его последние предсмертные произведения — там, где он пишет свою версию прочтения Евангелия, свое отношение к смерти, к Христу и так далее — то не стоит, это мусор, достойный мусорной свалки. И ничего больше. Если речь идет об «Анне Карениной» или о «Войне и мире», то можно и нужно читать. Это очень серьезные произведения.

Что значит учиться жить? Это значит учиться работать, учиться делиться тем, что ты заработал, с теми, кто сам заработать не может. […] Учиться жить — значит учиться не смеяться над чужими ошибками, учиться промолчать, когда видишь чужой грех, учиться радоваться чужой радости и плакать над чужим горем.

Неужели вы думаете, что любить друг друга, быть верными друг другу, построить жизнь супружескую можно ни с того, ни с сего? Не учась, без долгого и тяжелого труда? Невозможно это. И думать иначе — грешно, хотя миллионы думают так и за грех это не считают.

Учиться жить в браке нужно у всех, кто в браке живет хорошо. Там, где жена мужа слушается и любит его, мы будем учиться. Присматриваться мы будем к этой жене. Там, где мужчина является настоящим мужем и отцом, присматриваться и учиться стоит нам с вами.

Укрепится брак — возродится и монашество, появится и учительство, засияют святители. Рухнет брак — рухнет все, и невозможной станет никакая святость.

… на сегодняшний день мы можем учиться правильной семейной жизни о всех людей, у которых брак состоялся.

Просто общаться — это тоже учить, потому что если в тебе что-то хорошее есть, то ты будешь передавать это, даже если не захочешь.

Мы, христиане веры восточной, не такие крайние рационалисты, как христиане западных исповеданий.

На лице отказ от Бога при сохранении активности в делах любви и справедливости. Но без Бога это уже «не та» любовь и «не та» справедливость.

Мы свободны всегда, когда у нас есть твердые ориентиры, когда наше сердце «занято» и ум работает. Иначе мы — рабы, чьи цепи украшены блестками по моде. Мы — тупые рабы, которым весело при взгляде на эти блестки.

Питер — это индивидуалист западного образца, живущий по принуждению в социалистической казарме. В таких условиях рождается музыкальный андеграунд, писательский талант, психологическая травма, но не здоровая семья.

Человечество есть некий тлеющий пожар, который нельзя потушить до конца, и которому нельзя давать разгореться.

Душа и тело, вечность и время, мощь и слабость, величие и ничтожество, взятые вместе — это человек.

Но свадьба — это совсем другое дело. Это немножко настоящего меда посреди горьких, как полынь, будней. Это образ любви Бога и человека, это чудесное превращение двух жизней в одну.

Никогда нам нельзя гордиться. Сильно навредили нам протестанты поверхностным покаянием и глупой самоуверенностью в своей спасенности.

Покаяние — это объявление себе войны, причем войны с той страстью, которая заметнее всех и находится на поверхности. Покаяние — это именно война с собой, а не изучение в период поста товарных этикеток на предмет наличия в продукте сухого молока.

Самый страшный наш грех, быть может, это тот грех, который мы себе «разрешили». Мы сроднились с ним и считаем, что без этого греха мы — не мы. Это испорченная любовь к себе.

Я даже не хочу говорить о тех абсурдных, длиннейших перечнях грехов, читая которые не знаешь, плакать тебе или смеяться. Все эти перечни с пресловутыми «раздавил таракана», «пукал на молитве», «делала химическую завивку» и т.д. способны на выходе вместо святости родить шизофрению.

Современная молодежная музыка несносно криклива из-за безразличия, которое испытывает к себе человек.

Без покаяния служение Богу — лицемерие, любовь к ближним — льстивое и тщеславное человекоугодие.

Человек, убежденный в своей праведности (отметим: всегда мнимой), не нуждается во Христе, пришедшем взыскать и найти погибшего от грехов человека.

Хочется кому-то или не хочется, но человек, по определению, есть житель двух миров, и сыном будущего он является ничуть не меньше (если не больше), чем сыном настоящего.

Диавол хочет превратить человека в смесь демона и животного. Такой человек должен быть богоборцем по настроению ума и одной лишь плотью по образу жизни.

Из-за разрушительного действия греха человек, этот Богом поставленный владыка видимого мира, может стать бесчувственнее и глупее животного. Вол и осел могут служить новорожденному Христу, стоя у ясель, и греть его дыханием ноздрей. А умный человек может погибать в неверии, тонуть в сомнениях, требовать доказательств, одновременно не прислушиваясь к ним.

Точно рассчитанные траектории движения небесных тел, всякая мошка и всякая травинка проявляют непрестанно великий разум и великую силу Творца. Хаос есть только в мире людей, в мире, куда ворвался грех и принес с собой разлад, страдание и смерть.

Мир, отданный на волю человека, так же неизбежно бы погиб, ибо непосильно для человека быть хозяином даже собственной жизни, а не только жизни целой вселенной.

Продолжение жизни мира коренится не в нашей мудрости, но единственно в продолжающемся долготерпении Бога к людям.

Моральная деградация может совершить «эволюцию наоборот», то есть не от обезьяны к человеку, а от человека к недочеловеку.

Прогресс технический далеко опередил прогресс моральный, а если сказать точнее, то в области морали прогресс отсутствует. Современный человек не только не укоренился в добродетели. Он, напротив, рискует со временем потерять само понятие о добродетели.

… для пущей страшности зло одевается в тайну и неизвестность. Оно само боится прямого и немигающего взгляда в упор.

Таков человек. Затерянный в одном из уголков огромного мира, испуганный, он смотрит в Небеса с надеждой, и на него в это время внимательно смотрит Бог.

В космос, политику, бизнес устремилась женщина. За ее спиной остались распавшиеся или несозданные семьи. Не трожьте ее. Это плата за равенство с мужчиной.

Жизнь оправдана только если есть возможность и желание меняться к лучшему.

Смертью я называю резкое и радикальное изменение существования. Умереть — это не исчезнуть, это измениться.